Гонщик - Б. Б. Истон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А потом мы сделали то, что выходило хуже всего, и попрощались.
Глава 13
Я так и не заснула. Я просидела всю ночь, прижимая к лицу свою майку и стараясь выделить частичку запаха Рыцаря из всех одуряющих запахов, впитавшихся в нее за время моей смены в «Пьер Импорт». Он был там – под оглушающими нотами пачули, эвкалипта, лаванды и ванили. Если как следует зажмуриться и напрячься, я могла различить его – легкий промельк коричного мускуса. От этого запаха у меня внутри все сжималось и начинало колотиться сердце.
Тот факт, что чувства Рыцаря ко мне были точно такими, как я их себе представляла, что он не изменял мне с Лансом и не врал о том, кто он на самом деле, делало все и хуже, и лучше. Боль от того, что моя любовь оказалась ненужной, ушла, но ее заменила боль потери. Где-то там, в ночи, покалеченный, опасный человек пробирался в тени, унося с собой в кармане кусочки меня – огрызок сердца, лоскуток души, выпитую кровь, отрезанную во время пирсинга плоть, прядь волос с моей бритой головы, горшочек моих слез, мою девственность, мою невинность.
Но у него не было той единственной вещи, которую я сама много раз пыталась всучить в его убийственные руки. Рыцарь отказался брать мое будущее. Он оставил его новеньким и блестящим, все еще в упаковке. Что же мне с ним делать? Поставить на полку и убиваться над ним или отдать кому-то другому, чтобы открыть?
И захочет ли его этот кто-то, поняв, скольких кусочков там недостает?
– Ты. Мелкая. Шлюшка, – сказала Джульет, убирая сиську и передавая Ромео мне.
Ромео, с его кудрявыми черными волосами и миндалевидными глазами, был точной копией своей полуяпонской, полунегритянской мамы. Слава богу. Его папа, Тони, этот кусок дерьма, отсиживающий долгий срок за торговлю наркотиками, был далеко не красавец. И не мыслитель. Да и отец из него был никакой.
Я повесила на плечо пеленку для срыгивания и взяла сонного, сытого грудничка. Я однажды сделала ошибку, критикуя суровый метод срыгивания Джульет, так что теперь это стало моей обязанностью.
– Заткнись и скажи мне, что делать, – взмолилась я. – Я вся извелась.
– Я не могу заткнуться и говорить тебе, что делать, тупица, – закатила глаза Джульет.
– Фу! Ну ты же меня поняла, – фыркнула я.
С пеленкой и младенцем на плече, я начала расхаживать туда-сюда по новой спальне Джульет, которая находилась в подвале, поглаживая, а не постукивая Ромео по спинке. Мама Джульет переселила их с ребенком сюда, чтобы «у них было больше места», но, как я подозревала, в этом было зашифровано «чтобы я могла хоть немного поспать».
– Послушай, – сказала Джульет, подымая несуществующую бровь. – Ты же знаешь, как я отношусь к… Скелетону.
Мы встретились взглядами, и между нами промелькнули воспоминания прошлого года. Джульет ненавидела Рыцаря. Ненавидела так сильно, что не могла заставить себя даже имя его произнести. Может, потому я и просила ее совета. Мне нужен был кто-то, кто разрешил бы мне отпустить его.
– Да знаю, – ответила я, вытирая пеленкой срыгнутое Ромео молоко.
Удовлетворенная срыгиванием, я прижала сонного малыша к груди и продолжила ходить. Держать на руках что-то тяжелое и теплое оказалось неожиданно успокаивающе. И тихое посапывание тоже не мешало.
– Он – чертов дьявол, – продолжила Джульет. – Вот смотри. Сперва он месяцами преследовал тебя, пока, наконец, не вынудил стать его подружкой. Потом, когда он запудрил тебе мозги настолько, что ты к нему привязалась, он тут же полностью вытолкнул тебя из своей жизни. Дал Энджел травить тебя, потому что хотел, чтобы ты думала, что они трахаются. Чуть не придушил тебя, когда ты сказала ему в школе про стероиды; не думай, что я забыла об этом. Потом, когда ты все равно не сдалась, потому что идиотка, он записался в десант и велел тебе найти кого-то получше.
Возвысив голос, Джульет сердито махнула пальцем в мою сторону.
– Ну, и ты провела целый месяц, плача у себя в комнате, в депрессии до жопы, не услышав от него ни слова, а когда ты наконец сделала, что он велел, и нашла кого-то получше, он является и пытается отнять у тебя и это. Какого хрена-то, Би? Я вообще не могу поверить, что мы все это обсуждаем. Этот парень – псих, и он не принес тебе ничего, кроме боли, страха и траханья мозгов. Вот и все. Конец. Живи дальше.
Да, я не зря спросила у Джульет, что она думает.
– Ну-у, когда ты вот так говори-и-ишь… – протянула я, морщась от ее убойно честного мнения.
– Ты знаешь, что я права. И ты что, выбираешь между ним и Харли? Харли, к черту, обращается с тобой хорошо. Даже очень хорошо. И, судя по тому, что ты мне рассказываешь, у него красивое лицо и большой член. Прости, но я, на хрен, вообще не вижу, в чем проблема.
Представив себе лицо Харли, а потом его член, я улыбнулась.
– И у него еще офигенная машина, – мечтательно добавила я.
– И офигенная машина. Видишь? Тут буквально нечего сравнивать. Харли лучше, а Скелетон может отправляться ко всем чертям, откуда он и пришел.
Рассмеявшись, я попыталась затолкать чувство вины в самые дальние закутки мозга. Она же права, верно? И неважно, что я чувствую к Рыцарю. Он не для меня. Он делал мне больно. И мы, формально, больше не вместе. Встречаясь с Харли, я не изменяю Рыцарю. Ему необязательно об этом знать. Харли делает меня счастливой. А теперь, когда я видела, как мне может быть плохо, отказаться от единственной вещи, которая делала мне хорошо, было бы слишком большим риском.
И в этот момент из моей сумки раздался каскад звяканий и
