Колдовской знак - Евгения Александрова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мне надо было это сделать, – сказала она, выйдя из воды и обуваясь. С мокрых прядей капала вода, оседая пятнами на рубахе, липнувшей к телу, но теперь-то поздно было смущаться.
Алекс прикрыл глаза и только покачал головой. Джейна поднялась наверх и остановилась рядом, на одном уровне, закусив дрожащую от холода губу.
– Научи меня.
– Чему? – он даже поперхнулся.
– Тому, что ты умеешь. Магии. Как ты это чувствуешь? Хочу понять, что я могу. С книгой ведь что-то получилось…
Алекс помрачнел и повернулся, чтобы вернуться к стоянке.
– Не проси.
– Почему? – Джейна остановила его, преградив дорогу.
– Нет, Джейна. Я могу только навредить. Нет в этом ничего хорошего, да и я плохой учитель.
– Значит, надо спросить Эрика… – вырвалось в ответ.
– Даже не думай! Слышишь? – Он схватил её за замёрзшую руку и развернул к себе, так близко, что она видела, как ходят на скулах желваки. – Не хватало мне тут ещё одной несчастной жертвы.
Пару мгновений они смотрели друг на друга: Алекс с досадой, а она с упрямством. И в его досаде проскользнуло что-то снова личное. Не столько тревога, сколько нежелание подпускать её к Эрику.
Джейна наперекор всему улыбнулась.
Эрик уже седлал лошадей. Подойдя к мерину, он принялся перебирать его шерсть и вычищать мелкие веточки из густой спутанной гривы. Вороной выгнул шею, обнюхал своего нового хозяина и довольно фыркнул. Казалось, у них сразу сложилась особая связь.
– Уходим, – полувопросительно сказал Эрик, не оглядываясь на них. Вороной, повернув к нему голову, доверчиво ткнулся в ладони. Эрик ухватил большую чёрную морду за нос и ласково потрепал мерина, глядя ему в глаза.
– Да. Кажется, где-то вдалеке слышал то ли лай, то ли свист. Могут нагнать. – Алекс закинул сумку, Джейна тоже вскарабкалась в седло.
День сменился вечером. Они уходили всё дальше на запад, упорно шли и шли по редеющим лесам. Самые высокие вершины Корнаильских гор остались позади, теперь приходилось брести в предгорьях, не забираясь высоко, но по-прежнему подальше от жилых мест.
К концу третьего дня пути сделали очередной привал. С каждым днём приходилось делать остановки всё чаще. Эрик нервничал и не хотел тратить драгоценное время на отдых, но голод, усталость и натёртости от седла давали о себе знать.
В какой-то момент Джейна покачнулась и чуть не свалилась из седла. Правая нога выскользнула из стремени, но Джейна успела схватиться рукой за переднюю луку и удержалась. Казалось, что если она сейчас упадёт, то вообще не будет чувствовать боль, а просто там же заснёт от усталости.
Наконец они спешились и остановились. От истощения кружилась голова, подкашивались ноги, а мысли никак не хотели связываться во что-то ясное. Джейна зевнула. Эрик что-то громко говорил, но она с трудом могла разобрать слова. Голод снова притупил все чувства. К тому же в последнюю ночь Джейна так продрогла, что до сих пор не могла толком согреться. Свербело в носу и начало першить в горле. Только не заболеть!
Эрик даже не стал уходить и пытаться кого-то поймать. Он вдруг заинтересовался насекомыми и стал следить за кем-то в высокой траве. Конечно, за ними-то далеко ходить не надо.
«Пойду посмотрю, чтобы кони смогли дотянуться до травы», – устало подумала Джейна и поплелась к лошадям. Эрик возился с чем-то мелким, раскладывая на большом камне у огня. Джейна потёрла глаза руками. Какие-то отвратительные жуки.
Эрик подержал их в огне, а потом собрал на широкий лист и протянул им с Алексом. Одного взял сам и разгрыз. Хрустнул панцирь, а из-под него потёк тёмный сок. Джейну передёрнуло.
– Ужин, – коротко сообщил Эрик.
Алекс покрутил в руках одного жука, рассмотрел его лапки и сказал:
– Ну нет, этого друга я есть не буду.
Джейна нервно хихикнула над непередаваемым выражением его лица. Эрик сделал страшные глаза, точно строил из себя монстра, и взял ещё одно насекомое. А голод тем временем точил и точил, казалось, внутри развернулась целая пропасть. В конце концов Джейна схватила поджаренного жука и, не глядя, попыталась засунуть в рот и разжевать. Проглотить этот ужас удалось с трудом. Джейна вырвала из рук Алекса кружку и начала жадно пить воду.
Но это не помогло, её всё-таки вывернуло наизнанку. И это отняло последние силы.
Утром встать удалось с трудом. Джейна что-то бормотала про то, чтобы её никто не трогал… но эти люди вокруг… они были так неумолимы и настойчивы. Что-то говорили и говорили… Разлепив наконец глаза, она увидела Эрика, который, подперев щёку, молча наблюдал за её мучениями.
Только не снова жуки или ещё какая гадость! Джейна резко села и огляделась. Алекс присел на корточки и завозился с костром. Эрик, убедившись, что она оклемалась, поднялся, подхватил с земли нож и своей шаткой походкой направился в сторону заросшего пихтой склона.
– На что надеешься, охотник? – не глядя, спросил его Алекс. – Насекомых-то и здесь полно, – он раздражённо согнал с руки мошкару. – Можешь вон из них суп сварить.
– Не учи рыбу плавать! – Проходя мимо, Эрик пихнул его кулаком, отчего Алекс чуть было не упал и потом с досадой кинул Эрику вслед большую сосновую шишку.
Джейна помотала плывущей головой, размяла одеревеневшие с вечера руки и ноги и медленно подошла к обрыву. Яркое солнце, хоть и светило вовсю сквозь желтеющую листву, грело мало. Холодало с каждым днём, тянуло уже настоящей осенней промозглостью, всё предвещало первые заморозки. Тогда им точно худо придётся на ночёвках.
Но надо выжить. Каждый из них умеет чувствовать мир больше, чем другие… а значит, они должны разобраться, как спастись. После мёртвого города Джейна боялась и думать о том, чтобы разобраться в своём даре. Но теперь, пока Джейна бесцельно разглядывала горизонт, эта мысль настойчиво стучалась снова и снова. Ведь если она не поймёт ничего – весь этот путь был зря! Бессмысленно – всё.
Что-то придумать, придумать… Найти, как спастись. Спастись. От чего? От чего они бегут всё это время? Или к чему… И почему так странно выглядит эта рябь от листьев на ветру?..
Джейна рассеянно взглянула вдаль, прищурилась и вдруг ясно увидела море. Вот же оно, рядом совсем! Как они не видели раньше? Алекс, смотри!.. Она оглянулась на него, потом снова на море. Вот же оно, колышется зеленоватыми волнами, темнеет глубиной, манит и обещает спасти, увести
