Зверолов - Александр Рудазов

— Ну так давайте продемонстрируем, что они ошибаются. Сделаем какой-нибудь большой бум-бабах, устроим парочку знамений и скажем, что боги хотят лично забрать свою жертву. Ну и чтоб больше никого наверх не посылали. Пусть, не знаю, овец на алтарях режут, или кто там у них…

— Знамений?.. А каких именно?

— Да мало ли вариантов? Фейерверки, голограммы, полетаем на огнедышащих стальных птицах… устроим им большое шоу! И я даже не предлагаю ничего взрывать — обойдемся чисто иллюминационными методами.

— Простите, можно уточнить? — раздался мягкий голос корабельного мозга. — Когда именно состоится этот их ритуал?

— Если ничего не изменится — в полдень. Раньше они всегда проводили его в полдень.

— В таком случае я могу предложить идеальный вариант. Не нужно никаких фейерверков и голограмм — нам поможет сама природа.

— Что вы имеете в виду?

— Помните трюк, примененный когда-то Колумбом? Двумя минутами после полудня на этой долготе можно будет наблюдать полное солнечное затмение…

Дипломат еще немного поразмышлял, медленно кивнул и сказал:

— Даю «добро». Но никакого оружия. Даже стоперов.

На следующее утро все этнографы, половина экипажа, дипломат, военный атташе и Маартен Троост явились в стойбище. Увидев сразу четырнадцать гостей, рептилоиды явно не обрадовались. Они уже выпотрошили и разделали вчерашнего глотосвина, а теперь собирались его жарить и совершенно не стремились делиться со всеми подряд.

Но по крайней мере они не прогнали землян. Даже позволили снова присоединиться к пиршеству. Хотя многие и бросали на чужаков взгляды «самим мало, а тут еще эти…».

Часть землян стояла за то, чтобы начать все прямо сейчас, не дожидаясь жертвоприношения. Конечно, с затмением совпало удачно, но оно особо не нужно. Земные технологии могут устроить и куда более впечатляющее зрелище.

Включить рептилоидам какой-нибудь современный голофильм в мегамасштабе — и довольно с них. «Гнев Сверхновой», например, или «День последний». Когда в небесах разверзнется черная дыра и оттуда поскачут Четыре Всадника, трудно будет остаться равнодушным.

Но было все же решено, что это чересчур. Действовать надо как можно мягче и естественнее.

И вообще, грех не воспользоваться таким удачным случаем. Фильм можно и завтра посмотреть, а затмение на бис не повторят.

Так этнографы сидели вокруг очагов, на которых жарилось мясо, и напряженно обсуждали план. Чтобы туземцы ничего не заподозрили, делалось это молча, текстовым набором. Инфы создали виртуальный круглый стол, в допреальности появились карты и чертежи. Над Поющей Радугой повисла огромная красная стрелка — чтобы никто не забыл, кого тут нужно выручать.

Наконец пиршество закончилось. Шаман произнес ритуальную фразу, и рептилоиды двинулись к святилищу. Судя по тому, как они поглядывали на Поющую Радугу, та и впрямь была обречена.

А земляне тревожно уставились на часы. Слишком рано, еще шесть с половиной минут!

Все рассчитывали, что затмение начнется до ритуала. Уже было распланировано, как Мимун встанет в дверях святилища подобно ветхозаветному пророку и провозгласит, что само небо против разбазаривания человеческих кадров. Сегодня утром он целый час репетировал свою речь. Долго играл с программой модуляции голоса, выбирая самый внушительный тембр. А они уже… дверь уже закрывается!

Как и обычно, по обе стороны двери встали вооруженные стражники. Они так важно напыжились, словно охраняли… Троост задумался, ища подходящее сравнение. На Земле сейчас ничего не охраняют. Когда-то существовали, конечно, всякие сторожа, часовые, телохранители… но это же давно, в прошлом.

План разваливался на глазах. Сунувшегося к двери Мимуна встретили скрещенные копья. Рослые рептилоиды угрожающе зателепали языками, явно не намеренные впускать кого бы то ни было. Мимун растерянно потоптался, но все же собрался с духом и возгласил как можно величественнее:

— Впустите нас в сию обитель, ибо мы принесли весть с небес!

Рептилоиды переглянулись. Впервые Троост увидел этих чешуйчатых созданий изумленными. Один из них издал сдавленное шипение, а второй переспросил:

— Э-э… чего?..

— Мы здесь, чтобы сообщить, что богам вашим неугодны человеческие жертвоприношения, — уже менее уверенно произнес Мимун. — И я… я…

— Это что, изменения в ритуале? — спросил рептилоид. — Вы теперь тоже участвуете? А почему нас не предупредили?

— Мы никого не впускаем, — перебил его второй. — Ритуал закончится — тогда и спросим. А если впустим… что, хочешь следующим быть?

— Не-не, не хочу, — испугался первый. — Идите отсюда, белые люди, не мешайте.

Краем глаза Мимун заметил, что на яркий диск солнца начало наползать что-то черное. Он сразу оживился, вытянул руку и прокричал:

— Узрите же, несчастные! Пропустите меня немедля, или я своим волшебством погашу солнце!

Рептилоиды без особого интереса уставились на небо. Они издали какое-то сдавленное хрюканье, и один из них сказал:

— Глупый белый человек. Это же просто солнечное затмение. Кого ты надеялся обмануть?

Вот это был удар так удар. Мимун ошалело заморгал, глядя на дикарей, разбирающихся в астрономии.

Но он тут же вспомнил, что в святилище уже начался кровавый ритуал, что с минуты на минуту невинная девушка может погибнуть и времени на уговоры больше нет. Поэтому он молча размахнулся и совсем некультурно заехал стражнику кулаком в лицо.

Тот зло зашипел, но отнюдь не упал. Мимун был высоким, но очень худым, а в стражи святилища явно брали первых силачей племени. И этот силач ударил в ответ — да не кулаком, а копьем! Мимун дернулся, ушел в сторону, но отточенный кусок кремня все же царапнул ему бок.

Миг спустя к нему устремилось второе копье — но замерло на полпути. Подоспевший Троост схватился за древко и легким усилием сломал его пополам. Рептилоид возмущенно фыркнул, произнес что-то непереводимое и бросился на землянина с обломками копья.

Грузный, обманчиво неповоротливый Троост с легкостью ушел от удара, присел и тут же резко распрямился. Тяжеленный кулак въехал в подбородок рептилоида, снося того с ног.

Ему, бывалому зверолову, доводилось голыми руками драться с волчьей мышью, гривастым медведем и гадателем. Рядом с этими чудовищами местные дикари — просто хлюпики.

Тем временем Мимун уже заканчивал со своим. Человек и рептилоид вальсировали друг против друга, обмениваясь быстрыми, отточенными приемами. Мимун резко и часто взмахивал руками, демонстрируя очень приличный стиль Богомола Цветка Сливы. Рептилоид тоже работал красиво, но явно проигрывал, хотя у него и было преимущество в виде копья.

Кто-то из этнографов потянулся к стоперу, но дипломат бросил на него предостерегающий взгляд. Никакого оружия! Только честный спарринг! Никто не посмеет упрекнуть землян в неспортивном поведении!

Тем временем на глазах темнело. Тени побледнели, трава под ногами и все предметы вокруг стали какими-то серыми. Солнце превратилось в узкий серп, а потом и вовсе исчезло, оставив лишь сияние своей короны, похожее на ангельский нимб. Корона была совершенно белая и удивительно красиво переливалась посреди черного неба.

Но ни у кого не было времени этим любоваться. Рептилоиды-стражники лежали поверженными, Мимун обрабатывал рану жидкопластырным гелем из аптечки, а дипломат пытался открыть дверь. Та была заперта изнутри.

— Ломайте! — коротко приказал дипломат.

Военный атташе, гигант, перекачанный биомодификантами, с размаху саданул плечом, и тяжеленная дверь затрещала, точно лист фанеры. Этнографы повалили в святилище, на бегу выхватывая стоперы. Все помнили приказ о неприменении оружия, но внутри-то рептилоидов не два, не десять, а без малого двести особей!

Военный атташе ворвался первым. И все остальные сразу же застряли — потому что два центнера живого веса закупорили проход. Военный атташе почему-то замер как вкопанный.

— В чем дело? — недовольно спросил Мимун, безуспешно пытаясь отпихнуть великана.

Но тут он наконец отодвинулся, и остальные увидели, в чем дело.

Увидели — и тоже замерли.

В святилище не было ничего, что ожидаешь увидеть в таком месте. Никакого алтаря, жертвенника, горящих факелов… Ничего. Только сидящие на корточках многочисленные рептилоиды.

А вокруг них многочисленные… голографические экраны. На них быстро-быстро сменялись непонятные символы. А в центре возвышалась тонкая металлическая рамка, в которой светилось нечто вроде вертикальной водной поверхности. Там, за этой поверхностью, смутно виднелся другой зал, и в нем тоже были рептилоиды — но облаченные в переливающиеся одежды, с непонятными приборами в руках…