Камень Грёз - Кэролайн Дж. Черри

– Но это не твои сородичи.

– Нет, – ответила она, рассмеявшись. – Не мои. Мы были великим народом. Эльфами. Вина Ши. Народ фей живет на наших развалинах. Они никогда не любили нас.

– А что же тогда до тех, кого ты считаешь сородичами? Где они?

– Ушли, – ответила она. – Все, кроме меня.

Киран отпустил ее руку, чтобы взглянуть на нее, а отпустив, покачнулся и в страхе вскрикнул, ибо они вышли на берег Керберна, блестящего потока, обрамленного ивами, и имя ему было Аргиад, что значит серебро. Она поддержала его, снова взяв за руку.

– Берегись. Ты можешь упасть. За человеческие годы Керберн искривил свое русло, и берега его круты. Но что хуже, гораздо хуже – никто не знает, как глубоко он утонул в тенях. География госпожи Смерти – лишь черное зеркальное отражение этого мира, но все же отражение, и меня не заботит эта река в ее мире. Но ты не забывай о своей ране, когда идешь по Элду.

Он вздрогнул; она ощутила его острый страх, и холодом отозвался камень на ее груди. Дотронувшись до камня, Арафель согрела и его, и Кирана.

– Пользуйся камнем, – посоветовала она. – Смерть не сможет заполучить тебя, если ты научишься ходить по Элду. По желанию сердца ты можешь оказаться здесь, если не уйдешь слишком далеко; и по желанию сердца ты сможешь уйти.

– Это великий дар, – признал Киран наконец. – Но говорят, все дары этого мира нуждаются в оплате.

– Только не среди родных.

Растерянным и измученным взглядом посмотрел он на нее, как смотрит загнанный олень на псов, окруживших его.

– В тебе течет эльфийская кровь, – промолвила Арафель. – Разве ты не знал? Иначе ты не смог бы сюда прийти. Ведь я сказала, что когда-то мы правили в Кер Донне.

– Так говорят.

Она почувствовала, как бьется его сердце, словно пойманное в ловушку камня.

– Разве это так ужасно, – спросила она, – узнать о таком родстве?

– Я родной сын своего отца, я не подменыш.

– Тогда от отца или от матери ты унаследовал мою кровь. Нет, ты не подменыш. В тебе нет ничего низменного. Кто выше всех остальных, отец твой или мать?

Страх заполнил его, сметая все известные ему истины. «Отец», – прочла она в мыслях Кирана. Он ничего не сказал. Арафель почувствовала холодок, пробежавший по его спине, но то была не Смерть. Она ощутила его воспоминания о древних камнях близ Кер Донна, почуяла детские страхи, все мрачные легенды и человеческую ненависть и вздрогнула сама.

– Прости меня, – промолвил он, чувствуя, что ей открыта его душа. В мыслях его были смятение и чувство долга, страх смерти и черные гончие. Он взялся за цепь на шее, пытаясь ее снять, но Арафель перехватила его руку, удерживая его.

– Ты не умрешь, – пообещала она. – Я отведу тебя, куда тебе надо. Пойдем, это недалеко.

Лес заканчивался у яркого потока, там, где взгляд тонул во мгле, лежала граница ее мира. Она провела его сквозь это мутное место, ступая вслепую и лишь держась рукой за камень, который помнил, каким был мир когда-то, – так она угадывала очертания за пустотой, находя нужную дорогу. Она помнила, каким был когда-то Кер Велл – нежно-зеленым холмом, купающимся в неувядающей весне; и так она нашла его, продолжая крепко держать за руку Кирана. Но даже на этих тенистых тропах они различали всполохи костров, военные кличи и тени сражения, бушующего вокруг них.

Видели они и другое. Но Смерти не было рядом.

– Не обращай на нее внимания, – сказала Арафель. – Держись за камень и иди со мной.

Она вела его все увереннее за собой в смертную ночь и в грохот сражения под черными стенами Кер Велла. Она знала, как в него войти. Никакая охрана не могла противостоять ей. И она провела его в замок.

– Прощай, – промолвила она. – И возвращайся.

И она вышла из Кер Велла, вернувшись в круговерть теней.

Она почувствовала, что не одна, – холодный, непроглядный мрак сгустился рядом, вынырнув из гула сражения.

– Охоться где-нибудь в другом месте, – сказала Арафель.

– Ты поступила по-своему, – ответила ей Смерть, с юродством кланяясь.

– Охоться где-нибудь в другом месте.

– И ты дала этому смертному необычный дар.

– Так что из этого? Разве я не имею права дарить свои сокровища?

Тень ничего не ответила, и Арафель двинулась дальше сквозь мглу в свой яркий мир, в свой собственный. Призрачные олени с любопытством взирали на нее в эльфийском закате; она вернулась в рощу круга и, касаясь камней, свисавших с дуба, стала внимать бесценным воспоминаниям, о которых они пели, когда ветер раскачивал их. Лишь один голос умолк в этом хоре, тот, что принадлежал Лиэслиа.

– Прости, – прошептала она ему, хоть он был далеко за морем и не мог услышать ее. – Прости, что это оказался ты.

Но странное зародившееся братство продолжало вибрировать в ней после стольких лет одиночества. Арафель шла, сливаясь с далеким пением арфы, свойственным лишь ее камню сна, и все же до нее доносился шепот другого сердца – отмеченного человеком, но истинного, как сама земля. Что-то ее тревожило в нем, ибо он знал войну; он умел убивать, но и она умела в жестоком и холодном эльфийском гневе. Человеческий гнев был иным – кровавым и слепым, как у волков. Ему были знакомы страсти, казавшиеся ей непонятными; ему были ведомы странный страх и сомнения. И все это присутствовало в нем, заглушая ясный голос Лиэслиа. Он боялся Лиэслиа; с человеческим упрямством он отрицал то, что видел собственными глазами в Элде.

Но в нем не было ненависти.

Она опустилась меж корней древа памяти, поплотнее завернулась в плащ и начала смотреть его сны.

XIV. Кер Велл

Кирана ввели как пленника в освещенный факелами зал под звуки затихавшей битвы. Поначалу с ним обращались грубо, но быстро сменили манеры, когда он показал кольцо господина Кер Велла на своей руке.

– Сядь, – тогда сказали Кирану и указали на скамью, а он был только рад, ибо смертельно устал.

Вошел еще кто-то. «Старый волк», – подумал Киран, глядя на мрачное широкоскулое лицо, покрытое потом и разгоряченное жаром битвы. Он встал, встречая этого человека в сопровождении новых воинов.

– Скага? – отважился Киран, ибо тот был очень похож на своего сына, огромный и рыжеволосый. – Я прибыл по поручению короля и твоего господина.

– Покажи мне кольцо, – сказал Скага, и Киран протянул ему руку, которую старый воин грубо сжал, повернув кольцо к свету очага. Убедившись, он отпустил руку Кирана, не переставая хмуриться.

– У меня есть сообщение, – промолвил Киран, – для ушей твоей госпожи. – И добавил, догадываясь, как изголодался управляющий по надежде: – Добрые вести, – хоть и должен был дождаться более высокого лица.

– Тогда добро пожаловать, если это правда. – Скага отвернулся к открытой