Солнце в зените - Виктория Холт

Дни наполнились напряжением, и каждый из них проводился единственно в ожидании новостей. Но те прибывали с подавляющей силой краткостью, поэтому собрать события воедино и посмотреть на картину в целом казалось совсем не легко.

По видимости, Уорвик солгал, сказав, что придет королю на помощь. Ничего подобного. Он присоединился к мятежникам.

Уильям Герберт, граф Пембрук, и Хамфри Стаффорд, граф Девон, направились к Банбери. Полководцы, являющиеся стойкими сторонниками монарха, собрали в Уэльсе и в западных областях значительное войско. Предполагалось, что вскоре они разобьют восставших в пух и прах.

Жакетта с Елизаветой ожидали вестей с поля сражения, уверенные, - теперь бунтовщиков сломят, и мир возобновится.

Но все оказалось совершенно не так, - армия Уорвика слилась с отрядами мятежников, и при Эджкоте преданные суверену люди были смяты. Пембрука и его брата взяли в плен и, в соответствии с правилом избавления от руководителей войска, лишили голов на следующий же день в Нортгемптоне.

'На сей раз Уорвик зашел слишком далеко', - заявила королева, но сейчас она начинала волноваться. Елизавета повернулась к матери. 'Что произойдет?' - спросила она. 'На чем это остановится?'

В данный миг будущее Жакетте не представало.

Положение было даже тяжелее, чем думали в Лондоне Жакетта и Елизавета. Когда вести о разгроме при Эджкоте армии Пембрука достигли небольших сил Эдварда, солдаты начали от него уходить. Король остался с крайне ограниченной кучкой соратников, к крайнему своему разочарованию, осознав, что совершил ошибку жизненной важности. Он откладывал слишком долго, отказываясь поверить очевидному. Эдвард упрямо противился принятию вероломства брата и яростной мстительности Создателя королей.

Ему не оставалось ничего, кроме как ждать в маленьком городке Олни. С Эдвардом был Ричард, а также - Гастингс.

'Ну вот', - произнес король. 'Мы находимся на милости у наших врагов'.

'Не надолго', - ответил Ричард. 'Нам следует хорошо себя проявить'.

'Нам необходима хитрость, брат, а не храбрость. Нужно встретить неизбежное с достаточной ловкостью. Не думаю, что Уорвик или Джордж захотят причинить мне вред'.

Ричард заявил: 'Джордж всегда мечтал занять твое место'.

'Джордж и дня в качестве короля не протянет'.

'Даже с руководящим им Уорвиком?'

'У Джорджа в жизни не обнаружится и толики здравого смысла, дабы позволить Уорвику сделать это. Ричард, возможно, тебе стоит подумать над побегом'.

'Что?' - воскликнул Ричард. 'И оставить тебя здесь? Нет, куда ты, туда и я. Останешься тут ты, останусь и я'.

'Мне приятно слушать тебя, Ричард', - признался Эдвард. 'Ты всегда был лучшим братом, которого когда-либо мог иметь человек'.

'Для меня ты был таким же'.

'Сейчас не время для проявления чувств. Не сомневаюсь, Джордж прискачет поговорить со мной совсем скоро. Интересно, Уорвик появится?'

'Появится, - я его убью'.

Эдвард расхохотался. 'У тебя не будет возможности, да и я не позволю, если она образуется. Вопреки всему случившемуся, старый вояка мне по душе. Он был мне добрым другом...в минувшие дни'.

'И стал злейшим врагом'.

'Нет, Ричард, все еще добрым'.

'Не понимаю, как ты способен смеяться среди творящегося с нами?'

'Иногда я думаю, что это качество...или, может статься, порок, - последствие достижения мною вершины'. Он приблизил голову к лицу брата. 'Я останусь здесь, Ричард. Будь уверен'.

Далеко в замке Байнард во двор въехал посланец. Он медленно спешился и направился внутрь. Его страшил тот момент, когда потребуется взглянуть в глаза королеве и ее матери. Каждый посланец желал бы быть носителем хороших новостей, ибо за добрые вести часто вознаграждают, и они не нуждаются в затрачивании усилий. В случае же иных обстоятельств, принесших их - выгоняют. Это не поддавалось обычной логике, но легко понималось.

В данную минуту посланник знал, - то, что ему необходимо сообщить, вряд ли способно соревноваться с чем-либо по степени печали.

Как только Жакетта услышала о прибытии гонца, мгновенно отправила за ним слуг, и герольд предстал перед ней и перед Елизаветой.

Он низко поклонился и заколебался.

'Давайте', - повелительно произнесла королева, - 'какие новости?'

'Моя госпожа...мои госпожи...я...'

'Говорите!' - безапелляционно воскликнула Елизавета.

Жакетта коснулась ладонью ее руки. 'Этот человек колеблется, потому что боится, как бы привезенные им известия не заставили нас горевать'. Она мягко обратилась к посланцу: 'Прошу вас, скажите нам. Не торопитесь. Мы знаем, как вы не любите приносить подобного рода вести'.

'Мои госпожи, простите меня...но мой господин Риверс...'

Жакетта прижала ладонь к сердцу. Она ничего не произнесла. Ее взгляд сосредоточился на лице посланца.

Тот смотрел на нее с мольбой, словно просил не просить его продолжать.

'Он мертв', - подытожила Жакетта без всякого выражения.

'Лорд Риверс попал в плен вместе с сыном, сэром Джоном, когда они возвращались в Лондон после поражения при Эджкоте'.

'Как...', - начала Жакетта.

'Их обезглавили в Кенилворте, моя госпожа'.

Жакетта закрыла лицо руками. Елизавета сидела, глядя прямо перед собой.

Именно Елизавета заговорила первой. 'Кто приказал осуществить это...убийство?'

'Это был граф Уорвик, моя госпожа'.

Елизавета кивнула.

'Идите на кухню и освежитесь', - велела она.

Когда посланец ушел, Жакетта опустила руки и посмотрела на дочь. Елизавета подумала, что никогда прежде не видела на чьем-либо лице подобного отчаяния.

Жакетта не сказала ничего. Она думала о том дне, когда встретила своего будущего мужа, о том, каким он был привлекательным, о его обаянии, об их романе, выбившим у нее, далеко не лишенной честолюбия молодой женщины, из-под ног почву. Брак представлял собой настоящую идиллию. Муж был для Жакетты всем, кем только мог. А теперь он мертв. Она подумала об этой мертвой голове, так ею любимой, положенной на плаху и резко, крайне жестоко, отделенной от его тела. Как и голова Джона. Ее возлюбленного сына! Из-за громадного чувства, испытываемого к их отцу Жакетта обожала детей не меньше. Они являлись единым кланом Вудвиллов, победа одного превращалась в общую победу. Это