Право на эшафот - Бронислава Антоновна Вонсович

– А что там может быть хорошего, дон Диего? – вздохнула. – Все, связанное с его величеством, приносит мне одни неприятности.

– Поосторожнее со словами, Эстефания, его величество не может приносить неприятности.

– Ах да, на плахе меня ждали приятности. Жаль, не дождались. Или нет. Не жаль, что такое красивое платье не залилось кровью. – Я нахмурилась и спросила: – А его вы, часом, не прибрали?

– Хотел, – ничуть не смутился Диего, – но хозяйка лавки не отдала. Заявила, что уже перепродала. Соврала, конечно. Но вернемся к письму. Уверен, что его содержимое вас порадует.

– То есть вы его содержимое знаете? – подозрительно спросила.

– Разумеется. – Он опять засиял улыбкой. – Можно сказать, я одно из доверенных лиц его величества Теодоро.

– И в чем же он вам так доверяет?

Я бы этому скалящемуся типу не доверила ничего серьезнее поставки девочек к королевскому ложу. И тут… Страшное подозрение закралось в душу: не это ли предложение содержит письмо? Хотя нет, не идиот же Теодоро. Доверять такое бумаге? Наверняка главное передаст устно через «доверенное лицо». Не зря же оно выглядит как кот, от пуза нажравшийся сметаны. Оба – и Теодоро, и Диего – упали в моих глазах ниже некуда.

– Прочтете и узнаете, Эстефания. – Диего подошел и протянул письмо.

Захотелось взять и треснуть им по наглой улыбающейся роже. Но я же герцогиня, должна уметь держать себя в руках. Усилием потушила заискривший воздух и даже улыбнуться смогла. Вежливо, но так холодно, что Диего словно отбросило на другой конец гостиной, где и приморозило к подвернувшемуся стулу. Улыбка его тоже стала выглядеть примерзшей к губам.

Письмо я все-таки открыла, прочла и порадовалась, что свои подозрения оставила при себе, ибо в противном случае выглядела бы сейчас на редкость глупо. Письмо было официальное, сухими канцелярскими фразами мне предлагалось поступить в университет не на общих основаниях, а без принятия клятвы, которая так нервировала мою тетю. Правда, на таких условиях я могла обучаться только первые два курса. Теодоро выражал уверенность, что за это время дон Наваретте, ректор университета, решит проблемы с моей памятью, причем я буду находиться под постоянным его присмотром. А я решу, хочу ли продолжать обучение дальше и приносить ли присягу. В конце была приписка, что, памятуя резко отрицательное отношение графини Хаго к университетам и возможность блокировки ею моих счетов, в случае моего согласия Теодоро назначит мне именную стипендию на время обучения.

Читала я так, чтобы экономка не видела. Поначалу не хотела, чтобы та узнала компрометирующие меня сведения, теперь предосторожность тоже не казалась лишней: не донесет тете. В том, что после визита Диего к моей родственнице отправится письмо, и не одно, я не сомневалась. Захотелось выставить свидетельницу из гостиной и выяснить подробности, но возможности не было, пришлось изворачиваться, чтобы дуэнья не поняла.

– Очень лестное предложение, дон, – наконец облекла свои размышления в слова. – Но почему его величество именно меня хочет видеть среди фрейлин королевы? – Сложив письмо и убрав в конверт, мило улыбнулась Диего.

Если он и был удивлен моими словами, то показал это лишь сильнее засиявшей улыбкой.

– У его величества есть на то причины, Эстефания. Но я не могу говорить о них при посторонних. Быть может, мы поменяемся с вашей дуэньей местами, я поставлю защиту от прослушивания и поясню то, чего нельзя было доверить бумаге?

– Роса, прошу вас. – Кивнула экономке, показывая, что согласна на предложение Диего. – Думаю, приличия будут соблюдены: мы не останемся с доном наедине.

Она засуетилась, торопясь выполнить мою просьбу, и чуть не сбила стул. Подскочивший Диего удержал его и, едва экономка отошла, сел рядом и поставил защиту.

– Я так понимаю, вы согласны?

– Предложение заманчивое, но труднореализуемое. Я лицо зависимое.

– Зависимое? После того как своими глазами наблюдал за вашим спуском из окна по самодельной веревке, в жизни этому не поверю. – Он расхохотался, наверняка припомнив эпичное зрелище.

– К сожалению, здесь придется слишком долго спускаться, – не приняла его шутливого тона. – Кроме того, у меня в комнате не найдется достаточного количества штор и простыней.

– Веская причина.

Он опять рассмеялся, глядя на меня влюбленными глазами: представлял, наверное, как спускаюсь по стене замка прямо ему в руки.

– Заклинания я почти все забыла, – продолжила, не упоминая, что восстанавливаю их со скоростью, достаточной для того, чтобы через пару недель «вспомнить» все, что знала Эстефания. – Поэтому тоже не смогу использовать.

– Если принципиальное согласие получено, остальное – мелочи, которые с легкостью разрешит его величество.

– Телепортирует меня прямо в университет? – усмехнулась.

– Почему нет? – Диего оживился. – Я обсужу с ним этот вопрос и вернусь ближе к началу занятий. – Он развеял защиту и сказал: – Мне жаль, донья, что мы не договорились.

– Некоторые вещи для меня неприемлемы, – холодно сказала я и поднялась, заставив подскочить не только гостя, но и экономку. – Я вас больше не задерживаю, дон Диего. Письмо тоже заберите.

Протянула ему конверт, он же взял мою руку и прижался к ней долгим поцелуем. Я вдруг вспомнила, что он – один из преподавателей университета, и учеба там показалась куда менее привлекательной, чем в начале нашей беседы. Руку я вырвала и вышла из гостиной, не прощаясь.

Глава 17

После визита Диего появилась уверенность, что тетушку долго ждать не придется – ровно до момента, как она прочтет письма, отправленные местными шпионами, и воспользуется телепортом. И не факт, что она сообщит о своем прибытии, а не воспользуется транспортом в городе. Во всяком случае, я бы сделала именно так, если бы хотела застать кого-то врасплох.

Это значит, что у меня в распоряжении от силы один-два дня, потому что показывать графине Хаго, что я что-то умею, не стоит. На случай, если ей докладывает библиотекарь, на столе я держала первый том по основам магии с закладкой на десятой странице и красочную книгу «Занимательная алхимия» с описанием простеньких опытов для детей. Самое обидное, что заниматься приходилось только в библиотеке: вынести оттуда что-то было невозможно – на пороге я словно утыкалась в невидимую преграду и дальше пройти не могла. Подозреваю, не будь я под тетушкиной опекой, защита замка позволила бы проносить что угодно, но пока даже рецепты зелья, которое собиралась приготовить, выписывала на листочки. Правда, сразу после того, как я получала готовое зелье, его рецепт словно вставал на место в голове и в повторении не нуждался. Работа с алхимическими ингредиентами