Идеальная пара - Майкл Корда

– Понимаю. Но мне-то нечего скрывать, Рэнди.

– Я просто хочу тебе объяснить, что все можно контролировать, Робби, есть способы… О, черт, да я просто пытаюсь сказать, что я люблю тебя.

Фелисия ждала, что Робби встанет и уйдет из комнаты, или ударит Рэнди, или скажет, что единственным человеком, которого любит он, является она, но ничего этого не произошло. Наоборот, в тусклом свете она увидела, как Рэнди повернулся и нежно поцеловал Робби.

Ей показалось, будто перед ней в полу открылся люк, но вместо актера в костюме Мефистофеля, оттуда вырвались языки адского пламени и начали жечь ее ноги, грозя поглотить целиком. То, что Рэнди Брукс, знаменитый комик, дудочник[37] всей Америки и идеальный муж, оказался гомосексуалистом, и что Робби мог спокойно сидеть и позволять себя соблазнять, как начинающая инженю в гримерной звезды, было настолько невероятно, что она не верила, не могла этому поверить!

Она бросилась к лестнице, боясь услышать что-нибудь еще, но замерла на месте, когда до нее донеслось, как Робби сказал, очень мягко:

– Спасибо, Рэнди.

– Я боялся, что ты рассердишься – смертельно боялся, если честно сказать. Но я сказал тебе правду: я это чувствую, и думаю, всегда буду чувствовать. Надеюсь, когда-нибудь и ты будешь относиться ко мне так же. Но на мое чувство к тебе это никак не влияет.

Фелисия схватилась за перила лестницы и с удивлением обнаружила, что они холодны как лед, настолько холодны, что ей показалась, будто она обожгла руку.

Задыхаясь, она с трудом поднялась наверх, не сознавая, как оказалась в ярко освещенной ванной. Она взглянула в зеркало и увидела в нем отражение лица сумасшедшей женщины: дикие, обезумевшие глаза, широко открытый рот, из которого вырывалось прерывистое дыхание, слезы, струящиеся по щекам. И все же она чувствовала себя абсолютно спокойной, почти отрешенной, будто она была зрителем, а не участником событий. Она даже пыталась принять благоразумное решение: она уйдет от Робби, утром позвонит Аарону Даймонду, предпримет все возможное, чтобы первым же рейсом вернуться в Англию…

Она ясно представила себе, где лежит ее паспорт, вспомнила номер телефона Аарона, решила, что она возьмет с собой, а что оставит. Через неделю, если ей повезет, она будет дома; она рассчитала: день и ночь полета от Лос-Анджелеса до Нью-Йорка, одна ночь в отеле «Сент-Регис», потом долгий перелет через Атлантику, минуя Флориду, Кубу, Бразилию, Азорские острова и Лиссабон…

Она всегда предпочитала путешествовать по стране на поезде, а через Атлантику – на корабле, но на этот раз она переборет свой страх и полетит самолетом – только бы поскорее оказаться подальше отсюда, подальше от Робби.

Фелисия машинально начала открывать бутылочки в шкафчике с лекарствами. Она насыпала наугад пригоршню таблеток и с трудом проглотила их. Потом насыпала еще и на минуту помедлила, залюбовавшись их веселыми цветами – большие ярко-розовые капсулы, чтобы лучше спать; маленькие бледно-голубые таблетки, чтобы успокоить нервы; зеленые в форме сердечка, которые давал ей Марти Куик, чтобы она чувствовала себя бодрой и свежей; бело-голубые она принимала, когда у нее болели зубы или голова, чтобы ничего не отвлекало ее от работы; желтые дала ей Натали, чтобы снять боль во время месячных…

Она налила стакан воды и проглотила их все, запивая водой; потом вернулась в спальню, открыла ящик стола и достала оттуда бутылку водки. Доктор Фогель настаивал на том, чтобы она хранила спиртное, там где полагается – в баре внизу; по его теории, чем дальше вам придется идти за выпивкой, тем больше у вас будет времени, чтобы одуматься. Фелисия, однако, предпочитала проверять себя: спиртное хранилось в двух шагах от ее постели, и она заставляла себя не прикасаться к нему, испытывая свою дисциплину и силу воли.

До сих пор ей это удавалось, но сегодня не имело смысла ограничивать себя. Она налила водки в стаканчик для зубных щеток, посмотрела, потом добавила еще и не отрываясь выпила все до дна. Она достала сигарету из серебряной сигаретницы, стоявшей на столе, и тут заметила на ней дарственную надпись от Рэнди и Натали Брукс. К собственному удивлению она обнаружила здесь нож из бара, дорогой и бессмысленный подарок Аарона Даймонда. Она не помнила, что она принесла его с собой. Взяв в руки нож, она начала сосредоточенно соскабливать имя Рэнди, выгравированное на серебре.

Это оказалось труднее, чем она думала – она трудилась над коробкой, как ей показалось, довольно долго и оставила на ней глубокие царапины, но имя Рэнди по-прежнему было видно. Внезапно ей стало очень важно непременно стереть его имя с крышки сигаретницы. Она резко ткнула ножом в металл, но он соскользнул, оставив на ее руке у основания большого пальца глубокий порез.

Удивительно, подумала она, как много крови вытекло из такой небольшой раны. Прежде чем она почувствовала боль, кровь залила все вокруг. Кровь была на всем: на коробке, на ноже, на ее халате, на полу. Она промакнула ее салфеткой, и салфетка стала ярко-алой.

Фелисия решила, что она должна перевязать руку, и встала, чтобы пойти в ванную.

Ноги у нее так дрожали, что на мгновение ей показалось, что она умирает от потери крови, но это же глупо, сказала она себе, – нельзя умереть от простого пореза на руке. Но ноги совершенно ее не слушались; они были тяжелыми будто обутые в свинцовые ботинки водолаза.

– «Отец твой спит на дне морском. Он тиною затянут»,[38] – пропела она, внезапно представив себе, что идет по морскому дну, грациозно ступая по песку, который облачками поднимается при каждом ее шаге. Солнечный свет проникает сквозь толщу воды и освещает коралловый риф, мягко колеблющиеся водоросли и крошечных ярких рыбок, плавающих вокруг: розовые, голубые, зеленые и белые – они странно походили по цвету на таблетки, которые она только что держала в руке.

Она недоумевала, почему она оказалась на дне. Она видела коралловый риф один-единственный раз из лодки со стеклянным дном, когда они проводили уик-энд на яхте Лео Стоуна, где она все сорок восемь часов беспрерывно страдала от морской болезни.

Фелисия ненавидела море, почти так же как авиацию. Она подумала о Робби, взмывающем в воздух во время своих учебных полетов, рассекающем облака, поднимаясь все выше к солнцу…

Интересно, Рэнди Брукс сопровождает его? Если бы она проявляла больше интереса к его полетам, ездила бы на аэродром посмотреть, как он выполняет взлет или посадку, может быть, даже поднималась с ним в воздух, оценил бы он это? Или эти учебные полеты были лишь поводом, чтобы убежать от нее, как уроки поло или гольфа, которыми заполняли свободное время такие люди, как Си Кригер, чтобы под этим предлогом провести несколько часов в отеле «Беверли-Уилшир» с какой-нибудь шлюшкой вроде Вирджинии Глад; только для Робби это был бы предлог побыть с Рэнди Бруксом.