Светлана - Нина Артюхова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Светлана немножко обиделась, немножко успокоилась... Перед этим ей было холодно; после разговора с Аллой стало жарко. Утром, на первых уроках, от волнения при мысли о сборе Светлана не только сама не могла бы ответить — она даже не слушала, как отвечали другие.
А после большой перемены Светлану вдруг вызвал Иван Иванович. Она взяла себя в руки и сумела решить задачу. Еще один урок промелькнул с необычайной быстротой, и вот — сбор! Впрочем, этот первый сбор еще не ответственный. Вместе со Светланой в класс вошла Вера Грекова, десятиклассница, — она была вожатой в прошлом году.
В каждом классе есть девочки, которые кажутся взрослее своих подруг и по внешности и по манерам. Вера такая. Даже форменное коричневое платье сидит на ней как-то особенно изящно. Светлана, любуясь десятиклассницей, надеясь на нее, не могла не чувствовать себя рядом с ней жалкой пигалицей.
Вера представила:
— Вот, девочки, ваша новая вожатая, Светлана Соколова.
Глаза! Глаза! С каждой парты за каждым твоим движением следят любопытные блестящие глаза! И вдруг случилось непредвиденное. Девочка, сидевшая ближе всех, жалобно сказала:
— Верочка, не уходи от нас!
А вслед за ней и другие стали просить:
— Верочка, останься у нас, не уходи!
Они вскочили со своих мест, они облепили вожатую, они умоляли со слезами:
— Верочка, мы тебя, тебя хотим! Не уходи!
Светлана стояла, окаменев от унижения, не зная, куда девать руки и ноги, что делать со своим лицом.
Вошла учительница, восстановила порядок. Девочки снова вернулись за парты. Учительница села сзади, Светлана — в другом, дальнем углу. Здесь можно было немножко успокоиться, отдохнуть от взглядов, приложить холодные пальцы к горячим щекам и постараться наконец начать слушать, что говорит девочкам Вера.
Светлана сама просила дать ей именно этот класс, четвертый «Г». В нем прежде училась Оля Рогачева.
Вот уже больше года, как Оля и Славик уехали из детского дома и жили теперь с отцом.
Светлана бывала у них часто. Можно будет рассказывать Оле про ее подруг.
Четвертому «Г» не повезло: до ноября, а может быть, и до нового года будут заниматься во вторую смену. А все седьмые — в первую.
Приготовив уроки, Светлана опять бежала в школу, к своим маленьким друзьям, то есть будущим друзьям. Ведь дружба не приходит в один день. Довольно-таки сложное дело — приобрести сразу, так сказать, оптом, больше тридцати друзей. Во-первых, как можно их взять и полюбить всех, когда одни нравятся, а другие нет?
Светлана всегда была резка в своих симпатиях и антипатиях... Но разве могут быть несимпатичны дети? Да, могут! Светлана сама не ожидала, что так остро почувствует это и так быстро.
Класс был не сильный, успеваемость неважная, в особенности в первую четверть.
— Ну, как дела? — с тревогой спрашивала Светлана Машу Морозову, которую на первом сборе единогласно выбрали председателем совета отряда.
Вот Маша — прелесть. Девочка с картинки, идеал школьницы. Тетради, книги без единого пятнышка. Черные крылышки фартука стоят, как крылья бабочки. А глаза у Маши как прозрачные озера, в которых все видно, до самого дна. Маша обеспокоенно сообщала:
— У Королевой опять двойка!
— По какому предмету?
Если бы по одному предмету, было бы проще и понятнее, но Рита Королева умудрялась хватать двойки и по арифметике, и по русскому, и по географии.
Неспособная? Кто ее знает! Или просто ленится?
Белолицая, малоподвижная, слишком полная для девочки в одиннадцать лет, Рита всегда казалась или заспанной или невыспавшейся.
— Ты почему двойку получила? — спрашивала Светлана.
— Плохо отвечала.
— Почему плохо отвечала?
— Не выучила.
— Ты когда уроки учишь? С утра?
— Нет, утром я не успеваю.
— Как так — не успеваешь? Ты когда встаешь?
— Встаю в одиннадцать часов.
— Зачем же так поздно?
— Мне спать хочется.
— А ложишься когда?
— Часов в двенадцать.
— Ложись раньше. Разве можно в двенадцать!
— Так мне же нужно уроки учить!
Вот и разговаривай с ней о режиме дня! Все-таки поговорили. Обещала вставать в восемь, ложиться в десять, уроки готовить с утра.
Но двойки продолжаются.
— Рита, как режим дня?
— Соблюдаю!
— Светлана, — сказала Маша, — по-моему, она нас обманывает!
Как же быть? Показать, что не веришь ей, прийти проверять?
— Машенька, знаешь что? Ты зайди к ней завтра с утра. Ведь Рита в редколлегии. Поговори с ней об отрядной газете, может быть, вместе напишете заметку, вот вам и тема: «Домашние задания». А кстати посмотришь, как она готовит уроки.
На следующий день — Машин отчет:
— Я к ней в двадцать минут одиннадцатого пришла. Стучалась, а она еще спит. Накричала на меня. Не пустила.
Вечером Светлана сама отправилась к Рите. Нарочно пришла попозднее, уже после ужина. Это было совсем рядом с детским домом, и Наталья Николаевна разрешила задержаться, если будет нужно.
Рита сидела за письменным столом.
— Ах, ты уроки делаешь? — весело сказала Светлана. — Я с тобой посижу. А то вечером голова тяжелая, трудно задачи решать. Может, что непонятно, так ты спрашивай, я помогу.
Раскрыла журнал и села тут же, около стола. Маленькая комната. Две кровати.
— Ты с кем живешь?
— С мамой.
— Она работает?
— Да, она в ночной смене.
Теперь понятно, почему Рита ложится, когда ей вздумается.
Рита была смущена и, видимо, очень удивилась, что Светлана не упрекает ее, а спокойно сидит рядом.
Светлана стала зевать раз, другой — сначала притворно, а потом вошла во вкус и с полной искренностью зевнула так, что челюсти хрустнули.
— Светлана, — сказала Рита, — ты иди, ведь тебе рано вставать. Я сама сделаю.
— Нет уж, я лучше посижу, подожду, когда ты кончишь.
Минут через десять опять:
— Светлана, ты иди, а то тебе замечание сделают — ведь у вас рано ложатся.
— Да, у нас рано ложатся. — Светлана опять зевнула. — Ничего уж, я подожду.
Заразительная вещь зевота. У Риты подбородок сам вдруг пополз книзу, а голова стала закидываться назад.
Не выходит задача, и все! Рита захлопнула тетрадку:
— Светлана, я лучше сейчас спать лягу. Утром сделаю.
Светлана ушла, когда Рита была уже в постели. Подействует ли? Ведь нельзя же приходить каждый вечер!
Маша Морозова, исполнительная и настойчивая, отнеслась к своим обязанностям более прямолинейно и на следующее утро опять пошла к Рите.
В школе, на большой перемене, она смущенно рассказала Светлане:
— Рита меня опять не пустила и очень рассердилась. Знаешь почему? Ведь ее мама всю эту неделю ночью работает, а днем спит. А я ее разбудила...
Доверчивыми глазами Маша смотрела на вожатую и ждала немедленного и мудрого решения.
Так как Светлана молчала, Маша прибавила, протягивая ей лист бумаги, вырванный из тетради:
— А вот заметка о режиме дня.
— Когда же вы написали?
— Сегодня на перемене. Заметка начиналась так:
«Чтобы хорошо учиться, нужно соблюдать правильный режим дня. Потому что, если не соблюдать правильный режим дня, трудно будет хорошо учиться».
Светлана внимательно дочитала до конца.
— Нет, Маша, это не годится! Девочки, вы бы лучше написали, как Рита поздно вставала, поздно ложилась, двойки получала, как мы ее теребили утром и вечером...
— И как она мою маму сегодня разбудила? — вызывающе спросила Рита.
— Обязательно. И как Рита будет теперь утром вставать потихоньку, чтобы маму свою не разбудить. Напишите так, чтобы читать было интересно.
— Уж я напишу! — сказала Рита мстительным голосом. — Кулаками в дверь барабанила! Разве можно так?
— Вместе, вместе напишите. Напишите так, чтобы обе могли подписаться. Не пожалейте себя.
— Фамилии писать? — спросила Маша.
— Если хотите, пишите фамилии. Или как в арифметических задачниках: «ученица А», «ученица Б».
Маша засмеялась:
— Мы лучше как в задачниках.
Девочки не пожалели себя. Заметку разогнали на шесть страниц. Начало было выдержано в строгом стиле арифметического задачника:
«Ученица А ложилась в двенадцать часов, вставала в одиннадцать часов, уроки готовила ночью и получала двойки».
Дальше сообщалось, как ученица А обещала вожатой ложиться в десять часов и вставать в восемь. Как для проверки была послана к ученице А ученица Б и, застав ученицу А спящей, стукнула кулаком в дверь, сначала четыре раза, потом еще шесть.
«Вечером пришла вожатая, ей очень хотелось спать, она зевнула шестнадцать раз, после чего ученица А зевнула восемь раз и уже не могла готовить уроки».
Все это называлось «Трудная задача». В конце стоял вопрос: «Что должна делать ученица А, чтобы не зевать, не получать двоек и маму свою не будить? Как может ей в этом помочь ученица Б, ни разу не стукнув кулаком в дверь?»
