Свадьба отменяется! Помолвка - Вера Чиркова

Когда она побежала в сторону королевского кабинета, насчет которого Гизелиус предупредил всех в первую очередь, Таргель очень сомневался, что у знахарки что-то получится. Но когда девушка вышла оттуда с гордо поднятой годовой, начал подозревать, что сильно недооценивал знахарку.

И не ошибся в своих предположениях. Услышав заветные слова и приказ отпереть двери и идти отдыхать, стражник из личной охраны Теорида молча снял замок и ушел.

А Риселла, внезапно утратив всю решимость, растерянно шепнула, что будет ждать в беседке неподалеку и торопливо сбежала.

- Кого ждать? - не успел спросить Таргель, но потом решил, что не так и важно, кто именно скажет девушке спасибо.

Брант глянул на друга, снова закрыл глаза и демонстративно отвернулся, ну вот что он тут стоит?! Тоже пытается влезть в душу, что, мало там сегодня потоптались? Вроде понятливый всегда был раньше… и куда все делось?

- Ну, тогда я пойду, скажу, что ты в порядке, - посопев еще немного, сообщил маг, - а то как-то неприлично… заставлять девушку столько ждать.

Какую еще девушку? Раздраженно фыркнул было Брант, но сердце почему-то замерло.

- Что ты сказал… про девушку? - капитан сел так резко, что стоящий у двери маг даже дернулся.

- Она там ждет… в беседке… - Таргель не понял, отчего Дрезорт так напрягся, но искренне обрадовался, что капитан не изображает больше немого и глухого, - стражнику велела отпереть и идти отдыхать… сама пошла в беседку… Брант?

- А почему она командовала стражей? - сразу сработала привычка капитана во всех сообщениях улавливать главное.

- Так она же ходила к Теориду! Как тебя унесли, и Дорд с королем ушли, опомнилась и побежала. За пять минут все разрешила. Ты можешь идти куда хочешь… а я обещал ей сообщить, ну, доложить… в общем.

Таргель облегченно вздохнул и выскользнул из карцера.

Брант несколько мгновений смотрел на захлопнувшуюся дверь, обдумывая услышанное, потом вскочил с жесткой лежанки, отряхнул форменный камзол, и решительно вышел в караулку.

Как бы там ни было, Гиз прав в одном, так продолжаться больше не может. Лучше один раз поговорить, перетерпеть любую боль и забыть, чем так мучиться. А то уже бросаться на друзей начал. Сказал бы кто год назад такое… вызвал бы на поединок и заставил вылизать языком всю посуду в самом дрянном трактире.

Первое, что бросилось Дорду в глаза в караулке, его вещи и оружие, аккуратной кучкой сложенные на чистом столе. Капитан едва заметно скривился, но решил не упорствовать, быстро вернул на привычные места амулеты и пояс, забросил в ножны кинжал.

И так же твердо вышел в закат.

Беседка обнаружилась почти сразу, Риселла сидела в плетеном кресле, а силуэт стоящего рядом мага, почти черный на фоне яркого неба, склонялся к девушке как-то очень уж близко.

В лицо Дрезорта словно горсть льда бросили, сначала заледенело, и сразу вспыхнуло огнем. Да это что же такое творится, сговорились они все, что ли?

В том, что Сел очень строга и разборчива в знакомствах, Брант был уверен, больше года и сам и приставленные им люди вели наблюдение. Правда, летом подругам удалось от слежки улизнуть, зато совместное плаванье на карбасе подтвердило первоначальные выводы. Так почему же теперь его так раздражает каждый мужчина, подобравшийся к травнице ближе, чем на пять шагов?!

И почему все крепнет чувство, что началось это не здесь, и даже не в обители, забитой немыслимыми красавчиками. Так когда? Может, в тот миг, когда она, разрывая ему сердце, покорно ушла в портал по приказу шамана? Или потом, на острове, когда он понял, что у них почти нет шансов на встречу? Или, когда он рассказывал свою историю Дорду, заново переживая собственную низость и понимая, - вернись все назад, он отказался бы от многих своих поступков, но вряд ли сумел удержаться от того поцелуя.

- Спасибо Таргель, - вежливый и безразличный голосок Сел, донесшийся до Бранта, резанул душу сладкой болью.

Понятливый маг с неохотой раскланялся, и, напомнив еще раз про ужин, покинул беседку.

Дрезорт стиснул зубы и шагнул вперед. Хочешь, не хочешь, нужно идти. Правильно Гиз сказал, пора поговорить откровенно. Вот только ноги почему-то стали как ватные, словно отказывались идти, зато сердце рвалось вперед. Шаг второй, третий… ему осталось только свернуть на тропинку к ближайшему входу…

И в этом момент Риселла, поднявшись с кресла, как то неуверенно направилась прочь. Чуть покачиваясь, как разом ослепшая и оглохшая от взрыва файербола лошадка.

Брант на секунду замер, потом с непонятно откуда взявшейся прытью ринулся следом.

- Сел…

Почему с его губ сорвалось это короткое, нежное, как первое прикосновение, дозволенное лишь близким имя, Брант и сам не понял. Может, оттого, что давно хотелось назвать её именно так, а еще подхватить на руки, прижать… и, ничего не говоря, слушать, как бьется рядом сердце любимой…

Девушка остановилась и капитан, в три прыжка догнав ее, замер рядом, ожидая движенья или слова. Однако, так и не дождавшись, решился осторожно, затаив дыхание, заглянуть в милое лицо.

- Се-ел! - Потрясенный рык вырвался из горла при виде наполненных слезами глаз и закушенной губки, руки сами подхватили её так, как мечталось, прижали к груди, - ну что ты… Сел?!

- Зачем… - уткнувшись лицом в форменный камзол, горько всхлипнула девушка, - зачем ты на него бросился?

В сердце капитана махом вонзилась сотня ножей. Вот дурак, и как только могло прийти в голову, что она плачет о нем?

- Я ничего бы ему не сделал… - глухо пробормотал Брант, пытаясь потихоньку отстранить девушку от себя, - не плачь, пожалуйста… ну хочешь… я сам с ним поговорю?

- Зачем? - Сел изумленно подняла на него заплаканные глаза, - я уже поговорила… он мне во всем признался…

Почему вокруг так резко потемнело? И что стало со свежим морским ветерком, что им так трудно стало дышать… а ведь нужно еще и что-то говорить… нелепо стоять перед нею столбом.

- Я рад за вас, - собрав всю выдержку, сухо пробормотал капитан, - его светлость Дорданд очень достойная партия для вашего высочества… примите мои искренние поздравления. Благодарю за помощь, вы были очень добры. А теперь прошу позволить вас покинуть… мне нужно выяснить подробнее круг моих обязанностей…

Бездушные и безликие официальные слова сами, без его ведома складывались в ничего не значащие фразы, возводя между ним и Риселлой невидимую и непреодолимую стену отчуждения, за которую он больше никогда не собирался переступать.

Говорят, обидно прожить всю жизнь и не узнать истинной любви. Возможно это и так, но в тысячу раз больнее, полюбив всем сердцем, узнать, что твоя любовь не взаимна. И что тебе уготовлены долгие, как вечность, дни, месяцы и годы горького как полынь, и холодного, как осенний ветер, одиночества.