Сестрички и другие чудовища - Игорь Мытько

Первым делом русский и американец вооружились первым, что попалось под руку. Вторым делом изучили, что же такое попалось под руку, и остались недовольными: Образцов держал наизготовку сразу два муляжа (отпугивающий и приманивающий), а Джефф пытался перезарядить чёрный ящик непонятного предназначения. Его усилия увенчались успехом: ящик беззвучно чмокнул и схлопнулся сначала в чёрный квадрат, а затем в ноль. Повертев бесполезную цифру в руках, капитан отшвырнул её подальше. Образцов из солидарности опустил муляжи на пол.

Порывшись в груде оставленного в подсобке за ненадобностью снаряжения, Образцов выбрал силовой капкан себе по руке, а за пояс сунул десяток боевых фейерверков. Джефф отдал предпочтение американским самоходным наручникам, спарив их с ограничителями движения.

Из серьёзного оружия нашёлся только новейший японский кошмарогаситель — кошмаробой последнего поколения, гасящий кошмары одним нажатием большой зелёной кнопки. Главным его достоинством была возможность гибкой настройки в зависимости от типа кошмара.

Главным недостатком главного достоинства оказалось то, что все надписи на пульте управления были сделаны иероглифами.

— Смотри, — Образцов ткнул в один из иероглифов, — негродушка![21]

— Афроамериканоасфикс![22] — шёпотом поправил его Джефф. — А так… да, негродушка… А это, кажется, русскогорочник…

— Американскогорочник! — тихо возразил Образцов. — Какой понятный язык у японцев! Как болгарский почти…

Генерал Шастель посмотрел на часы и сокрушённо вздохнул:

— Двадцать одна минута. Жаль. Хорошие были полицейские…

— Что ж сразу «были», — возразила переводчица Ирэн. — На минуту всего опоздали. Русские никогда дисциплиной не отличались, а уж русский в паре с американцем… Поругаются, подерутся и вернутся.

— Мой генерал, так может, они уже василисков гоняют? — предположила сержант Мари. — Если начнут биться два полицейских и два василиска, кто победит?

— Один полицейский и один василиск, — усмехнулась переводчица Ирэн.

Сержант Мари озадаченно наморщила лоб.

В кителе Шастеля что-то пискнуло. Генерал пошарил во внутренних карманах и вытащил… спутниковый телефон.

— У вас всё это время был телефон, — сказала переводчица Ирэн. — А почему же вы… Вы про него забыли!

— Это не телефон, — сказал старый француз. — Это пейджер.

— Спутниковый пейджер?

— Очень надёжное средство связи, — сказал Шастель. — А теперь не галдите, я буду читать текстовое сообщение генерального штаба Интеркошмарпола. До 850 символов, между прочим.

— А, я поняла! — закричала сержант Мари. — Это ты не поняла! Не полицейский против полицейского и василиск против василиска, а два полицейских против двух василисков! Кто победит?

— Василиск, — сказал Джефф.

— Василиск, — подтвердил Образцов.

Действительно, иероглиф на самом краю жидкокристаллической панели кошмарогасителя воспроизводил василиска во всей красе: гордый петушиный профиль, длинный змеиный хвост, мелкая чешуя по всему иероглифу.

Майор протянул палец к значку, но остановился на подлёте:

— А как он действует?

Джефф поскрёб щетину.

— Кажется… если кошмар в радиусе пяти километров от прибора, знак красным начинает светиться… Или гудеть?

— Лучше красным, — решил Образцов, — лишнее гудение нам ни к чему.

И нажал на иероглиф.

Гула не послышалось.

Цвет значка не изменился.

— И всё? — проворчал Образцов. — Маловато. Может, батарейки сели?

— Может, экранирует его что-то? — капитан обвёл взглядом помещёние. Потом опустил очки на глаза и обвел помещение вооружённым (или обезоруженным, это как посмотреть) взглядом. Потом вгляделся в дыру за бывшим шкафом.

— Может, это не василиск? — майор потыкал в значок.

— Василиск! — заорал Джефф.

Образцов поморщился и собирался было посоветовать американцу потише отстаивать свое мнение. Но глянул на него — и не собрался.

Лицо Джеффа, и без того малосимпатичное, превращалось в каменную маску.

В первую долю секунды майор заорал благим матом:

— А-а-а-а-а! — и толкнул капитана в сторону.

В следующие доли секунды он разрядил себе за спину фейерверки, капкан, сорванные с американца наручники и ограничитель движения. На исходе первой секунды туда же, за спину, отправились муляжи и всё, до чего Образцов успел дотянуться.

Не дожидаясь, пока это всё окончательно долетит и взорвётся, русский вдавил большую зелёную кнопку кошмарогасителя, взвалил американца на плечо, зажмурился и бросился бежать, куда глаза глядят.

Генерал дочитал сообщение, медленно опустил спутниковый пейджер и повернулся к сёстрам.

— Я не директор Интеркошмарпола.

Близняшки переглянулись.

— Я не сержант, — сказала близняшка-сержант.

Генерал растрогался.

— Ну что вы, не стоит ради меня…

— А я не переводчица, — сказала близняшка-переводчица.

Полицейские против гражданских

Некоторые кони не только ходят, но и стоят буквой «Г».

«Не верю! Никакой импровизации, никакой жизни, ничего от себя, одно слепое копирование!»

Шастель переводил взгляд с близняшки-переводчицы, которая не была переводчицей, на близняшку-сержанта, которая оказалась не сержантом. «А вдруг они и не близняшки?!» — перепугался он.

— А кто вы? — спросил Шастель с замиранием печёнки.

— Я переводчица, — сказала Ирэн.

— А я сержант полиции, — сказала Мари. — Просто Ирэн пыталась показать мне, как должна жить сержант полиции. Получилось не очень.

— А это, сестричка, не тебе решать! Правда, мой генерал? У меня ведь получилось? Ну пожалуйста, скажите, что у меня получилось!

— Если бы я был директором Интеркошмарпола, — произнёс Шастель, — я бы сказал, что это безобразие и вы обе заслуживаете административного наказания…

— Значит, получилось! — обрадовалась Ирэн и показала Мари язык. Та пожала плечами с таким видом, будто показала язык в ответ, и спросила француза:

— А вы кто? На самом деле?

— Бывший директор Интеркошмарпола, — с непонятным ему самому облегчением признался бывший директор Интеркошмарпола.

— А на самом деле? — спросила Ирэн.

— И на самом деле тоже. Только что мои заместители проголосовали за мою отставку с формулировкой «за растранжиривание полицейских кадров». А мне до пенсии полгода оставалось…

Все помолчали.

— После этого, — сказала Ирэн, — вы должны сказать «Вот такие дела».

— Вот такие дела, — послушно повторил экс-генерал и сел.

Теперь, когда на плечи не давил груз ответственности, он почувствовал, как на поясницу давит груз прожитых лет…

Джефф из-за пингвиньей спины погрозил Образцову кулаком.

— Крыло опусти! — шёпотом ответил ему русский. — Демаскируешь.

Капитан угрожающе постучал кулаком о кулак.

— Да нормальный способ, — возразил ему майор. — В этой толпе нас налоговая не найдёт, не то что какие-то василиски!

Он толкнул ближайшего пингвина в бок, и многотысячное стадо разразилось клёкотом. Образцов и Джефф втянули головы в плечи. У американца это плохо получалось — окаменевшее лицо всё время тянуло к земле.

Полицейские изо всех сил старались не смотреть на отель, из которого только что с таким трудом и такой скоростью смылись. Где-то там, у главного выхода кружили василиски, высматривая в позёмке утихающей бури беглецов. Прочёсывать большой пингвиний коллектив они не стали, видимо, ожидая, что эту утомительную работу сделает за них антарктический мороз.

Сами пингвины, на которых парализующий взгляд василисков не действовал (и правда, где вы видели пингвина, который испугался бы кошмара?), поглядывали на притаившихся полицейских, прикидывая, сколько пряников с них можно будет содрать за укрывательство.

В свою очередь, на василисков совершенно не действовал японский кошмарогаситель, хотя майор давил зелёную кнопку с такой силой, что та залипла намертво. Джефф покачал головой. Вместе с окаменевшей головой и шеей влево-вправо покачались капитанские плечи. Тёмные очки Ирэн всё-таки принесли пользу и отчасти спасли американца, притормозив процесс окаменения и дав майору те самые доли секунды, в которые тот успел доспасти коллегу.

— Тебе хорошо, — пробормотал русский, — у тебя хоть лицо не мёрзнет.

Американец раздражённо дёрнул плечом.

— Лучше бы спасибо сказал, — обиделся Образцов. — Ну или написал, что ли…