В осколках тумана - Сэм Хайес

— Ничего страшного, милая, — говорит она и, прежде чем уйти, сует мне салфетку.

Помнится, Дэвид появился в кафе уже на следующий день, пригнала его туда гордость. Я не ждала его раньше чем через несколько недель. Но он пришел утром, веселый и беззаботный, сознающий, что больше всего на свете я хочу сохранить нашу дружбу. Да и вообще, это он на меня напал, а не наоборот.

— Привет, Мэри.

И на глазах у Эйба поцеловал меня. Этак уважительно. Я коснулась места, на котором он оставил знак своего почтения.

— Кофе и яйца-пашот, пожалуйста. И два тоста.

Он весело болтал о том о сем, но ни словом не обмолвился о нашем недавнем жарком общении.

Я медлила, не двигаясь с места. Эйб из-за стойки наблюдал за нами. В горле застрял ком, не давая дышать. И тут же нахлынуло облегчение. Я все еще нравлюсь Дэвиду. Он по-прежнему мой друг. И вчерашнее происшествие в мгновение ока затерялось в прошлом. Дэвид направился к своему излюбленному столику, я смотрела на него и буквально видела, как туман, разделивший нас, исчезает. Дэвид вывалил на стол из сумки книги. Даже себе я не призналась бы, что немного боялась его.

— Хорошо, — сказала я, но он меня уже не слышал, погрузившись в чтение.

А чуть позже я испытала новое потрясение. Дэвид пригласил меня пойти с ним на свадьбу. Удивление мешалось во мне со страхом, чувством вины и радостным волнением. Я не знала, что и думать.

— Великое событие. — В голосе его я услышала иронию. — Сливки общества. — Дэвид так и не поднял взгляда от книги, но кого он хотел обмануть. Даже не перевернул страницу, пока я торчала у столика, лихорадочно соображая, почему он пригласил с собой обычную официантку.

Это друзья его семьи, пояснил Дэвид. Дочь известного врача с Хэрли-стрит и сын землевладельца, загородный дом, аристократичная публика, журналисты…

Все смешалось у меня в голове, я представляла, как выйду в свет вместе с Дэвидом, как буду стоять рядом с ним, не таясь, держать за руку. Но что потом? Какие последствия могут меня ждать? Никаких, если выбрать правильную тактику, если следить за каждым своим шагом, не переступать черту, если нас с Дэвидом будет разделять невидимая стена. Мы друзья. Добрые приятели. Я официантка в кафе. Там и познакомились, а потом подружились. Ведь именно так все и обстоит, правда? Но если я ошибаюсь в нем, в его намерениях, то вряд ли мы сможем безболезненно пережить еще одну стычку.

— Буду ждать с нетерпением, — сказала я и тут же пожалела об этом.

— Я бы хотел познакомить тебя кое с какими людьми. Они нам обрадуются, вот увидишь.

Выяснилось, что под «людьми» Дэвид имел в виду своих родителей. И рассуждал он уже о «нас». Смятение мое нарастало. Что делать? Выбор очень скуден: немедленно порвать с ним или уступить.

— С твоими папой и мамой? — вопрос прозвучал довольно глупо. По-детски.

Дэвид спрятал улыбку. Я вынула руки из кармана передника и коснулась его руки. Мне стыдно, что мои ладони такие шершавые от вечного мытья посуды.

— Да, с мамой и папой. С родителями. — Эта улыбка подошла бы взрослому мужчине, а не первокурснику на девять лет моложе меня. В такие моменты невозможно было противиться его обаянию, уверенности, страстности.

— Как все глупо, — пробормотала я и повернулась, но он крепко держал меня за руку.

— Я хочу, чтобы ты всех сразила, так что оденься получше.

Он наконец отпустил меня, и я убежала на кухню, чувствуя себя Золушкой.

— Он совсем мальчик. Обычный мальчишка, — снова и снова повторяла я, ожидая, когда заказ будет готов, и закручивая полотенце в жгут, пока оно не начало жечь ладони. — Но играет как мужчина.

Шагая с подносом к столику Дэвида, я ничего не могла поделать с приятным волнением, разливавшимся по всему телу.

— Я буду выглядеть потрясающе, — спокойно пообещала я. — Ты меня не узнаешь.

Все хорошие свадьбы происходят в солнечный день. В тот год лето не отступало много недель, даря один чудесный день за другим. На случай дождя развернули большой шатер; струнный квартет точно конфетти осыпал гостей нежными мелодиями; ветер трепал поздние цветы, будто суля скорую бурю; повсюду носились маленькие девочки в мятых платьях — утром шелк наверняка выглядел идеально.

На свадебную церемонию пригласили только близких родственников и друзей. Деревенская церковь не смогла бы вместить всех желающих, и некоторые гости по залитой солнцем аллее неторопливо направились в особняк. Дэвид, разумеется, должен был присутствовать в церкви. И я вместе с ним.

За мной он прислал машину с водителем. Предполагалось, что вернемся мы вместе следующим утром, переночевав в ближайшем отеле. И никто ни разу не обмолвился о разных комнатах или о том, что мы скользнем под одно одеяло, чего я хотела больше всего на свете, хотя и знала, что это неправильно. Судя по всему, решение предстояло принимать мне. Но я его так и не приняла.

— Какой красивый дом, — сказала я, глядя на древнюю кладку.

Меня не покидало предчувствие, сходное с тем, что я испытала, когда впервые приехала в Кембридж. Побороть его было легко. Надо лишь немного выпить. Я держала Дэвида под руку, зная, что мы выглядим немного странно. Взрослая женщина — быть может, сестра — и совсем еще мальчик.

— Этот дом принадлежит семье Босли-Грин с незапамятных времен. Денег у них полно. Как и у остальных гостей.

И семья Дэвида не исключение, догадалась я.

О родителях он почти ничего не сказал, и я пыталась высмотреть их среди гостей. Дэвида я не спрашивала. Впереди целый день. Кроме того, я не была до конца уверена, что хочу с ними знакомиться.

— Богатеи, значит? — рассмеялась я.

Мы шли по проходу к своим местам.

— Это как сказать. — И он улыбнулся мне улыбкой опытного мужчины. Мне это нравилось.

Неожиданно Дэвид остановился.

— Сара, Найджел, Вики, Пит, Таня… — Перечисление казалось бесконечным. — Познакомьтесь с Мэри.

Я стояла в окружении незнакомых людей. Все они были молоды, как Дэвид, красивы, уверены в себе и совсем не похожи на меня. Не думаю, что они учились в Кембридже. Во всяком случае, в университетскую компанию Дэвида они точно не входили. Не менее дюжины пар глаз с любопытством разглядывали меня. Эти юнцы сразу смекнули, что я не их поля ягода.

— Привет, Мэри. — У Сары были огненно-рыжие волосы. А ее платье, клянусь, я видела на обложке «Вог».

— Привет.

Я твердо решила не тушеваться. Все отложенные деньги я потратила на сливочно-белое платье и шляпку. У платья был глубокий вырез, а пурпурный букетик, приколотый к корсажу, точно соответствовал цвету туфелек. С того момента, как я выбралась из машины, Дэвид буквально пожирал меня глазами.

— Меня зовут Мэри Маршалл.

— Вы со стороны невесты или жениха?

Я точно не знала.

— Думаю, невесты. Правильно, Дэвид?

Я оглянулась, но Дэвид исчез. Не успела я испугаться, как ко мне уже наклонился какой-то парень.

— Меня зовут Джонатан. — Шевелюра его цветом напоминала старые медные монеты. Редкий рыжий цвет, в закатных лучах солнца отливающий уже не медью, но золотом. — В школе мы с Дэвидом были лучшими друзьями.

Я догадалась, что Саре, девушке с огненными волосами, он доводится братом, так они были похожи. Я по кусочкам составляла мозаику жизни Дэвида. Сам он от моих просьб рассказать о себе обычно уклонялся.

Меня пьянило окружающее великолепие — люди, музыка, шикарная одежда, дорогие машины, старинный дом. Джонатан подтвердил, что Сара — его сестра. Он подставил мне руку, и я приняла предложение.

— Я очарован, — сообщил Джонатан.

Как и Дэвид, он был молод. И столь же привлекателен. Рядом с ним я чувствовала себя настоящей принцессой.

— Вижу, ты уже познакомилась с моим извечным соперником. — Дэвид вернулся с шампанским, искрящимся на солнце. — Рад тебя видеть, Джонно.

Они обменялись быстрым рукопожатием, потрепали друг друга по спине. Оба были одеты в сшитые на заказ серые костюмы, и вскоре я узнала, что их родители часто проводили вместе отпуск. Отец Джонатана был хирургом, как и отец Дэвида. Мы весело болтали, и каждый раз, когда речь заходила обо мне, о моей жизни, о жалком существовании и крошечной квартирке, о карьере официантки и тщетных попытках поступить в университет, я искусно ныряла в сторону, переводя разговор в более безопасную колею: о жалком привилегированном существовании Дэвида и Джонатана. Было так приятно ощутить себя своей в этой компании.

— Ты уже познакомилась с Элизабет? — спросил Джонатан, но я не ответила, засмотревшись на гостей, фланировавших у шатра. Вот она, элита, рукой подать: аристократы, интеллектуалы, политики. — Мэри?

— Да, прости? — От шампанского слегка шумело в голове.

— Элизабет Карлайл. Я спросил, познакомилась ли ты с ней?

— Нет, Джон, не познакомилась, — ответил за меня Дэвид. — Это угощение еще впереди. (Парни рассмеялись.) Мама где-то поблизости, но, похоже, скрывается ото всех. Когда я видел ее в последний раз, она рыдала в подушку.