Гордость Завоевателя - Тимоти Зан

— Вы уверены, что ее депортируют? — спросил Кавано.

— Кавано, я спросил: где она? — Бронски прошел к мягкому уголку и спустился по двум ступенькам в углубление. Трое спутников Бронски направились по коридору, который вел к спальне, столовой и прочим помещениям апартаментов-люкс. Кавано заметил, что Хилл собирается преградить им путь. Он перехватил взгляд телохранителя и отрицательно покачал головой. Власть мрашанского правительства простирается очень далеко, и красная карта — это высшая точка в пирамиде полномочий, которой может достичь немрашанец. Неизвестно, зачем Бронски и его команде нужна Фиббит, но она им действительно очень нужна.

— Что это? — спросил Бронски снизу.

Кавано повернулся к нему и увидел, что Бронски разглядывает раму с незаконченным полотном, прислоненную к кушетке.

— Это гобелен, который я заказал Фиббит, — честно ответил Кавано.

Бронски пристально посмотрел на него, потом снова на гобелен.

— Непохоже, чтобы эта вещь принадлежала вам. Это ваш гобелен, или он принадлежит сандаал?

— Это мой гобелен.

— Покажите квитанцию о покупке.

— У меня пока нет такой квитанции.

— Значит, вещь принадлежит сандаал, — заключил Бронски и коротко кивнул. — Мы заберем и ее.

— Погодите-ка минутку. — Кавано двинулся к Бронски, взявшему гобелен в руки. — Я не понимаю, что здесь происходит. Не могли бы вы объяснить?

Бронски несколько секунд смотрел на Кавано, потом проворчал:

— Сейчас я вам объясню. Происходит вот что: четыре часа назад мой начальник вытащил меня за ногу из постели и сообщил две новости. Первая — что у мрашанцев возникли неприятности с сандаал, которая не желает выезжать с Мрамидж. А вторая — что здесь появился некий человек, который сует нос туда, куда не следует. Мы добрались до вас без проблем. И теперь нам осталось только найти эту сандаал. Так вы собираетесь выдать ее нам или нет?

— Честно говоря, я понятия не имею, где она может быть, — сказал Кавано. — Если ее здесь нет, значит, она ушла куда-то после того, как я лег спать.

Бронски пренебрежительно фыркнул:

— Ушла она, как же! При двух таких остроглазых телохранителях… — Он бросил рамку с гобеленом на кушетку.

— Моим людям тоже нужно иногда отдыхать, — возразил Кавано, стараясь сохранять спокойствие. — Ее вещи здесь — значит, она непременно вернется. И вы, конечно, можете со мной поспорить, но ваша затея — напрасная трата времени и сил. Я и так собирался увезти Фиббит с Мрамидж завтра утром.

— Может быть, как раз поэтому она и исчезла, — язвительно заметил Бронски. — Я знаю, вам, бывшим парламинистрам, не хочется в это верить, но в мире иногда происходит такое, о чем вы вообще ничего не знаете. — Он перевел взгляд за спину Кавано. — Ну?

Кавано повернулся и обнаружил, что трое спутников Бронски возвратились в гостиную.

— Ее здесь нет, — сообщил тот, который шел последним. — Я думаю, он говорит правду — сандаал скорее всего удрала из гостиницы, пока все спали. Проворонили… — Он повернулся и увидел гобелен. — Чей это портрет, Кавано?

— Человека, которого Фиббит часто встречала, — ответил Кавано. — Другой портрет этого человека был испорчен в космопорту. Я предположил, что ей захочется восстановить гобелен, пока она хорошо помнит черты лица того человека.

— В самом деле? — Он пристально посмотрел на Кавано, потом снова на портрет. — Так вы говорите, она видела его здесь, в Мидж-Ка-Сити?

— Я этого не говорил. Но раз уж вы спросили — да, она часто видела его в городе. Вы знаете этого человека, господин… э-э…

— Ли, — ответил тот. — Таурин Ли.

— Вы его узнали, господин Ли? — повторил вопрос Кавано.

Ли снова посмотрел на портрет, задумчиво наморщил лоб.

— Нет, я не знаю, кто это, — ответил он. — Но, полагаю, вскоре мы исправим это упущение. — Он посмотрел на Бронски: — Как я понимаю, мы забираем эту вещь.

Бронски открыл было рот, чтобы ответить… но в это мгновение в дверь позвонили.

На несколько секунд все замерли. Кавано пришел в себя первым и посмотрел на Колхина. Телохранитель кивнул и направился к двери.

Когда Колхин двинулся с места, остальные разом оправились от оцепенения.

— Подожди, телохранитель! — скомандовал Ли и, бросив гобелен на кушетку, быстро пошел за Колхином. Другие двое спутников Бронски тоже направились к выходу. Хилл не отставал от них ни на шаг. Кавано поморщился и присоединился к остальным, досадуя, что Фиббит не выбрала для возвращения более подходящего времени.

Он снова напомнил себе, что все происходящее здесь его совершенно не касается.

Ли и Колхин одновременно дошли до перегородки из дымчатого стекла и вместе обогнули ее, потом раздался звук отпираемого замка.

Кавано ожидал услышать либо радостный возглас Ли, либо жалобный крик Фиббит. Однако из фойе донеслись приглушенные звуки беседы.

Когда Кавано дошел до стеклянной перегородки, Колхин уже возвращался ему навстречу.

— Это мрашанец, сэр, — сообщил телохранитель. — Хочет с вами поговорить.

«Может быть, какие-то новости о Фиббит?» — предположил Кавано.

— Пусть войдет.

Колхин повернулся к двери и кивнул, а потом отступил в сторону, пропуская мрашанца.

Люди с трудом различали черты лиц мрашанцев — впрочем, как и других нечеловеков. Но Кавано все-таки понял, что этого туземца не было среди тех, с кем он встречался в Информационном агентстве или в космопорту.

— Кто из вас лорд Кавано? — спросил мрашанец, в некоторой растерянности рассматривая толпу встречавших его людей.

— Это я. — Кавано вышел вперед. — А кто вы? Шерсть у мрашанца улеглась.

— Никаких имен, — сказал он. — Я отниму у вас совсем немного времени. Я принес конфиденциальное сообщение от моего начальника. Он узнал о ваших поисках и пожелал оказать помощь.

Сердце у Кавано забилось чаще. Значит, за древними легендами кое-что все-таки стоит!

— У вас есть сведения о завоевателях? Бронски быстро взглянул на него. Мрашанец чуть подался назад и ответил:

— О завоевателях? Нет. О человеке. О том, чей портрет соткала сандаал. О том, кого вы разыскиваете. Вы найдете его среди яхромеев в Северной Лесостепи на планете Формби.

Волосы у Кавано на затылке встали дыбом под стать шерсти мрашанца:

— Что с ним случилось? Он попал в беду?

— Больше я ничего не могу вам сказать, — прошипел мрашанец, отступая к краю стеклянной перегородки. —

Я должен идти, чтобы никто не узнал, что я приходил сюда. Ищите получше.

С этими словами мрашанец быстро скрылся за дымчатым стеклом. Промелькнул его темный силуэт, потом открылась и закрылась входная дверь.

— Любопытно… — Бронски глядел на расплывчатый силуэт Ли, который запирал дверь за посланцем. — И вы по-прежнему будете утверждать, что на гобелене, который соткала сандаал, изображен какой-то случайный прохожий? А, лорд Кавано?

— Разве я говорил, что это портрет случайного прохожего? — парировал Кавано. — Я говорил только, что не знаю, кто этот человек. И я до сих пор не знаю.

— Да, конечно. — Бронски кивком указал в сторону гостиной. — Гарсиа, принеси сюда гобелен.

— Подождите минутку, — вмешался Кавано, когда один из людей Бронски направился в гостиную. — Этот гобелен — моя собственность. Вы не имеете права его изымать.

— У вас есть квитанция на покупку этой вещи?

— Мне не нужна никакая квитанция, — сказал Кавано. — Фиббит в настоящее время работает на меня. И поскольку она сейчас отсутствует, то, согласно мрашанским законам, вся ее собственность принадлежит мне.

Бронски хмыкнул:

— Интересный ход. Но вам это ничего не даст. Потому что вы — не мрашанец.

— Согласно вот этому, — Кавано указал на карман, в котором Бронски держал свои документы, — на меня сейчас распространяется действие мрашанских законов. Вы предъявили красную карту. Это означает автоматическое применение мрашанских законов к ситуации.

Бронски прищурил глаза. Похоже, такого оборота он не предвидел:

— Это нелепо!

— Вовсе нет, — возразил Кавано. — Вы действуете по мрашанским законам — а в том, что касается отчуждения собственности, мрашанские законы очень строги. И если

только вы не арестуете меня, я останусь здесь вместе со всем, что мне принадлежит.

— Тогда, может быть, мне придется вас арестовать, — сказал Бронски.

— К сожалению, вы не имеете права это сделать, сэр, — вмешался Ли, который как раз вернулся из фойе. — У нас нет полномочий для ареста. По крайней мере, пока.

— А как насчет укрывательства беглых преступников? — спросил Бронски.

— Сандаал не значится как беглая преступница, — спокойно ответил Ли и смерил Кавано холодным взглядом. — Если, конечно, не брать в расчет того, что ее здесь нет.

Бронски вполголоса выругался.

— Как это символично! — процедил он сквозь зубы. — Что вы, парни из Парламента Севкоора, умеете делать, кроме как давать полезные советы — это писать бумажки, которые превращают ваши советы в законы. Прекрасно! Гобелен остается у вас, Кавано, — надеюсь, вы на нем повеситесь. Гарсиа, сделай описание этой треклятой штуковины, и давайте уберемся отсюда.