Тропинка к счастью - Бетти Монт

— Это учительница Анни? — услышала она в трубке незнакомый женский голос.

— Вы имеете в виду Анни Хезард? — спросила Линда.

— Да, именно ее.

— Я ее учительница. А кто говорит?

— Приезжайте сейчас в больницу. Анни хочет вас видеть.

— В какую больницу? Что с ней?

— Приезжайте в больницу, это очень важно.

— В какую?

Но в трубке раздались гудки отбоя — видно, их разъединили. У Линды от волнения забилось сердце, но она быстро сообразила, что речь может идти только об одной больнице — медицинском центре Ганновер, самой большой больнице в городе. Линда быстро нашла номер в справочнике.

— У вас есть пациентка по имени Анни Хезард?

— Минутку, пожалуйста.

Линда ждала. Если она сейчас найдет там Анни, остается еще одна проблема — как добраться туда. Автобусы не ходят по воскресеньям.

Наконец ей ответили:

— Да, у нас есть Хезард. Направлена в акушерское отделение.

— Спасибо.

Акушерское отделение. Девочка уже несколько дней чувствовала недомогание, но у нее не было никаких определенных симптомов. Даже школьный доктор ничего не заподозрил.

Линда вызвала такси, быстро оделась и спустилась вниз, чтобы дождаться машину в холле. Она стояла и смотрела через стеклянную дверь на улицу. Интересно, что сейчас может делать Майкл Хэнкс? Спит или проснулся уже? Может, он собирается с детьми в церковь или работает в своей мастерской? Да какая разница, лучше не думать об этом. Надо же еще успеть собраться на прием, она же не знает, сколько времени займет визит в больницу, хотя отменить встречу можно в любое время. Главное сейчас — узнать, что случилось с Анни.

— Вы что-то сегодня рановато, — заметила миссис Спейси, выйдя в холл за утренней газетой. На ней был ярко-розовый халат и шлепанцы, а в волосах красовались разноцветные бигуди, так что она походила на некую экзотическую птицу.

— У меня дела, — ответила Линда.

Она поспешила было к двери, увидев на улице такси, но машина проехала мимо.

— Что-нибудь случилось? — не отставала любопытная консьержка.

— Надеюсь, что нет.

Линде не хотелось обсуждать с миссис Спейси свои дела, ей всегда казалось, что та считает ее работу с беременными девочками-подростками аморальной. Кроме того, миссис Спейси скуки ради любила совать нос в чужие дела, а ее любопытство подчас становилось навязчивым.

— Мне кажется, вы волнуетесь.

— Да с чего вы это взяли? — раздраженно ответила Линда, не поворачиваясь.

— Если к вам сегодня кто-нибудь зайдет, что мне сказать? Где вы будете?

Линда не успела ничего ответить, так как появилось такси. Она мило улыбнулась миссис Спейси, помахала ей рукой и поспешила выйти из дома.

Через четверть часа машина остановилась у главного входа в больницу. Линда очень волновалась.

Что бы ни случилось с девочкой, это могло закончиться плохо, у Линды были нехорошие предчувствия: бабушка Анни, а это, видимо, была она, не стала бы звонить по пустякам. Линда неожиданно представила себе бедную, напуганную Анни абсолютно одну в палате.

В отделении было тихо и безлюдно. Она почувствовала запах кофе и услыхала далекий звон посуды. В комнате ожидания никого не было.

Пост дежурной сестры оказался пуст, и Линда пошла туда, где слышались голоса.

— Линда! — окликнул ее кто-то из кабинета.

Она вернулась и заглянула в открытую дверь. Там за письменным столом сидел знакомый врач и улыбался ей.

— Привет, Уэйс, — сказала она. — Не спал всю ночь?

Уэйс работал в отделении еще тогда, когда Линда находилась здесь на обследовании, а однажды даже сам проводил ей обследование, так как ее лечащий врач отсутствовал. Уэйс вообще считался неплохим специалистом, но оставался на должности дежурного врача. Характер у него был резковатый, но Линде он всегда нравился.

— Кто же мне даст поспать? — сердито отозвался невыспавшийся доктор. — Кому, как не мне, дежурить в выходные? Господи, и почему женщины все больше рожают ночью? Никакого покоя. Особенно я «люблю» заниматься преждевременными и осложненными родами.

— Может, хватит шутить? Если ты так устал от дежурств, переведись в приемную, там все тихо и спокойно.

— Нет уж, спасибо, — воскликнул Уэйс и резко встал, смахнув неловким движением руки чашку кофе на пол. — Вот черт! А ты давно не бывала у нас в отделении?

— В общем, да.

— У нас появился новый врач-практикант — молодой симпатичный индиец. Нет, ты только представь, кто у нас тут только не работает, и у всех свои религиозные праздники. Нашему индийцу за здорово живешь дежурство не предложишь.

Линда нетерпеливо перебила его:

— Ты знаешь что-нибудь об Анни Хезард?

— Я знаю о ней все, только что ее осматривал. У нее начинаются схватки, и она на грани истерики. Давление у нее очень высокое, и ее бабушка достала уже всех — и меня, и персонал. Мы стараемся сделать все, что можно, но, скорее всего, она к вечеру родит. Это я об Анни, а не о бабушке.

— Пойду навещу ее, — сказала Линда. Ей было не до шуток.

— Слушай! Хочу попросить тебя об одолжении.

— Хорошо. Я тебя слушаю.

— Сделай что-нибудь с этой бабушкой. Она стоит у дверей палаты с таким видом, будто готовится нас всех заколдовать. Нейтрализуй ее ради всего святого.

Линда улыбнулась.

— Но что я могу сделать?

— Ну, я не знаю! Отвлеки ее, выведи погулять или запри в кладовке. Я не собираюсь заниматься этой девочкой в ее присутствии. Тут начнутся такие дела, а она будет стоять и сопеть мне в затылок, понимаешь? Ну и тетка, скажу я тебе!

— Ладно, постараюсь.

— Спасибо заранее.

— Ничего не обещаю. Насколько мне известно, бабуся очень своенравна.

— Уж я-то это понял. Черт побери, надо было мне идти в почтальоны. Самые нервные пациенты, попадающие в больницу, оказываются именно у меня. Ну почему, Линда?

— Не знаю. Это уже судьба, но ты не отчаивайся, в жизни бывают вещи и похуже.

Уэйс усмехнулся. Линда направилась к посту медсестер. Тут она заметила в коридоре странную пожилую женщину, одетую довольно нелепо: на голове этой дамы красовалась серая фетровая шляпа какого-то немыслимого фасона, а в руках она сжимала старый черный ридикюль.

— Слава Господу, вы приехали! — воскликнула женщина. — Голди вот-вот появится на свет. Врачи могут делать все, что угодно, но ребенок скоро родится.

— Где Анни? — спросила Линда, участливо взяв ее за руку.

— Вон там, в той палате, с ней что-то делают. Вы не могли бы туда заглянуть, а то меня не пускают, я вас очень, очень прошу. Моей девочке плохо, а меня выгоняют. — И она вытерла покрасневшие глаза клетчатым платочком.