Герои космодесанта - Грэм Макнилл

Для сохранения стабильности городской атмосферы герметично запечатываемая с внешней стороны камера имела на противоположной стороне еще одни ворота. Саламандры преодолели половину длинного и широкого коридора, когда эти вторые ворота с шипением, обусловленным перепадом давления, открылись и конвой въехал наконец в город.

Окраины ночного города были погружены во тьму.

Пустынные улицы растворялись во мраке, а здания лежали в руинах, и пробоины зияли как раны. Огонь опалил стены, а кровь омыла улицы. Отчаяние повисло в воздухе и ощущалось почти физически, как затхлый воздух. Смерть пришла в Циррион и цепко держала его в своих костлявых руках.

Как и все ульи, Циррион в наиболее густо населенных кварталах был похож на многоуровневые соты. Гравитационные лифты связывали эти желто-голубые плато-мегаполисы. Кое-где, спустившись на подуровни, можно было получить доступ к устремленным вниз эксплуатационным шахтам или к огромным подземным грузовым площадкам. Если же посмотреть наверх, то можно увидеть плотные массы дыма, причудливо клубящегося под самым куполом. Когда в серо-черном смоге образовывались просветы, сквозь них проглядывала густая пелена облаков и ослепительные дуги молний — свидетельство того, что по ту сторону купола бушует очередной атмосферный шторм.

С точки зрения тактики, город представлял собою кошмарный лабиринт, состоящий из скрытых ям, рукотворных «каменных мешков» и простреливаемых со всех сторон «убойных» зон. Дороги были перегорожены противотанковыми ежами, а почти все улицы заставлены столбами с колючей проволокой. Груды щебня и покореженной техники создавали импровизированные баррикады и непреодолимые рубежи.

Саламандры доехали вплоть до площади Аереона, некогда одного из популярных городских рынков, когда обрушившиеся здания, обгорелые остовы техники и путаница колючей проволоки сделали невозможным дальнейшее продвижение тяжелых бронетранспортеров.

Это было только первое из множества ожидающих их препятствий.

— Выгружаемся, Саламандры! — раздался по воксу строгий голос Кадая. — Три группы квадрат за квадратом обыскивают район! Машины оставляем здесь. Дальше пойдем пешком.

— Пусто! — стоя перед входом в один из муниципальных храмов Цирриона, крикнул Ба'кен, голосу которого вокс придал странное металлическое звучание.

Темный дверной проем зиял, как жаждущая пасть, а сгустившийся внутри мрак, казалось, таил в себе угрозу.

Раздавшийся у него за спиной приказ Дак'ира был краток и ясен:

— Сжечь!

Ба'кен поднял свой тяжелый огнемет и окатил пространство по ту сторону двери жидким прометием. Мгновенная вспышка, как факел, осветила широкий холл и даже дала увидеть, что находится дальше, прежде чем погаснуть, оставив после себя только мерцающие угли.

— Все чисто! — крикнул Бак'ен и, не выпуская из рук своего громоздкого оружия, отступил в сторону, позволив сержанту и нескольким боевым братьям пройти внутрь.

Сержанту Локу и его опустошителям было приказано оставаться в арьергарде и занять позицию у входа, в то время как Ба'кен должен последовать в здание вслед за тактическим отделением.

Дак'ир быстро вошел, и его отделение рассыпалось веером, перекрывая все возможные направления атаки противника.

Они почти уже час бродили по городу, обыскивая развалины трех жилых кварталов, и до сих пор еще не вступили в контакт ни с имперскими силами, ни с врагом. Отчеты от двух других штурмовых групп, регулярно поступающие в шлемные передатчики Астартес, тоже не отличались разнообразием.

Циррион был мертв.

И все же имелись несомненные признаки того, что город покинут лишь недавно: кое-где люмосферы все еще мерцали в разбитых окнах жилых домов, шипящие сонофоны в общественных закусочных продолжали играть популярные мелодии, застывшие гравилеты урчали незаглушенными двигателями, тускло светились окна остановившихся маглевов. Жизнь прервалась здесь быстро и, очевидно, насильственно.

Многочисленные дороги и наиболее удобные маршруты были заблокированы горами щебня и глубокими воронками. Согласно мнению брата Аргоса, именно через этот муниципальный храм проходил кратчайший путь вглубь восточного сектора. Он также утверждал, что это наиболее вероятное место, где могли собраться выжившие. Этот технодесантник остался с полковником Танхаузе в Нимбаросе и теперь через гололитический экран управлял тремя штурмовыми группами, ведя их по разработанному им лично маршруту, по ходу дела внося исправления в свою рабочую схему, когда получал от Саламандр отчеты о завалах, разрушенных улицах и прочих изменениях в ландшафте.

— Вызываю брата Аргоса, говорит «Пламя», — произнес по воксу Дак'ир. — Мы достигли ворот муниципального храма. Нам нужен план сквозного прохода.

Приятную вибрацию плазменных двигателей, держащих огромный город над поверхностью планеты, Дак'ир ощущал даже через силовые доспехи, и это вдруг напомнило ему о том, насколько ненадежно это поле боя, на котором они сейчас находятся.

Отбросив эту вредную мысль, он стал медленно вращать головой, освещая нашлемным люминатором широкий храмовый холл. Луч люминатора выхватил большую ромбовидную комнату, вдоль боковых стен которой стояли ряды сваленных друг на друга рабочих столов. Сверху сквозь стеклянный купол потолка пробивался свет уличных люмосфер, которые сиянием своих резких лучей покрыли пол помещения яркими заплатами. Яркие вспышки молний в верхней атмосфере Стратоса добавили освещенности.

Обугленные лепестки испепеленных огнеметом Ба'кена пергаментов бесшумно скользили по полированному полу или порхали, как светляки, повинуясь дуновению невидимого ветра. Некоторые трепетали на колоннах, поддерживающих своды храма, прибитые гвоздями или железными костылями. Видимо, это были остатки свитков с молитвами или благодарностями — вывешенными здесь, когда люди еще не впали в безысходное отчаяние.

— Это молитва за пропавших без вести, — произнес брат Емек, дулом своего болтера прижав чудом уцелевший клочок к колонне, так, чтобы можно было прочесть текст на листке.

— А вот еще… — добавил брат Зо'тан.

Переключив свой люминатор на панорамный свет, он направил его на хромированную лестницу в дальней части комнаты, где виднелась балюстрада, на которой вповалку лежали тела клерков и администраторов, одетых в строгие черные костюмы. Опаленные свитки были приколоты кнопками к перилам и, будто бумажным саваном, покрывали лежащие на ступенях трупы.

— Тут их, должно быть, тысячи… — пройдя в холл, пробормотал сержант Лок.

И без того суровые черты ветерана помрачнели еще больше, когда он своим бионическим глазом оценил число убитых.

— Продвигайтесь к северному концу холла, — прозвучал сквозь треск помех голос брата-технодесантника Аргоса. — Лестница ведет на второй уровень. Далее, идя сквозь следующую комнату, держите курс на север. Затем, через галерею идете на восток, пока не обнаружите ворота. Там и выйдете из здания.

Дак'ир выключил передатчик. Во внезапно наступившей тишине он услышал громкий заунывный звук атмосферных очистителей, встроенных в барьерную стену вокруг города, которые непрерывно перерабатывали воздух внутри купола, регулируя его химический состав. Сержант был уже готов отдать приказ к выступлению, когда звук этот вдруг резко переменился. Изменилась высота звука, как будто мотор очистителя переключили на более высокую скорость.

Дак'ир снова открыл передатчик на своем боевом шлеме.

— Цу'ган, ты ощущаешь какие-нибудь изменения в работе атмосферных очистителей?

Добрые тридцать секунд он был вынужден слушать электростатические помехи, прежде чем сержант ему ответил.

— Никаких изменений. Не ослабляй своей бдительности, игнеец! У меня нет ни малейшего желания вытаскивать твое отделение из передряг, когда управление выскользнет из твоих рук!

Цу'ган отключил связь.

Дак'ир выругался себе под нос.

— Выступаем! — отдал он приказ отделению.

Сержант очень надеялся, что они скоро встретят врага.

— Никогда бы не доверил ему командование, — пробормотал Цу'ган, обращаясь к своему помощнику Ягону.

— У нашего брата-капитана, должно быть, имеются свои резоны, — ответил тот своим вкрадчивым, всегда подчеркнуто-нейтральным тоном.

Ягон никогда далеко не отходил от своего сержанта и всегда готов был дать дельный совет. В отличие от большинства братьев, он обладал довольно худощавым телосложением, но недостаток в объеме тела с лихвой компенсировал хитростью и коварством. Ягон старался быть на стороне силы, а в данный момент такой силой были Цу'ган и восходящая звезда — капитан Кадай. Ягон, так же как и сержант, имел при себе ауспик и следил по нему за аномальными скачками на графике активности, которые вполне могли предшествовать нападению из засады. Осторожно пробираясь в тенях гидропонного питомника, он следовал за своим сержантом — не более чем на два шага позади.