Если завтра в поход… - Владимир Невежин

В ряде карикатур, помещенных в журнале «Крокодил» осенью 1939 г. и в 1940 г., подчеркивалась значимость даты начала «освободительного похода» – 17 сентября 1939 г. В одном случае на первый план выдвигалась идея о том, что эта дата знаменует конец помещичьего гнета «польских панов» над крестьянами – белорусами и украинцами. Эта тема раскрывалась, например, в рисунках Н. Радлова под общим заглавием «Как владетельный магнат мерил свою землю». На первом рисунке, который снабжен пояснительной надписью «до 17 сентября 1939 года», изображен польский помещик, с нескрываемым удовольствием наблюдающий за тем, как геодезист с помощью теодолита производит обмер его земельных владений. Введение образа землемера, очевидно, должно было лишний раз подчеркнуть материальную состоятельность «владетельного магната». В то же время художник, изображая на дальнем плане ветхую крестьянскую лачугу и самого истощенного непосильным трудом крестьянина, пашущего ниву на захудалой лошаденке, проводил мысль о нищете и бедности трудящихся в «панской Польше».

На другом рисунке изображены события, происходившие «после 17 сентября 1939 г.». Теперь уже бывший «владетельный магнат» со всех ног убегал с чемоданом в руке, очевидно, стремясь избежать кары со стороны крестьян. За спиной у него – красноречиво поднятые вверх вилы и коса – непременные атрибуты крестьянского бунта.[386]

В ином контексте интерпретировалась эта же дата художником К. Елисеевым. Он использовал «сентябрьскую» символику наряду с «октябрьской» (революция 1917 г.) в карикатуре «Панская жизнь».[387]

…По дороге бежит тучный, хорошо одетый человек с саквояжем в руке. Его бег столь стремителен, что с головы бегущего слетел головной убор (цилиндр). Он восклицает на бегу: «Оказывается, кроме Октября есть еще один ужасный месяц сентябрь». Здесь явный намек на то, что события октября 1917 г. в России и сентября 1939 г. в восточных польских землях – явления одного порядка и знаменуют собой революционные социальные изменения.

Сентябрь 1939 г., как рубежная дата, использовался в советской карикатуре и для импровизаций на тему падения польской государственности. На рисунке Н. Радлова «Не долго музыка играла» изображена классная комната польской школы. Учитель, обращаясь к своим ученикам, говорит: «На этом, дети, мы заканчиваем изучение истории Польского государства». Введенная Радловым характерная деталь лишь подчеркивает всю драматичность ситуации: в тетради одного из учеников отмечена дата: «Сентябрь 1939 г.». Все это по уже установившейся своеобразной традиции изображается на фоне бегства польской армии. За окном школьного класса видны опрокинутое орудие и скачущие в панике кавалеристы.[388]

Один из принципов, применяемых представителями жанра карикатуры, – это принцип трансформации. В частности, в некоторых случаях в карикатуре соединяются различные части тела человека и животного (птицы). Следует отметить, что советские карикатуристы, освещавшие в 1939-1941 гг. «польскую» тематику, нередко прибегали к подобной методике.

И это не является простой случайностью. По наблюдениям В.Токарева, существуют некоторые абсолютные национальные ценности, которые имеют одинаковое значение для всех поколений и продолжают оставаться таковыми на протяжении различных исторических эпох. Советская пропаганда не глядя пренебрегла этим принципом, начав «прицельное глумление над теми символами, которыми был обозначен польский суверенитет», в частности – над гербом польской державы («Белым орлом»). Токарев ссылался при этом на карикатуры В. Борискина и В. Фомичева, А. Резниченко, А. Козюренко, опубликованные в начале ноября 1939 г. в газете «Московский большевик».[389]

Можно упомянуть в данной связи также два рисунка А.М. Каневского под общим заглавием «Летят польские орлы», опубликованные в журнале «Крокодил».[390] Автор рисунков ставил целью не только изобразить беспорядочное бегство польской армии, но и показать доступными ему средствами карикатуры конец «панского» владычества в восточных землях Польши.

…На первом рисунке – в панике убегающие с поля боя польские генералы и офицеры.

Чтобы подчеркнуть стремительность этого бегства, Каневский пририсовал некоторым из них хилые орлиные крылышки, похожие скорее на куриные. Однако «обладатели» этих дегенеративных орлиных крылышек явно обгоняют своих соратников, поскольку благодаря этому приданному им автором карикатуры атавизму, имеют возможность подняться в воздух и парить (лететь), хотя и невысоко, над «грешной землей». На втором рисунке изображен стоящий на крыше помещичьего дома крестьянин, который вилами сбивает символ Польши – Белого орла.

«Окарикатуривание» государственной польской символики широко применялось художниками, работавшими в журнале «Крокодил». Например, на рисунке А.М. Каневского «То, да не то» генерал, держащий в правой руке мешок с деньгами, левой рукой небрежно зажал под мышкой… белого орла.

Анализ материалов столичных и провинциальных периодических изданий СССР 1939-1940 гг., в которых публиковались карикатуры на «польскую тему», дал В.А. Токареву основание сделать следующие выводы.

Польша была обозначена в советской карикатуре и в пропагандистских плакатах в виде своеобразного «паноптикума национального угнетения, социального зла и дегенерации».

Социальные и политические пороки были представлены «базисной (выделено В.А. Токаревым. – В.Н.) ценностью» и своеобразным спутником польского правящего режима.

Семантика изображения в советской карикатуре была оскорбительной по отношению к институтам польской государственности. «Польские стандарты», характерные для нее, сводились к высмеиванию внешнеполитического курса Речи Посполитой, ее Вооруженных Сил и апологии побед Красной Армии над поляками.

Европейские события сентября 1939 г. преподносились советской карикатурой «как закономерный конец ущербной польской государственности».

Эти события интерпретировались ею как военный реванш со стороны СССР, своеобразного «могильщика Польского государства».

В целом, по мнению В.А. Токарева, произведения советской сатирической графики осени 1939 г. являлись «информационным суррогатом», который во многом способствовал дезориентации советских граждан. Созданный ими негативный портрет «панской» Польши и комментарии к нему «облагораживали» действия Сталина в отношении ближайшего западного соседа СССР. В то же время они не были адекватны реальной драме и роли Польши в событиях тех дней.

На самом деле созданный сатирической графикой образ способствовал замалчиванию германской агрессии против этой страны. Таким образом, заключал В.А. Токарев, трагедия Польши «была вырвана из контекста (выделено Токаревым. – В.Н.) событий мировой войны», что позволило советской пропаганде превратить ее «из жертвы в виновницу, из мученицы – в посмешище».[391]

Согласившись в целом с глубокими наблюдениями уважаемого коллеги, необходимо, на наш взгляд, добавить к ним следующее. В советской карикатуре осени 1939 г. тема военного поражения Речи Посполитой и падения ее государственности являлась одной из ведущих. «Обыгрывалась» она, главным образом, путем изображения панического бегства с поля боя польского военного руководства. Сформировался своеобразный стереотип польского офицера и генерала времен кампании сентября 1939 г. Это – военнослужащий в конфедератке, с саблей, наградными знаками на груди, в сапогах со шпорами, но, как правило, не идущий в атаку, а стремительно убегающий от противника, под которым подразумевалась Красная Армия. Примечательно, что ее командиры и бойцы практически не фигурировали в советских карикатурах подобного рода. Это дает основание для неоднозначных трактовок подобной «методики» подачи графического материала. Во всяком случае, имеют право на существование различные интерпретации замысла художников-карикатуристов.

Образ Войска Польского, точнее, его командного состава, неспособного организовать сопротивление врагу, внедрявшийся в общественное сознание в СССР осенью 1939 г., отличался необъективностью и предвзятостью. Культивация этого образа в советской пропаганде вообще и в карикатуре в частности лишь усиливала негативное восприятие поляков.

28 сентября 1939 г. в Москве были подписаны договор между СССР и Германией о дружбе и границе и секретные дополнительные протоколы к нему. Судьба Польского государства была предрешена. Его территорию поделили между собой Советский Союз и Германия. К началу октября завершился «освободительный поход» Красной Армии в Западную Украину и в Западную Белоруссию. Практически одновременно закончились победой германского оружия военные действия вермахта против поляков.