Зверолов - Александр Рудазов

— Красавец, а?! — осклабился Хаусер. — Скажи, какой красавец! Чуть кишки мне не выпустил! Ух острый же рог у него, ух и острый же!

Генерал знал, о чем говорил. Его предыдущая попытка закончилась именно этим — он промешкал сотую долю секунды, и карнаф выпустил ему кишки. Хаусер заработал клиническую смерть и, что еще хуже, целую кучу штрафных очков, заметно подпортив свою таблицу результатов.

Однако пролежав двое суток в регенеративной ванне, генерал полностью оправился и вновь ринулся на охоту. Причем он желал непременно выследить того самого карнафа, который его убил! Словно пепел капитана Ахава стучал в его сердце!

И вот сегодня Хаусер таки взял реванш. Троост ему почти и не помогал — так, пару раз давал советы профессионального зверолова.

А Хаусер в них почти и не нуждался — он и сам опытный охотник. Полностью собрал уже три Больших Шлема (Земной, Венерианский и Авалонский), а теперь заканчивает четвертый.

Сам Троост собрал все восемь Больших Шлемов еще в юности. Точнее, семь — Большой Протейский Шлем был сформирован всего пятнадцать лет назад, а к тому времени Троост уже охладел к спортивной охоте.

Аж раздуваясь от гордости, Хаусер включил свою стену трофеев. В воздухе появилась орехового цвета поверхность с одиннадцатью отрубленными головами. Допреальными, конечно. Но под каждой — сертификат, подтверждающий, что владелец сей стены действительно одолел данное животное по всем правилам Лиги Спортивной Охоты.

Большой Эдемский Шлем. Двенадцать опаснейших животных планеты Новый Эдем. Точнее, пока что одиннадцать — пиль, аре, тигрис, дов, тео, намер, танин, зеэв, ханак, керах и карнаф. Клыкастые и рогатые, копытные и когтистые, летучие и водоплавающие.

Теперь остался только один зверь. Самый жуткий обитатель Нового Эдема — акавиш.

Тем временем за бортом стало совсем черно, заработал компенсатор давления. Флаер поднялся в стратосферу и начал набирать скорость. Карнаф водится в Елисейских пампасах — обширной степи в северном полушарии. Акавиш же обитает в Геенне — огромных карстовых пещерах на противоположном конце планеты.

По сравнению с Геенной Мамонтова пещера — просто мышиная норка. Тысячи и тысячи километров хитросплетенных лабиринтов и подземных рек. Там, в бесконечных темных туннелях, бродят самые удивительные создания. В том числе те двое, которые интересуют Хаусера и Трооста — акавиш и барвазан.

— А что за интерес охотиться на этого… как ты там сказал?.. Барвазана?.. — прочавкал Хаусер, обгладывая фазанью ножку. — Он же неопасный. Или опасный?..

— Совершенно безвредный, — подтвердил Троост. — Укус — как щипок. Разве что споткнешься о него, да лицом об камень.

— Ну и чего тогда?..

— Так я на него охотиться и не собираюсь. Я за ним наблюдать буду. Хочу заснять спаривание в естественных условиях.

— Фу, — коротко выразил свое мнение Хаусер. — Единственное спаривание в естественных условиях, за которым я согласен наблюдать, — это между двумя молодыми самками подвида хомо сапиенс.

— А если один из них самец?

— Тогда только участвовать самому. Наблюдать уже не-а. Как эти твои барвазаны-то выглядят хоть?.. А, вот, уже вижу…

Прокрутив на своем визоре найденные в сети фотографии, Хаусер брезгливо поморщился. Выглядит барвазан неказисто, что и говорить.

— Фу, — вторично произнес генерал. — Унылая какая-то животинка. Ни клыков, ни когтей… совсем не противник. Неинтересно.

— Кому что, — дипломатично заметил Троост. — Если вдуматься, даже самые опасные животные представляют для нас угрозу лишь при соблюдении правил спортивной охоты. А если использовать флаеры, дронов и боевое оружие… тут мало кто сможет оказать серьезное сопротивление. На Суртуре вот найдется пара-тройка видов… да на Пирре еще… на Гералии… ну и на Нибиру, я слышал, водится кое-что…

У Хаусера заблестели глаза. Он бы с большим удовольствием поохотился на животное, способное оказать сопротивление боевому флаеру. На Земле, увы, таких нет и никогда не было.

Бригадный генерал Максимилиан Хаусер — прирожденный солдат. Он начинал службу еще в Европейской армии. Однако в 2404 году Европейская армия, как и одиннадцать остальных, прекратила свое существование, но лейтенант Хаусер остался на службе. Правда, теперь уже не в Европейской армии, а в Оборонных Силах Единой Солнечной Системы.

Вот уже почти сто лет в Солнечной системе не было ни одной войны. Границы по-прежнему патрулируются боевыми крейсерами, а Оборонные Силы ежедневно подвергаются муштре, но потенциальных противников на горизонте пока что не видно. И генералы откровенно скучают.

В двадцать пятом веке задействовать военный флот всерьез приходилось всего трижды. Боевой спутник Кханги, комета Мартелла и восстание адмирала Юсуфа. Первые два инцидента можно отнести к стихийным бедствиям, а Юсуф… до сих пор неизвестно, что заставило этого ренегата расстрелять базу и две орбитальные станции на Тритоне, но большинство считает, что он просто сошел с ума. Иногда это случается даже с адмиралами.

Однако именно такие случаи не позволяют отказаться от армии и флота. Нет никакой гарантии, что однажды из космических глубин не явится кто-нибудь враждебный.

— А что, Троост, не нашли еще этих рептилоидов с Ла-Форше? — с деланым равнодушием поинтересовался Хаусер. — Это ведь ты их открыл, э?..

— Я там просто присутствовал, — покачал головой Троост.

— Слышал, у вас там конфликт произошел. Они нам войну не объявят, э?.. — спросил Хаусер, тщетно пытаясь скрыть надежду.

— Да какой конфликт — так, подрались немного…

Рептилоиды Ла-Форше стали настоящей сенсацией. Поначалу принятые за еще один первобытный народ, они оказались не менее, а, скорее всего, даже более развитыми существами, чем земляне. Об их техническом превосходстве говорит хотя бы то, что они овладели межзвездной телепортацией.

Увы, пообщаться с ними теснее, вступить в дипломатические отношения, обменяться знаниями так и не получилось. Вскоре после «разоблачения» они просто… исчезли с Ла-Форше. Исчезли бесследно — как люди, так и машины. Видимо, вернулись на свою родную планету.

Только вот где она — их родная планета?

Исследователи сейчас переворачивают Ла-Форше вверх дном, пытаясь отыскать какие-нибудь намеки, но пока тщетно. Возможно, рептилоиды посчитали землян слишком глупыми. Или слишком драчливыми. В любом случае, вступать в контакт они явно не стремятся.

Полет до Геенны занял три с половиной часа. Троост и Хаусер успели поужинать, сыграть в танкодром, дважды пересмотреть видео охоты на карнафа, изучить трехмерный план исследованной части лабиринтов Геенны и прослушать сводку последних новостей Нового Эдема. Комфортный прогулочный флаер-яхта летел абсолютно бесшумно, над силовым колпаком мерцало звездное небо, в салоне звучала одна из классических симфоний Уильямса…

— А что жену на охоту не взял? — спросил Троост.

— Да ну ее. Говорит — скучно.

— А дети?

— Тоже.

В отличие от Трооста, Хаусер прилетел на Новый Эдем всем семейным кланом — с женой, сыном, женой сына, старшей дочерью, первым и третьим мужьями старшей дочери (второй полететь не смог), младшей дочерью, двумя внуками и двоюродным племянником. Но спортивной охотой в этой ораве увлекался только глава семейства — остальные предпочитали загорать на эдемских пляжах, прогуливаться по тенистым кущам и, конечно, нежиться в онсэне Гихон — знаменитых геотермальных источниках.

Именно ради них многие туристы и прилетают на Новый Эдем. Все остальное вполне можно найти и на Земле, а вот такого грандиозного природного комплекса бассейнов и водопадов на родной планете нет. Воды Гихона насыщены минералами, пенятся и бурлят, как в гигантском джакузи, и даже вкус имеют ощутимо сладкий.

Но сам Хаусер в Гихоне пробыл всего два дня. Повалялся на горячих камнях, спустился в бочке по Иерихонскому водопаду, поплавал в подземных реках, прошёлся по дну Лазурного озера, поел природного супчика из Великого Термального Котла и двинул на охоту — добивать Большой Эдемский Шлем.

Троост, который к тому времени уже облазил весь Гихон и не нашел никакой любопытной фауны, если не считать нескольких видов рачков-хемотрофов, охотно присоединился к приятелю. Что поделаешь, среди всех возможных видов отдыха Маартену Троосту интересны лишь те, что связаны с живой природой.

Геенна расположена не так уж далеко от Гихона. Всего четыреста километров к юго-востоку. Там находятся крупнейшие на Новом Эдеме горы — Эмпириды. Под их основным хребтом раскинулся колоссальный пласт известняка, в котором за миллионы лет и образовался гигантский карстовый лабиринт.