Куда светит Солнце. Поэмы и пьесы - Дмитрий Николаевич Москалев

невзначай сломали.

Иль приснился вам кошмар,

Или лунатик вы?

Давайте руку, упали с высоты?

Тогда скорее в дом,

Со запасным ключом!

Житт:

— Благодарю, но в дом нельзя!

Там ждут меня незваные гости,

Пришли переломать мне кости.

Трактирщик:

— Так все уж спят давно,

Ещё и петушки не проснулись,

И сторожа со смены не вернулись,

Это я пришёл,

К вам за просьбой.

Услышал крик, и на помощь подошёл.

Житт:

— Ах, ты проклятый вшивый нищий,

Не надо было говорить потише!

А громче говорить,

Мой глупый слуга сумел всё перевернуть,

Меня своею глупостью так просто обмануть!

Если б не нога,

Отвесил бы тебе такого тумака!

И спустил бы на тебя всех своих собак,

Они бы гнали тебя в твой засаленный кабак!

(Житт немного успокоившись, направил трактирщика к уличной вазе, где припрятанный в тайнике хранился запасной ключ.

Дом. Кабинет Житта).

Житт:

— За ногу сломанную, сдеру с тебя вдвойне,

Но как бы мне не увязнуть с тобою в вексельной войне.

С векселем работать будем,

Такие обязательства дадим,

Какие ты исполнишь мне за оказанную услугу,

Чтоб заменить сбежавшего слугу!

Что за просьба,

Говори,

Что так глазами крутишь, не тяни!

(Трактирщик поникнув, к Житту).

Трактирщик:

— Дьяк забрёл в мою берлогу,

И положив ногу на ногу,

Устроился так основательно,

Что безосновательно

Его бы я давно уж выкинул,

Но он меня озолотил,

От него я получил

Вот этот золотой.

Он человек не такой уж и простой,

И видимо, какой-нибудь переодетый герцог,

Утробою своею он необъятен и пузом мерзок.

Когда ввалился, не был дерзок,

И попросил мне разменять на серебро его добро,

Хочу я поступить хитро́,

Обслуживать его,

И выманить деньжат побольше,

Хотя бы к следующей, не позднее, ночи.

Житт:

— Прошу и я свою долю,

Монета и правда настоящая,

И далеко не пиджачная,

Такая дорогая не должна храниться в кабаке,

Опасность быть обворованным возрастает,

Как течка по весне

У дворовых собак.

Покуда не вышло так,

Давай мне половину золотого

Как плату за оказание сих банковских услуг,

Ты станешь скрашивать дьячка досуг,

И с этого иметь, почти задаром! –

По мне, как быть честнейшим вором.

Половину по векселю

Ты мне, быть должен,

Отдать, тебя я своей же авторитетной росписью повеселю.

И печать, и знак на векселе приложен.

Но будь доро́гой осторожен,

Вот монеты серебром,

Займись своим же ремеслом.

(Трактирщик охает, вскакивает).

Трактирщик:

— А если не отдам?

То вечно буду предан вам?

Скупому хитрому жиду,

Да в заточении его, я ведь умру!

Житт:

— Извольте,

Здесь не камера инквизиции,

И не тюрьма в полиции,

В своей комнате когда-то

Померла лишь моя жена,

Когда ей было двадцать два.

Из слуг никто не погибал,

Хотя один уже удрал!

Другие требования я не приму,

И примите к сведению,

Я один банкир на всю округу,

Вы можете конечно обратиться к другу,

Но такие деньги для размена могут дорого вам обойтись,

Ведь процентик может и возрасти.

Трактирщик:

— О, будь проклят этот дьяк!

Любитель трескать дорогой коньяк,

Великий он обжора, хряк!

Житт:

— Ну, тогда извольте удалиться,

И разрешите мне откланяться,

Хочу сегодня я напиться,

Врача хоть вызвать утром,

И вознаградить его как можно скупо,

От боли затупились справедливости

Великие банкротства чувства.

Трактирщик:

— Я согласен!

Не потеряю я

Себя, если пущусь в такую

Авантюру,

В противном случае,

Споют мне на могиле увертюру83.

Давай вексель,

Жидоватый ты хитрец!

Ни в слуги, а приготовлю

Для виска́ свинец!

Житт:

— Вот и молодец!

Плохое начало,

Но хороший конец!

Вексель твой,

И не ной,

Когда-то придётся возвращать

Долги,

В какие ты себя сам посадил.

Жидок

Не жи́док

На ногах,

Да крут на делах.

Запомни!

На будущие века!

Трактирщик:

— Прощай,

Хам!

Житт в сторону:

— О, нет!

До встречи!

Теперь ты мой навеки!

Тебя рабство жидиное излечит,

От воли в речи,

Ты отпрыск человечий,

Вонючий хвост овечий!

Теперь ты мой, и никуда не денешься под вечер!

(Житт снимает маску жида, под которой скрывается свиной пятак черта).

Чёрт:

— Житт,

Давно зарыт.

Он так боялся,

С жизнь распрощаться,

Что обманул контрабандистов,

Его за это и подрал насмерть антихрист!

(Чёрт смеётся и одевает маску обратно).

Действие третье

Роу, Франц, дьяк, трактирщик.

(Продолжение пьянки).

Роу Францу:

— Что там буркнул этот самозванец?

Ах, набожный обжора, оборванец!

И что сказал седой паршивец?

У стойки жадный и скупой ленивец?

Франц:

— Он сказал, что ваша кровать -

Не ваша,

Ну, так велю понять,

Была жена ваша — и вдруг уже не ваша!

Была,

Да сплыла!

Роу:

— Вот это каша

Заварилась!

И всё это случилось,

Когда бочонка гостя возымели

В нашей винной мы купели.

Франц:

— Ну что же, свою давно мы песню просвистели,

Гляди и петухи зарю пропели,

Пойдём мы ночевать в хлева,

На вольные и чистые хлеба.

Роу:

— К навозной куще нас сошлют,

Нам в морду уж который раз плюют!

Франц:

— Могло же быть и хуже,

Могли бы оказаться мордой в луже!

Роу:

— Пусть только он напьётся, дьячонок милый,

Я выпущу из под стола дубового

Семиметрового

Нильского крокодила!

Чтоб его настигла дикая горилла!

Франц:

— Жена твоя тебя б убила,

Завидев, что надираешься ты со мной,

И было бы паршиво

Как мне, так и тебе.

Роу:

— Не ври!

Ещё я не налакался,

В кармане ни гроша!

В застенках ни шиша!

Но широка моя душа,

Я буду бить по третьему

Свиному подбородку не спеша!

Дьяк:

— Эй вы, друзья,

Застолья вы князья,

Уж я почти доел, но не допил,

Хотелось бы у вас просить,

Готовы ли удачу подоить?

Иль оседлать единорога,

И выпить из его кривого рога

За здравие собравшейся общины,

Пока не кончились на том прилавке вина.

— Роу в сторону:

Скотина!

Роу громко Дьяку:

— У нас всего лишь два гроша,

У вас же денег тьма-гора,

Дьяк:

— Да я потратиться готов,

Готов вам дать немного в долг!

Когда хозяин забегаловки вернётся,

Он скоро от жида с хорошей вестью припрётся.

Роу:

— Холера!

Хоть разрази его понос!

Старик прохвост

Рисковое затеял дело!

Франц Рою:

— Господин, похоже, толстеет с вин,

И важен, как откормленный павлин.

А мы со дня всё пьём и хорошо сидим,

Но оказался под угрозой наш