Гитлер в Москве - Литературный Власовец

— С машинописью у вас тоже все в порядке? — уточнил Геббельс.

— Это часть моей работы, — скромно ответил Ганс. Он так и не понимал сути разговора, но чувствовал, что это что-то важное.

— А в свободное время чем увлекаетесь?

— Меня интересует радиодело, — честно ответил он, — хочу купить, как только получиться всеволновой радиоприемник. У нас один на весь отдел — служебный. Выписываю и читаю журналы по радиоделу, но к сожалению собрать сам такой радиоприемник пока не могу. А «народный» — это конечно хорошо, но…, - он замялся.

— Продолжайте, продолжайте герр Мерсель, подбодрил его Геббельс.

— Слишком примитивен, но зато дешев, — ответил Мерсель.

— Просто замечательно, — пробормотал себе под нос Геббельс. Ганс не расслышал, что он сказал, но решил не переспрашивать.

— А скажем побыть немного разведчиком, как вам такая перспектива? Скажем командировка в другую страну с очень ответственным заданием? — усмехаясь спросил Геббельс.

— Боюсь вас разочаровать Рейхсминистр, но я бы отказался. Из оружия, точнее охотничьего ружья отца я стрелял еще ребенком, с тех пор оружия в руках не держал. Водить машину не умею. Уходить от погони и слежки тем более.

— Не считайте меня дураком, — резко одернул его Геббельс, — если мне понадобиться диверсант, я обращусь в другое ведомство, сейчас речь идет о вашей годности для выполнения одного важного задания самого фюрера. Вы уже шпион, не слышали такое выражение «90 % разведывательных материалов берутся из открытых источников»?

Ганс сразу встрепенулся. Он был умным парнем и понимал, что сейчас ему выпадает крупный шанс. Но что от него хочет Рейхсминистр.

— В таком случае я приложу все свои знания и опыт, работая на благо Великой Германии, — выдохнул он.

— Вы сказали, что сами выучили язык и сдали экзамены в школе. Значит у вас высокая обучаемость. Думаю одну новую технику вы тоже быстро освоите. Или я не прав? — пристально посмотрел Геббельс на Ганса.

— Так точно, освою, — отрапортовал Ганс.

— А вы самоуверенны, — усмехнулся Геббельс, — впрочем это даже хорошо. Чтож, сейчас отправляйтесь по этому адресу, — он протянул ему бумагу с напечатанным адресом и картой как из типографии, — там вам все расскажут. Вот возьмите бумаги, он протянул ему еще и большой конверт, тут характеристики на вас и все самое важное. Не подведите меня Ганс, — последнее сказано было не с угрозой, а скорее с просьбой.

— Не подведу герр Рейхсминистр, — твердо ответил Ганс, и позволил себе уточнить, — я отправляюсь в СССР?

— Нет, намного дальше, — хохотнул Министр пропаганды.

Пригород Берлина. Недалеко от Главное здания проекта «Призрак в доспехах».

Август 1939 г.

Генрих Ритен происходил родом из богатой семью которая дала ему хорошее образование. Фактически уже имел невесту и считал себя счастливым человеком. А что еще надо, любимая работа, любимая девушка, которую он уже познакомил с родителями и сам был представлен матери будущей невесты. Отца у нее убили в Первую мировую. Утром он как всегда спешил на работу в больницу, где под присмотром пожилого и опытного профессора, постигал все премудрости профессии врача. Но до работы в тот день он не добрался. Чуть впереди него притормозила машина и из нее вышли два высокопоставленных гестаповца, вежливо представились и попросили герра Ритена пройти с ними. На его вопрос сказали, что с ним хочет встретиться важный государственный деятель. Автомобиль остановился около неприметного каменного дома, который хорошо охранялся. Генрих в сопровождении гестаповцев миновал два пункта охраны. И так же как и Карм Майнер оказался перед массивной дверью. Постучав он сразу же вошел. Увидев хозяина кабинета, тут же вскинул руку:

— Хайль Гитлер!

— Хайль, — ответил Мюллер, — присаживайтесь герр Ритен, показывая на кресло перед собой.

Ритен никогда не боялся высокопоставленных людей и не испытывал перед ними никакого трепета, так его воспитали родители. «Генрих, ты не должен никого бояться, бороться тоже не надо если ты не согласен, но трусов всегда презирают», — говорил ему отец. Вот и сейчас он спокойно сидел в кресле и готовился услышать что скажет ему второй человек в Рейхе.

— Вы дипломированный врач, окончили Мюнхенский медицинский университет. Но до этого два года проучились на отделении химии, но потом ушли оттуда. Почему?

— Не смог поступить сразу. Поэтому подал документы на химический факультет, но после понял, что химия не та наука которой я хотел бы заниматься. И я решил оставаться верен своей мечте стать врачом. Пришлось поднапрячься, но в итоге я перевелся на медицинский.

— Вы не только хорошо зарекомендовали себя на практике в больницах и госпиталях, отзывы о вас ваших наставников просто замечательные, но вы также интересуетесь фармакологией, ведете переписку с врачами из других стран. Например из Англии, Франции, и Америки. Выписываете литературу оттуда и за свой счет переводите. А ни с кем из Советского союза почему не переписываетесь, тем более что знаете русский язык?

— Я пытался начать переписку с советскими учеными-медиками, но они все почему-то отказывались.

— А откуда у вас знание русского языка? Кстати, давайте перейдем на него, не возражаете?

— Хорошо, — по-русски ответил Ритен.

— У вас сильный акцент, — как показалось в голосе шефа Гестапо проскользнуло недовольство.

— Извините, здесь в Берлине мало кто говорит по-русски, — заметил Генрих.

— И все же, откуда такое знание русского языка, я как слышите тоже им владею, но вы ведь и письменный хорошо знаете, если вступали в переписку с русскими?

Впервые за все время разговора Ритен смутился.

— Дело в том, что у нас жил немец уехавший из России. Но это длинная история.

— А я знаете ли обожаю длинные истории, — улыбнулся Мюллер.

— Ладно, слушайте. Началась она в 1924 году. Из России сюда приехал русский, но с типично немецкой фамилией. По профессии врач. Но там он занимался политической деятельностью и был то ли социал-демократом, то ли еще каким-то революционером. Он спасался от преследования своих бывших соратников, взял чужую фамилию и сбежал из России. До Франции не добрался, не хватило денег. Поэтому осел как ему тогда казалось на время тут. Немного знал немецкий язык, но ему пришлось трудно. Сами знаете то время, бедность, безработица. Случай свел его с моим отцом, когда заболела моя мать. Все врачи отказывались ее лечить, говоря что случай безнадежный, а он взялся. И вылечил. Потом они сдружились с отцом. Он якобы снимал у нас комнату, но на самом деле просто жил. После школы я обучал его немецкому, а он меня русскому. Потом его дела пошли на лад, стал платить за комнату и еду. Но это продолжалось недолго. Он сам заболел и нам пришлось ухаживать за ним. Он был нам по сути никто, но мы считали его своим родственником. Так получилось. Он часто просил меня написать письмо в Советский Союз, или отца выписать газету на русском языке. И самое главное он повлиял на то что я стал врачом. Рассказывал мне о различных заболеваниях, как оказывать первую медицинскую помощь, и просто мы с ним говорили. Немецкую грамматику он знал плохо, поэтому мне поневоле пришлось выучить русскую. Очень радовался когда я перевелся на медицинский. И в тот же год умер. Вы вызвали меня сюда, чтобы выяснить не был ли он коммунистом? — холодно спросил Ритен.

— Нет, мне действительно было интересно откуда вы владеете русским языком.

— Вы можете это проверить.

— Обязательно, но одно дело ваши слова, и другое их проверка, — как ни в чем не бывало продолжил Мюллер, — плохо только что вы химию неважно знаете.

— Я врач, а не химик. Разбираюсь как действуют те или иные препараты, но только в сфере моей профессии. Неорганическую химию знаю хорошо, а вот органическую — поверхностно.

— Даже не знаю как с вами быть, герр Ритен. Акцент у вас ужасный. Химию вы знаете плохо. Но у Рейха есть очень важное и ответственное задание. И боюсь, что вы единственный кандидат. Знаете что я не буду принимать решения, его примете за меня вы. Но не сразу. Подумайте, отдохните в следующей комнате. А пока я вам больше ничего не скажу. Или вы просто уходите и живете своей привычной жизнью, ведь никаких секретов вы здесь не услышали, мы просто побеседовали как хорошие знакомые, или… Боюсь ваша жизнь круто измениться.

— В лучшую или худшую сторону?

— А вот это зависит от вас. Вы свободны, идите и подумайте. В соседней комнате есть диван кресла. Через час я жду от вас ответ.

И ровно через час Генрих Ритен получил один из высших допусков проекта «Призрак в доспехах».

Пригород Берлина. Главное здание проекта «Призрак в доспехах».

Август 1939 г.

Все собрались в небольшой комнате за столом. Отто Ланге начал «заседание» группы, отправляющийся в Россию. Все уже были ознакомлены с материалами из «будущего». Но к удовлетворению Ланге, никто не проявлял паники или сильного эмоционального срыва.