Зверолов - Александр Рудазов

Теперь все стало понятным. В Венерианском зоопарке перепробовали все возможные способы помочь барвазанам размножаться, но никому, разумеется, и в голову не пришло скормить их гигантскому пауку! А это, оказывается, единственный для них способ дать потомство…

Через несколько минут барвазаны закончили. Троост не стал их извлекать — бедные зверьки уже отчасти переварились. Зато их детеныши, почти неразличимые глазом, так и сновали в соляной кислоте, склевывая что-то со стенок желудка. По-видимому, через какое-то время они выберутся наружу… тем или иным путем… и жизненный цикл замкнется.

— Что ж, по крайней мере, они умирают счастливыми… — философски произнес зверолов и начал зашивать акавиша.

История седьмая

ПЕСНИ ЛОРЕЛЕЙ

Маартен Троост взглянул на часы в углу визора. 22.05.67, 14:17 UT. Но это универсальное время, а здесь, в Лиме, на западном побережье Южной Америки, еще только начинается утро.

Прохожих в такую рань совсем немного. Поодаль симпатичная молодая девушка-ментор выгуливает стайку первоклассников, на газоне гоняют мяч четверо подростков, на скамейке играют в тридчесс два благообразных старичка, а в воздухе кувыркаются три хрупкие феи.

Эта субкультура в последнее время все больше набирает популярность. Ее поклонники делают биомодификацию в виде крыльев а-ля бабочка или стрекоза и летают на них, переключая ИГ-пояса на самый малый. Крылья почти ничего не весят и очень компактны — в сложенном состоянии их даже не сразу заметишь.

Погода идеально подходит для освежающей утренней прогулки. Легкий ветерок, на небе несколько чуть заметных облачков, температура воздуха +21 по Цельсию. Проходя мимо клубничного дерева, Троост сорвал гроздь и принялся уписывать сочные душистые ягоды.

Сегодня у него последний день на Земле. Неделю назад он вернулся с Нового Эдема, на котором проводил отпуск, а завтра отправляется в новую экспедицию. В этот раз — на планету Лорелея.

Площадь Оружия, по которой шел Троост, одним концом упиралась в управление Госкомитета по делам звездных колоний. Именно сюда зверолова попросили заглянуть перед отлетом. Но до цели он не добрался — пройдя по мягкой траве, устилающей всю площадь, остановился возле тенистого дуба. Рядом паслись три флегматичных оленя, над кроной парил садовник в поисках мертвых веток, а у самых корней похрапывал голый бомж. Из одежды на нем была только серебристая лента ИГ-пояса и пластырь климат-контролера между лопаток.

Впрочем, какая это одежда? Это техническое жизнеобеспечение, его все носят.

Если верить статистике, в Солнечной Системе уже семьдесят миллионов бомжей. Городские квартиры выдаются бесплатно любому желающему, а особняки и квартирабли стоят совсем недорого, но многие просто не хотят обзаводиться собственным жилищем. Не хотят связывать себя имуществом. Ночуют в гостиницах, «термитниках» или вообще на открытом воздухе.

Благо сейчас у всех есть персональные климат-контролеры, так что и об одежде можно не беспокоиться. Можно ходить в Антарктиде голышом и чувствовать себя как на гавайском пляже. А искусственное вымирание мух, комаров и москитов было организовано еще в далеком 2082 году.

Вот этот бомж, Пиррос Кахиашвилис, отказался от жилья три года назад, когда его младший сын достиг совершеннолетия. Он периодически навещает своих двух жен и со-мужа, часто гостит у родных и друзей, но обычно ночует прямо на улице. Утверждает, что спать на траве гораздо приятнее, чем в кровати.

Троост присел рядом и включил в инфе оперу «Возмутитель спокойствия». Он никуда не торопился и не хотел без важной причины будить человека. Но Кахиашвилис проснулся сам — то ли услышав звук шагов, то ли просто уже выспавшись. Он широко зевнул, вытащил из пупка случайного муравья и приветливо сказал:

— Вы у нас… Маартен Троост, верно?

— Совершенно верно, — подтвердил зверолов.

— Так-так… 2382 год рождения, Венерианский зоопарк… тадам-тадам… — бормотал бомж, рассматривая соцпрофиль Трооста. — Прекрасно, я вас ожидал. Поговорим здесь, или предпочтете пройти в кабинет?

— Как вам удобнее.

— Тогда давайте пройдем в кабинет. Разговор будет не очень короткий, так чего нам на траве сидеть? Вы кофе будете?

— Не откажусь.

— Вот и отлично. Мне, знаете, чтобы прийти в форму, жизненно необходим крепкий кофе.

Через пару минут Троост и Кахиашвилис входили в управление. Секретарь на входе лучезарно улыбнулась посетителям, но ничего не спросила. Все-таки Пиррос Кахиашвилис — не кто-нибудь, а председатель Госкомитета по делам звездных колоний. Один из тридцати членов правительства Солнечной Системы, что подчиняются только космократору. В этом управлении он самый главный.

— Слушайте, Троост, по-моему, от меня пахнет, — озабоченно произнес Кахиашвилис, принюхиваясь к подмышке. — Вам не кажется?

— Пожалуй, есть немного, — вежливо согласился Троост. — Я бы даже сказал, что вы воняете.

— Ох, как неудобно. Подождите-ка минуточку, будьте так любезны.

Кахиашвилис тут же скрылся за дверью первого попавшегося гигиенкомплекса и ровно через минуту вышел чистый и благоухающий жасмином. Черные с проседью волосы он зачесал назад, небольшую бородку подровнял, а всю поверхность кожи обработал стерилизатором.

— Воспользуетесь? — гостеприимно указал на дверь Кахиашвилис.

— Нет, благодарю, я сегодня уже.

Троост, как всегда, был в своем мультифункциональном желтом комбинезоне. Пышная борода спускалась на грудь волнами, объемистое чрево мерно вздымалось при вдохе и выдохе, а в глазах светился живой интерес к происходящему вокруг. Троосту раньше не доводилось бывать в управлении по делам звездных колоний, и он был немного удивлен, когда его попросили нанести личный визит.

В кабинете председателя было просторно и светло. За огромным видеокном открывался вид на океан… или, возможно, это обычное окно. Визуально различить их невозможно, а по эту сторону здания действительно простирается океан.

Мебели почти не было. Только огромный стол-мультирепликатор и силовой гамак в углу. Видимо, председатель Госкомитета иногда ночевал прямо на рабочем месте.

— Садитесь, Троост, — предложил Кахиашвилис, указывая на пол.

Зверолов медленно согнул колени, и навстречу ему тут же вырос стул. «Умный» пластик, из которого состояли стены, пол и потолок, мгновенно облек тело гостя, создавая ему максимально комфортное сиденье.

Кахиашвилис уселся в также выросшее из пола полукресло и коротко приказал:

— Кофе.

Из отверстия подачи поднялась полулитровая чашка с кофе цвета и густоты канцелярских чернил. Председатель Госкомитета гостеприимно повел рукой, и на визоре Трооста появился субэкран с панелью управления репликатором. Троост выбрал сорт кофе, добавил ложку сливок и две сахара, щепоть корицы — через несколько секунд его заказ появился на столе.

— С молоком любите? — наклонился вперед Кахиашвилис. — А я вот, знаете, не уважаю. Кофе должен быть без добавок. Берите завтрак.

Троост уже завтракал, но, не желая обижать хозяина, запросил бутерброд с салями, йогурт и круассан с клубничным джемом. Репликатор синтезировал их в течение пятнадцати секунд.

— Попробуйте еще замороженный мед, — предложил Кахиашвилис, протягивая вафельный стаканчик. — Ромашко-васильково-липовый, я сам сконструировал химформулу. Очень, знаете, бодрит.

Троост взял ложечку, попробовал и одобрительно кивнул. Мед действительно получился на редкость превосходный — даже и не скажешь, что синтезированный.

— Ну как, хорошо? — с нетерпением ожидал вердикта Кахиашвилис. — Хорошо же? Попробуйте только сказать, что плохо, — вы мой враг на всю жизнь!

Троосту совсем не хотелось заполучить во враги председателя Госкомитета, и он поспешил заверить того, что мед очень хорош. Кахиашвилис удовлетворенно кивнул, отхлебнул кофе и сказал:

— У меня сегодня будут еще встречи, так что давайте-ка я перейду сразу к делу. Вы ведь летите на Лорелею, не правда ли?

— Да, завтра утром, — подтвердил Троост. — Чем-то могу вам помочь?

— Да, у нашего Госкомитета и у меня лично будет к вам небольшая просьба. Понимаете, нас немного беспокоит то, что происходит в последнее время на Лорелее… что вы вообще знаете об этой колонии?

— То, что есть в инфосети, — пожал плечами Троост. — Знаю, что среди колоний на живых планетах Лорелея — самая маленькая после Новой Вестфалии…

— Да, там всего три тысячи жителей. Почти все живут в единственном на Лорелее городе, Джанго. Преуютнейшее местечко на самом дальнем рубеже освоенного космоса. И нас беспокоит то, что Лорелея очень сепаратистски настроена…