Последняя песня - Николас Спаркс

Она вновь попыталась вникнуть в содержание, но тут раз­дался тоненький голосок Джоны:

— Сколько еще, по-твоему, он тут просидит?

Ронни захлопнула книгу.

— Прекрасно! — завопила она, снова подумав, что младший братец прекрасно знает, на какую нажать кнопку, чтобы свести ее с ума. — Поняла! Уже иду!

Пока она была дома, подул сильный ветер, принесший за­пах соли и хвои. Ронни вышла на крыльцо и направилась к Уил­лу. Если он и слышал, как хлопнула дверь, то не подал виду, про­должая бросаться ракушками в морских пауков, шнырявших по песку.

На небе, затянутом туманной дымкой, не было видно звезд, и ночь казалась холоднее и темнее, чем вчерашняя.

Она заметила, что Уилл был в тех же шортах и майке, кото­рые носил весь день. Наверное, замерз...

Но она тут же постаралась выбросить из головы дурацкие мысли и напомнила себе, что это совсем не важно.

Он повернулся к ней. В темноте она не могла разглядеть его лица, но вдруг поняла, что не столько сердится на него, сколько раздражена такой настойчивостью.

— Ты совершенно вывел из равновесия моего брата, — метила она, как надеялась, строго. — Тебе давно пора идти.

— Который час?

— Начало одиннадцатого.

— Много же времени потребовалось, чтобы выманить тебя сюда.

— Я вообще не должна быть здесь. И несколько раз просила тебя уйти, — прошипела Ронни.

Губы Уилла плотно сжались. На миг.

— Может, объяснишь, что случилось?

— Ничего не случилось.

— Тогда скажи, что Эшли тебе наговорила.

— Она ничего не наговорила.

— Я видел, как вы мило беседовали! — упрекнул он.

Вот поэтому она и не хотела выходить. Именно этого хотела избежать.

— Уилл...

— Почему ты убежала после разговора с ней? И почему толь­ко через четыре часа соизволила выйти и потолковать со мной?

Девушка покачала головой, отказываясь признать, что в душе все выжжено.

— Не имеет значения.

— Иными словами, она все-таки что-то тебе наговорила? Что именно? Что мы по-прежнему встречаемся? Но это неправда. Между нами все кончено.

Ронни даже не сразу поняла, о чем он.

— О... она была твоей девушкой?

— Была. Два года.

Ронни промолчала. Уилл встал и шагнул к ней.

— Так что она тебе сказала?

Но Ронни едва слышала его, потому что думала об их первой встрече. Тогда она увидела и Эшли. Эшли с ее идеальной, обтянутой бикини фигуркой. Как она смотрела на Уилла

Его слова доносились будто откуда-то издалека.

— Что? Даже не соизволишь со мной поговорить? Заставля­ешь меня четыре часа сидеть здесь и не удостаиваешь простым ответом?

Но Ронни продолжала вспоминать, как в тот день Эшли смотрела на игроков... Принимала выигрышные позы, хлопала, улыбалась, хотела, чтобы Уилл ее заметил.

Почему? Старалась вернуть его? И побоялась, что Ронни встанет на пути?

Тут до нее стало что-то доходить, но она не успела приду­мать, что сказать. Уилл покачал головой.

— Я считал, ты другая. Я просто думал...

Он смотрел на нее со смесью гнева и разочарования, прежде чем повернуться и направиться к пляжу.

— Черт, я сам не знаю, что себе навоображал! — бросил он через плечо.

Ронни шагнула вперед и уже хотела окликнуть его, как за­метила вспышку света на пляже, у самого края воды. Свет взмет­нулся вверх и упал, словно кто-то бросал... огненный мяч!

У Ронни перехватило дыхание. Маркус!

Она невольно отступила, представив, как он крадется к гнез­ду, пока она спит на песке. Как близко он посмеет подойти? И почему не оставит ее в покое? Он что, преследует ее?

Она читала истории в газетах и слышала о подобных вещах. И хотя считала, что знает, как поступать, и справится с любой ситуацией, тут нечто совсем другое. Потому что сам Маркус другой.

Потому что Маркус ее пугает.

Уилл уже отошел довольно далеко. Его силуэт исчезал в ночи. Она хотела было позвать его и рассказать все, но боялась оста­ваться одна в темноте.

И не желала, чтобы Маркус пронюхал о ее отношениях с Уиллом. В любом случае между ней и Уиллом все кончено. Те­перь она совсем одна.

И Маркус маячит где-то близко.

Охваченная паникой, она отступила, но вынудила себя ос­тановиться. Если он поймет, насколько она напугана, будет еще хуже. Вместо этого она вынудила себя ступить в круг света на крыльце и уставиться туда, где, по ее предположениям, прятал­ся Маркус.

Она не видела его: только мелькающий огонек. Она пони­мала, что Маркус хочет окончательно ее запугать, покорить сво­ей воле, и что-то в ней словно взорвалось. Подбоченившись, она вызывающе вскинула подбородок. Кровь шумела в ушах, но она стояла неподвижно, не опуская глаз. Через секунду ого­нек погас. Значит, Маркус стиснул мяч в кулаке, возвещая о своем приходе.

И все же она не шевельнулась, хотя сама не знала, что сде­лает, если он внезапно возникнет из темноты. Но секунды шли, и она поняла, что он решил держаться на расстоянии. Устав ждать и довольная, что безмолвное послание дошло до адресата, она повернулась и вошла в дом.

И только когда бессильно прислонилось к двери, поняла, что руки дрожат.

Маркус

— Я хочу поесть в закусочной, пока она не закрылась, — умо­ляюще пробормотала Блейз.

— Иди, — равнодушно обронил Маркус. — Я не голоден.

Блейз и Маркус были в «Боуэрс-Поинт» вместе с Тедди и Лансом, которые закадрили двух на редкость уродливых девчо­нок и сейчас целенаправленно накачивали их пивом. Маркус с самого начала разозлился, обнаружив их здесь. И в довершение всего Блейз нудно его доставала, допытываясь, где он был весь день.

Похоже, она знает, что он зол из-за Ронни, потому что Блейз глупой не назовешь. Она с самого начала знала о его интересе к Ронни: недаром подсунула той диски и пластинки. Идеальный способ держать Ронни на расстоянии. А это означает, что у Мар­куса нет никаких шансов подобраться к девушке.

И это безумно его бесило. А эта... еще ноет, что голодна, и виснет на нем, и засыпает вопросами...

— Я не хочу идти одна, — заныла Блейз.

— Ты глухая? — прорычал он. — Плохо расслышала, что я сказал? Я. Не. Голоден.

— Ты вовсе не обязан что-то есть, — промямлила притихшая Блейз.

— Ты заткнешься или нет?

Она заткнулась. По крайней мере на несколько минут. Судя по тому, как она надулась, хочет, чтобы он извинился. Не дож­дется!

Повернувшись к воде, он зажег огненный мяч. Его выводи­ло из себя присутствие Блейз, раздражал треп Тедди и Ланса, как раз когда ему нужно хоть немного покоя. На него это не похоже, и он ненавидел себя за эти странные ощущения. Хотелось уда­рить кого-то, и при виде надувшейся Блейз он понял, что она в этом списке первая.