Куда светит Солнце. Поэмы и пьесы - Дмитрий Николаевич Москалев

задница цела.

Роу Францу:

— Ох и лиса, плетёт!

Ноги он унёс едва,

Видать, большая у него меж ног елда81!

Раз так бубенчики звенят под громом, да?

Франц:

— Наверно — да!

Дьяк:

— Магистр я кислых щей,

Невежества гоню я вшей!

И за обедом сытным,

Учёным объявлю себя я деловитым.

Голо, голо, а луковка во щи,

А где они меня — там и ищи!

Трактирщик:

— Ещё подать, великая особа?

У нас запасов не особо,

Так чем радуем, тем вас жалуем.

Дьяк:

— О, мы его и так побалуем!

Бой огромный бурдючина,

Любит сортов разных вина.

Франц Роу:

— Каково сало, такова и свинья!

Всё жрёт, а голоден то я!

Дьяк:

— Меня недавно наградили,

К начальнику водили!

И подарили

Тридцать серебра!

Но жизнь, как знаете, едва ль ко мне добра,

Тогда же я потребовал не серебра,

А большего добра!

Другие:

— Когда свинью награждают,

Она становится благородной,

По простоте своей природной,

Обуздывает гордость и жирок

Нагуливает, в грязи ей всё равно милей мирок.

Францу Роу:

— Думается мне, он душу дьяволу продал!

Роу:

— Иль из пуза сало распродал!

О, я б ему как бы морду дал,

Если б он был больше пьян!

Какой он грубиян!

Франц:

— А может он какой смутьян?

Лжедмитрий, или Годунов,

Освободился от оков

И будь таков!

(Дьяк продолжает).

Дьяк:

— Всего-то получил я три злочёных пятака!

Обставили меня-то дурака!

(Трактирщик суетиться, спотыкается и всё падает из рук).

Трактирщик:

— Каналья82!

Ярмарочный горелый блин!

Уронил!

Всё то, что для дьячка сварил!

Тогда я принесу соленья,

Какое ни какое, будет утешенье!

Дьяк:

— О, не в деньгах упоенье!

А упоение в вине и эле,

Ну, разве вы не ели?

Что ничего не держится в руках,

А чтоб держалось всё в руках,

Должно держаться и в умах!

(Трактирщик катит бочки с солениями, вяленной рыбой).

Трактирщик в сторону:

— Опустошил я закрома,

Такая удача золоченная пришла!

Что отнимать у бедных нищебродов мне пора,

И хле́ба не давать, его осталось только пять

Буханок, а мне с него ещё бы надобно содрать!

Дьяк немного опьянев:

— Трактирщик, добрый человек,

Держи ещё злотой,

И помни обо мне весь свой век.

Обедни проводи, ходи молись,

Неделями не ешь постись,

Великодушия моего ты сторонись,

Ведь я тянусь

Лишь к бочке мёда,

Хотя, не знатная бояр особа!

Трактирщик:

— Благодарю!

Я вам налью,

Вы только пейте,

Ходите в туалет,

И не хмелейте,

Для вас кровать освобожу

Я Роу,

Хотя, он не отдаст её без боя…

Дьяк:

— Да что же вы?

Готов поспать и на полу,

Мне чистый пол всегда был по нутру.

Хотя, я на часок вздремнул бы в обставленной,

Уставленной комнатушке

Благочестивой таверны,

И даже обошёлся бы без местной потаскушки!

Чьи постояльцы так благи, ничуть не скверны!

За это всё, отдам ещё я денег,

Но только попрошу о сдаче,

Так будет, не иначе,

Когда вы выставите счёт,

То я уж буду у ворот.

Трактирщик:

— Найду я сдачу,

Рассчитываю на удачу!

Я сбегаю на дачу

К жиду,

И у него я в долг возьму!

Пока обмен такой возможен,

К проворству ум мой был всегда приложен.

Дьяк:

— И мысли наши схожи,

Но скоро я начну кривить вам рожи,

Хорошие подсыпали в бочонки дрожжи!

(Трактирщик одевает свой протёртый плащ, и убегает к жиду).

Действие второе

Житт в тапочках и халате. Слуга Житта. Трактирщик.

(Житта разбудил громкий стук в дверь. Тот испуганно вскакивает, и прячет ассигнации под пол, куда втискивает и золотое, затем краденные (не им) украшения).

Житт:

— Жил бы в лесу,

Молился б колесу!

Теперь, как хвост у русака,

Пугаюсь каждого я пустяка.

Грозит мне заключеньем,

Каждое ночное посещенье.

Скорей слуга!

Проведай,

Кого принесло в столько поздний час,

Когда давно ночник погас.

Перед законом я робею,

Его открыто нарушать не смею.

Хотя контрабандиста шантажировать умею,

От этого доход хороший я имею.

(Житт зажигает свечи и идёт ко входу).

Слуга:

— Каково чёрта надо?

Кто, додумался среди глубокой ночи,

Покой господина

Высокопочтенного потревожить?

(Трактирщик от холода мнётся за дверью).

Трактирщик:

— Это я!

Трактирщик "Поющая кишка"!

(Слуга не расслышав, Житту).

Слуга хозяину:

— Говорят,

Пришли

Выпустить кишки!

Тебе и мне.

Житт:

— О Моисей пророк!

Пришёл мой срок,

Судьбоносный злобный рок!

А что ещё говорят?

Спроси!

Слуга трактирщику:

— Зачем пришли?

Трактирщик:

— Занять,

Дьяка ненасытного унять,

Обжорливый попался,

К тому же и богач,

Транжира и силач

Трепаться языком, и пузо

Набивать с трудом.

Мне надобно разменять

По срочному делу

Золотую данную под заверение монету.

Слуга хозяину:

— Говорит, их человек там двадцать пять,

Пришли тебя унять,

И разорвать твою ненасытную брюшину,

Чтоб ты скотина,

Отдал им все свои монеты,

И без стеснения расстался с языком,

Могу ещё взглянуть мельком.

(Житт пятится назад и с громом падает, опрокидывая столик с вазой, ваза разбивается).

Житт:

— А-а-а, погиб!

Скорее ноги уносить!

В окно, мой доблестный слуга!

Хоть я и стар, моя тверда нога!

Мы выберемся полем,

Там у меня в амбаре,

Заначка припрятана.

Её немного,

Но хватит нам на долгую дорогу

Ко брату моему Исааку,

Большому знатному жиду,

О, посмотри, они уже в саду!

(Житт выпрыгивает из окна и ломает ногу, кричит. Крик привлекает трактирщика).

Слуга:

— Опрометчивый вы однако,

Ведь осторожней надо,

Всегда была обвязана верёвка

У меня, чтоб на гулянке с соседкой

По ночам

Не пропадала даром старая сноровка.

Хотя, как Ромео, по окнам лазить мне не ловко!

(Слуга спускается по верёвке и пытается поднять Житта, тот орёт от боли).

Житт:

— Меня наказала моя же алчность,

Послав на тоненькие ноги хрупкую случайность.

Теперь нам не уйти,

А ты беги!

Удирай быстрей!

Спеши скорей брату сообщить,

Чтоб успел он вёсла просушить!

(Слуга бросает хозяина и убегает со всех ног. Из-за угла появляется трактирщик).

— Кто там кричит?

Кого убили в подворотне?

Грожу убийце кулаком!

Чтоб не размахивал своим клинком

Почём зря у дома почтенного

Ростовщика!

Житт:

— Помогите мне!

За мной пришёл губитель,

Чтоб выпустить мне все внутренности

Погулять,

Видать,

Не скоротать

Мне эту ночку, она останется в вечной вечности.

(Трактирщик подходит ближе).

Трактирщик:

— Так это вы, достопочтенный господин,

Но как же вы один?

Упали?

Вижу и ногу