Уилл Грейсон, Уилл Грейсон - Джон Грин

– Я, вообще-то, не кошка. Кошка – это мы. А я – физик. Ты тоже физик. А кошка – мы.

– Э, ну ладно, – киваю я. – У физички есть парень.

– Вообще-то, нет. Физичка его бросила в ботаническом саду, потому что он без умолку трещал о том, как в две тысячи шестнадцатом поедет на олимпиаду, а у физички в голове звучал тихий голосок по имени Уилл Грейсон, который спрашивал: «А ты там будешь представлять Соединенные Штаты Америки или Королевство Козлов?» В общем, она его бросила и теперь настаивает на том, что надо открыть ящик, потому что постоянно думает о коте. Она даже не расстроится, если он мертвый; просто надо знать.

Мы целуемся. Ее руки на моем лице ледяные, по вкусу она как кофе, а у меня в носу еще стоит запах лука, а губы сухие от бесконечной зимы. И это так классно.

– Коллега, ваше профессиональное мнение? – спрашиваю я.

Джейн улыбается:

– Я полагаю, что кот жив. А что скажете вы, глубокоуважаемый?

– Жив, – говорю я.

Это правда. И от этого только непонятнее, почему во время этого разговора мне кажется, что у меня внутри на каком-то порезе шов разошелся. Я-то ждал Тайни с извинениями, которые я бы не сразу, но принял. Но такова жизнь. Мы взрослеем. У планет вроде Тайни появляются новые луны. А луны вроде меня притягиваются к новым планетам. Джейн ненадолго отстраняется от меня.

– Что-то вкусно пахнет. В смысле, помимо тебя.

Я улыбаюсь:

– Мы чили готовим. Хочешь… зайти и с папой познакомиться?

– Я не хочу навя…

– Не, – перебиваю я, – он хороший. Странноватый слегка. Но приятный. Можешь с нами на ужин остаться.

– Ну ладно, только своим позвоню.

Я стою, дрожу и жду, пока она поговорит с мамой. «Я поужинаю у Уилла Грейсона… Да, его папа дома… Они врачи… Да… Хорошо, я тебя люблю».

Я захожу в дом.

– Пап, это моя подруга Джейн.

Он выходит из кухни в фартуке «Хирурги режут без колебаний» поверх рубашки с галстуком.

– Потребительский кредит: я в долгу перед теми людьми, кто на него купился! – радостно объявляет папа, он нашел свою игру слов.

Я смеюсь.

Джейн протягивает руку – просто образец воспитанности – и говорит:

– Здравствуйте, доктор Грейсон. Я – Джейн Тернер.

– Мисс Тернер, рад встрече.

– Можно Джейн с нами поужинает?

– Конечно, конечно. Джейн, ты извинишь нас на минуточку?

Папа заводит меня в кухню, наклоняется ко мне и тихо говорит:

– Это был источник твоих проблем?

– Как ни странно, нет, – отвечаю я. – Но мы как бы да.

– Вы как бы да, – бормочет он. – Вы как бы да. – А потом громко произносит: – Джейн?

– Да, сэр?

– Какой у тебя средний балл?

– Гм, три целых семь десятых, сэр!

Папа смотрит на меня, поджав губы, и медленно кивает.

– Приемлемо, – говорит он, а потом улыбается.

– Пап, мне твое одобрение не нужно, – тихо замечаю я.

– Знаю, – кивает он. – Но я думал, что оно тебя все равно порадует.

глава шестнадцатая

за четыре дня до постановки тайни звонит мне и говорит, что ему нужен день психического здоровья. не только потому, что с постановкой полный кавардак. другой уилл грейсон с ним не разговаривает. то есть разговаривает, но ничего не говорит. и тайни отчасти злится, что д.у.г. «устроил это дерьмо под занавес», а отчасти боится, что что-то реально не так.

я: а я чем могу помочь? я не тот уилл грейсон.

тайни: мне просто нужно средство от неполадок с уиллами грейсонами. я через час буду у тебя в школе. уже выехал.

я: что?

тайни: ты только скажи, где она. я нашел на гугл-карте, но там вечно бардак. а мне в день психического здоровья меньше всего на свете нужно, чтобы гугл в десять утра завел меня в айову.

мое мнение, что «день психического здоровья» придумали люди, которые вообще не представляют, что такое проблемы с психическим здоровьем. сама идея, что мозги можно проветрить за день, это все равно что утверждение, будто от проблем с сердцем можно избавиться, если есть правильные хлопья на завтрак. дни психического здоровья – это для тех людей, кто просто может позволить себе роскошь объявить: «не хочу сегодня ничем заниматься» и взять выходной на целый день, а нам остаются наши постоянные битвы, до которых никому нет дела, пока не принесешь в школу пистолет или не испортишь утренние новости самоубийством.

ничего этого я тайни не говорю. я притворяюсь, что буду рад, если он приедет. и скрываю, насколько меня пугает, что он еще больше моей жизни увидит. мне кажется, он зациклен на уиллах грейсонах. и я не уверен, что именно я ему нужен.

эмоций стало очень много – больше, чем с айзеком. и не только потому, что тайни настоящий. я даже не знаю, что меня больше пугает – что он ко мне неравнодушен или что я неравнодушен к нему.

я сразу же рассказываю гидеону, что тайни едет, в основном потому, что он единственный человек в школе, с кем я серьезно об этом разговариваю.

гидеон: ух ты, классно, что он хочет тебя видеть.

я: об этом я не думал.

гидеон: почти все пацаны готовы на час езды ради секса. но лишь некоторые пойдут на такое лишь для того, чтобы тебя увидеть.

я: откуда ты знаешь?

так странно, что гидеон стал моим поверенным в вопросах однополой любви, ведь, по его рассказам, его самые интересные приключения на этом поприще относятся ко времени пребывания в бойскаутском лагере летом перед девятым классом. но, наверное, он довольно много блогов читал, сидел в чатах и все такое. и он постоянно смотрит платное видео. я ему все время твержу, что вряд ли законы «секса в большом городе» работают, когда не живешь в большом городе и секса нет, но он смотрит на меня такими глазами, словно я бросаю острые дротики в гелиевые воздушные шарики в форме сердечек, которыми полна его голова, так что я это дело прекращаю.

забавно то, что почти все в школе – ну, те, кому есть до этого хоть какое-то дело, а таких не особенно много, – считают, что мы с гидеоном пара. ну, то есть, сами понимаете, они видят, как два гея идут по коридору, и немедленно делают выводы.

но я вот что скажу – я как-то не против. гидеон симпатичный, дружелюбный, и тем, кто над ним не издевается, он очень нравится. так что по части того, что обо мне в школе воображают, могло быть куда хуже.

но вообще странно представить, что гидеон и тайни наконец встретятся. странно представлять, как тайни идет со мной по коридору. это все равно что годзиллу на выпускной пригласить.

не могу даже вообразить… но потом приходит эсэмэс, что он будет через две минуты, и мне вот-вот придется столкнуться с реальностью.

я попросту ухожу с лабораторной по физике, которую ведет мистер джоунз – он меня все равно даже не замечает, так что лиззи, моя партнерша по заданию, меня прикроет, и все будет нормально. я говорю ей правду – что с тайным визитом приехал мой друг, и он хочет со мной встретиться, так что она соглашается стать моей сообщницей, потому что даже если бы не сделала этого для меня, она, разумеется, сделает это во имя ЛЮБВИ. (о’кей, ЛЮБВИ и прав сексуальных меньшинств – тройное ура девчонкам с нормальной ориентацией, которые изо всех сил помогают геям.).

бесит меня только маура, которая, когда я рассказываю все это лиззи, фыркает так, что вокруг нее образуется черное облако. она пытается испоганить мой бойкот тем, что подслушивает, когда только можно. я не знаю, почему она фыркает, – то ли считает, что я все выдумываю, или ей противно, что я с таким презрением отнесся к лабе по физике. или, может, просто завидует лиззи, что просто потешно, потому что у лиззи такое страшное акне, словно ее искусали пчелы. но не важно. маура может фыркать, пока у нее из головы весь ее слизистый мозг не вылезет и не стечет лужицей к ее ногам. я ей отвечать не буду.

я без труда нахожу тайни перед школой, он стоит, переминаясь с ноги на ногу. я не собираюсь целоваться с ним здесь, так что я обнимаю его по-пацански (две точки соприкосновения! всего две!) и говорю, что, если кто спросит, пусть отвечает, что осенью переезжает в этот район, поэтому решил заранее посмотреть школу. он немного не такой, как при нашей последней встрече, – уставший, наверное. но в остальном его психическое здоровье вроде бы в норме.

тайни: так вот где происходят все чудеса?

я: ну, если ты называешь чудом порабощение с принудительным тестированием и прочей подготовкой к колледжу.

тайни: посмотрим.

я: как постановка?

тайни: хору не хватает голосовой силы, но это компенсируется энтузиазмом участников.

я: жду не дождусь, когда это увижу.

тайни: и я жду не дождусь, когда ты это увидишь.

звенит звонок на обеденный перерыв, а мы как раз на полпути к столовой. сразу же вокруг нас оказываются толпы народу, и тайни привлекает к себе столько же внимания, сколько бы вызвал человек, решивший переместиться с урока на урок на коне. я тут на днях шутил с гидеоном, что шкафчики в школе серые, чтобы ученики вроде меня могли слиться с ними и чувствовать себя спокойно в коридоре. но с тайни это уже не вариант. к нам поворачиваются головы всех без исключения.