Королева Тирлинга (ЛП) - Эрика Йохансен

Рядом с ним Джавель заметил фигуру поменьше, закутанную в фиолетовый плащ, с накинутым капюшоном. Вероятно, это был Пэн Элкотт. В стражу Королевы обычно брали высоких и хорошо сложенных мужчин. Худощавый Элкотт был явным исключением, но он очень хорошо владел мечом. Но когда спутник Булавы откинул капюшон назад, Джавель увидел, что это была женщина: обычная женщина с длинными тёмными спутанными волосами.

― Я Лазарь из стражи Королевы! ― снова прогудел Булава. ― Приветствуйте Келси, Королеву Тирлинга!

Джавель раскрыл рот от изумления. До него доходили слухи о том, что в последние месяцы Регенты усилил поиски, но не придавал этому значения. Иногда были слышны песни о возвращении девушки, но страж Ворот пропускал их мимо ушей. В конце концов, надо же музыкантам сочинять песни о чём-нибудь, а врагам Регента нравилось поддерживать надежды простых людей. Однако не было никаких доказательств того, что принцессе удалось сбежать из города, и большинство жителей Нового Лондона, включая Джавеля, полагало, что она уже давно погибла.

― А вот и они все, ― тихо сказал Мартин. ― Посмотри!

Вытянув шею, Джавель увидел, как группа людей в серых плащах, откинув назад свои капюшоны, окружила женщину, и мгновенно узнал Галена и Дайера, Элстона и Кибба, Мёрна и Корина. Это были оставшиеся стражники Королевы. Даже Пэн Элкотт был здесь, в зелёном плаще, стоя с обнажённым мечом прямо перед женщиной.

По слухам Регент несколько раз пытался выгнать их из Крепости, не выплачивая им жалованье или отправляя их на другие задания, однако всегда, самое большее, через несколько месяцев они возвращались. Кэрролл и Булава имели достаточно большое влияние среди тирских дворян, но настоящая проблема крылась в другом: все боялись Булаву гораздо больше, чем Регента.

Начавшись, приглушённое бормотание толпы с каждой секундой перерастало в недовольный ропот. Джавель почувствовал, как изменилось настроение людей. Отправка проходила каждый месяц по установленному распорядку: проверка и запись, посадка, отбытие, Арлен Торн, сидящий во главе Стола переписи с таким видом, словно он великий император Нового Мира. Даже если кто-нибудь из родителей поднимал шум, его быстро успокаивали, и он, рыдая, покидал лужайку после того, как клетки уезжали в город. Всё происходило согласно плану.

Но теперь Торн, наклонившись, быстро говорил что-то одному из своих заместителей. Все сидевшие за Столом переписи беспокойно вертелись, как крысы, почуявшие опасность. Джавель с некоторым удовлетворением заметил, как нервно солдаты, стоявшие у клеток, посматривали на толпу, не убирая рук с мечей. Священник из Арвата также наклонился к Торну и стал о чём-то спорить с ним, тряся своими обвислыми щеками.

Священники Церкви Господней проповедовали послушание Переписи, и взамен Арват получил от Регента освобождение от налога на здоровье. Главный казначей Арвата кардинал Уокер регулярно кутил внизу в Кишке, и ему было без разницы, с кем пить. Именно от него страж Ворот услышал о нескольких деяниях Его Святейшества, от которых у него кровь стыла в жилах.

Однако это решение Его Святейшества было хорошо продуманным, собственно, как и большинство его решений. Благодаря доктрине Церкви жеребьёвка проходила более гладко. Смирение на лицах людей выдавало их набожность. Они считали своим долгом по отношению к стране и Богу то, что их родных запирали в клетки.

Много лет назад Джавель и сам посещал Церковь, но лишь чтобы порадовать Элли. Он не приходил туда с того самого дня, когда её отправили в Мортмин. Лицо священника становилось всё более раздражённым по мере того, как он продолжал спорить с Торном. Джавелю хотелось пойти и хорошенько пнуть этого толстяка в живот.

Внезапно среди гула толпы раздался умоляющий мужской голос.

― Ваше Величество, верните мне мою сестру!

И тут все одновременно закричали.

― Пожалуйста, Леди, сжальтесь!

― Ваше Величество может остановить это!

― Верните мне моего сына!

Королева подняла руки, требуя тишины. В этот момент Джавель осознал, что эта девушка действительно была Королевой, хотя вряд ли бы у него получилось объяснить, почему или как он это понял. Она встала в стременах, невысокая, но внушительная, воинственно откинув назад голову и тряхнув волосами. Хотя она и повысила голос до крика, он всё равно оставался глубоким и переливался как патока. Или виски.

― Я ― Королева Тирлинга! Откройте клетки!

Толпа взорвалась рёвом, оглушившим Джавеля и едва не сбившим его с ног. Несколько солдат послушно начали вытаскивать ключи из-под поясов, но Торн резко рявкнул:

― Не двигаться!

Джавель всегда считал Арлена Торна самым костлявым человеком среди всех, кого ему довелось повидать. Он состоял из длинных, похожих на палки конечностей, и тёмно-синяя одежда члена Комитета по переписи лишь подчёркивала его худобу. Торн вставал из-за стола словно паук, перекатывавшийся на ноги и готовившийся к охоте. Страж Ворот тряхнул головой.

Королева она или нет, этой девушке никогда не открыть клетки. Торн вырос в Кишке, среди проституток и воров, и пробил себе путь на самый верх этих трущоб, став самым успешным работорговцем в Тире. Он смотрел на мир несколько иначе, чем другие люди.

Два года назад некая семья Моррелей попыталась сбежать из Тирлинга после того, как их дочь была выбрана по жребию. Торн нанял убийц из Кейдена, которые нашли Моррелей в пещере в одном дне пути от кадарской границы. Однако именно Торн запытал эту девочку до смерти на глазах у её родителей. Он не скрывал свои дела. Он хотел, чтобы все знали о них.

Виль, самый смелый из стражей Ворот, однажды спросил чиновника, чего он хотел этим добиться, и узнал следующее:

― Торн сказал, что это должно послужить всем наглядным уроком. По его словам, значение хорошего наглядного урока невозможно переоценить.

Этот урок возымел своё действие: насколько знал Джавель, с тех пор больше никто не пытался скрыть тех, на кого пал жребий. Родители той девочки были увезены в Мортмин со следующей партией, и страж Ворот хорошо помнил ту отправку: мать одной из первых прошла к клетке, покорная, как овечка. Глянув в её пустые глаза, Джавель понял, что она уже была мертва. Много позже он услышал, что она умерла в дороге от пневмонии, и Торн бросил её тело стервятникам на обочину Мортского тракта.

― Королева Тирлинга вот уже много лет мертва, ― заявил Торн. ― Если вы утверждаете, что являетесь некоронованной принцессой этого королевства, то потребуется более веское доказательство, чем просто ваше слово.

― Ваше имя, сэр! ― потребовала Королева.