Жена Эмина. Его наследник (СИ) - Асхадова Амина

Мы с сыном забрались в широкую палатку. Она была предназначена для троих, и я была уверена, что Эмин не захочет оставлять нас. Но забираться внутрь он не спешил.

- Куда ты? – не поняла я.

- Поговорю с Колей и вернусь, - пообещал он, - не бойся, здесь вы в безопасности.

В общем-то, в этом я не сомневалась. Вся опасность сконцентрировалась в Волгограде.

- Папа, ты скоро вернешься? – сладко зевнул сын, хмуря черные бровки.

На этом моменте Эмин притормозил, словно загляделся на нечто прекрасное и чувственное. Улыбка коснулась серых беспощадных глаз, а затем и губ.

Он потеплел. Отцовство делало Эмина другим, но большего ожидать не стоило. Это не тот мужчина, который изменится до неузнаваемости. Нет. Эмин никогда не станет среднестатистическим отцом, потому что он сам не среднестатистический гражданин.

- Скоро, Эльман.

- Обещаешь?

- Обещаю, сын.

Эмин ушел, и я принялась укладывать сына. Надеюсь, что Эмин не причинит Коле вред. На душе было неспокойно, и я постоянно прислушивалась к звукам вне палатки. Но снаружи было тихо, и это более-менее успокаивало.

К слову, после насыщенного дня Эльман уснул почти сразу. Только глаза закрыл, и тут же дыхание выровнялось. Я обняла его, совсем не собираясь засыпать, но почти сразу же провалилась в сон.

А проснулась от мягких поглаживаний.

В палатке вдруг стало очень тесно. Лопатками я чувствовала сильную грудь – она часто вздымалась и опускалась.

О том, что я проснулась, он догадался сразу.

- Я когда вернулся, вы уже спали, - прошептал он на ухо, - слаще картины я не видел, клянусь.

Эмин был жестоким, но всегда – искренним. Если что-то говорил, то от сердца.

- О чем вы говорили с Колей?

- Планировали отъезд. И проясняли кое-какой момент.

Я кивнула. Значит, все хорошо.

- Я говорил, что ничего не боюсь. Но я должен признаться: кое-чего я все-таки опасался.

- Что это? – отозвалась я.

- Я боялся, что остаток жизни мне придется засыпать одному.

От шепота Эмина по телу пошли мурашки. Я посмотрела на сына – он сладко спал, совсем не подозревая о том, кто он и кто его отец.

- Это страшно, - продолжил Эмин, - я знал, что верну тебя. Заставлю или, может быть, ты тоже будешь по мне скучать, но я бы вернул. Хотя бы для того, чтобы избавиться от единственного страха в жизни.

- А я боялась, что никогда не избавлюсь от кошмаров, - вдруг призналась я.

- Избавилась?

- Да. После нашей ночи в Санкт-Петербурге.

Ухо опалило горячее дыхание.

- Я твоя доза. Галлюцинации уходят, но на время. Я знаю, о чем говорю.

- К чему ты говоришь мне это?

- К тому, что нам всегда надо быть вместе. Чтобы тебе кошмары не снились. А я стал бесстрашным, как и прежде.

- Идеальная пара, - горько усмехнулась я.

- Клянусь, что идеальная. Поверь мне.

Я замолчала. От признаний стало тяжело дышать. И еще от кое-чего.

Рука Эмина скользнула под сорочку и выше – накрыла грудь и чуть сдавила ее. Я закрыла глаза, а он продолжил. Погладил, нашел чувствительную точку и чуть сжал ее.

- Эмин, - выдохнула я, - Эльман спит.

- В том и дело, что спит, - шепнул Эмин на ухо, - а ты мне брачную ночь задолжала.

Не останавливая поглаживания, другой рукой Эмин задрал сорочку и отодвинул край белья. Бляшка ремня зазвенела, заставляя изнывать от жажды и мурашек. Не оставляя шансов, Эмин дернул мое тело на себя, в угол, одной ладонью накрыл губы и в следующий миг проникнул внутрь.

Глаза тут же уловили движение – Эльман заворочался. Паника захлестнула с головой: что мы делаем?

Я вцепилась в горячие ладони и с силой отодрала их от себя.

- Нельзя. Отпусти меня, Эмин, - выдохнула я в горячие губы.

Эмин тихо проматерился, но все же отпустил меня. Вышел из меня, отпуская тело, в котором тут же возникло чувство пустоты. Эльман успокоился и быстро уснул, а мы больше спать не могли.

Эмин уложил меня на себя, голову заставил опустить на грудь и всю ночь поглаживал волосы и что-то шептал.

О том, как не хочет возвращаться в Волгоград. Но иначе нельзя. Нужно продолжать дело отца.

О том, что из последних сил выдерживал то время, когда сможет, наконец, вернуть меня. О времени напомнил мне, о котором даже Коля не знал. Коля ведь думал, что Эмин навсегда меня отпускал. Я тоже наивно в это верила.

О том, как его злит моя ревность и в то же время дарит надежду, что я ценю его хоть за что-то. И к женщинам, говорил, чтобы не ревновала. Про сердце и про то, что я там одна, тоже бормотал.

- Никто и ничто не заменит мне тебя, маленькая.

Сказав это, Эмин крепко прижал меня к себе и уснул. А я не смогла – включила фонарик, достала из сумки лист и карандаш и начала рисовать.

Что будет с нами дальше? Не знаю. Но слаще картины, как сказал Эмин, я тоже не видела: во сне сын прильнул к отцу и обнял его. Так я и нарисовала. Зафиксировала, «сфотографировала». Память оставила об этой откровенной ночи прежде, чем вернуться в родную обитель Эмина.

Глава 33

После нашего похода в лес Эмин изменился. Кардинально. Его телефон разрывался, а голос становился раздражительнее. Агрессию я улавливала на подсознании и понимала, что проблемы в Волгограде требовали его незамедлительного возвращения.

К следующей неделе документы на Эльмана были готовы. Настоящие, с настоящим именем. Я изучала их первое время, когда мы сели в самолет. Поначалу меня трясло, чего стоило одно лишь слово – Волгоград, да и самолетов я, по правде говоря, очень боялась. Эльман в своей жизни ни разу не летал, однако, в отличие от меня он смело доверился отцу и почти сразу приник к иллюминатору так, что никакими силами его не оторвать.

Я усмехнулась и задумчиво произнесла:

- Шах Эльман Эминович… и о чем я только думала, называя так нашего сына?

Эмин отвлекся от телефона и пристально посмотрел на меня, заявив:

- Мне нравится. Потрясающее имя.

- Правда? Оно так сильно сливается с твоим именем.

- Кстати, имя Эльман означает что-то вроде «человека народа». Ты знала?

Я покачала головой. Эмин криво усмехнулся: он понял, что я назвала сына в честь него. Эмин склонился к уху и отчего-то хриплым голосом заявил:

- Только следующее имя за мной. Имей в виду, маленькая.

Я отвернулась, уперев взгляд в иллюминатор. От слов Эмина у меня руки задрожали. Второй ребенок? Я никогда не думала об этом. И мысли подобной не допускала. По прилете в Волгоград мне за одного ребенка трястись придется и еще за Камаля, и навряд ли я когда-нибудь захочу от Эмина второго ребенка.

Я тяжело вздохнула.

Эмин нахмурился.

- Не думай много. Хватит, Диан. Расслабься. Я пошутил. 

Расслабиться не получалось. Нет, здесь не в любви дело.

А в том, в каком мире мы живем и кто в нем – мой мужчина.

Я и Польшу покидать не хотела. Там все было иначе: терпимо и даже сладко, а что будет там, в новом доме старого города? Я не хотела улетать, но все было давно решено, и настроение Эмина буквально кричало, что лучше не трогать.

Не противиться. Не сопротивляться.

Все равно увезет. Не позволит вернуться в Калининград, я ведь не глупенькая и понимаю: там меня ищет Дамир, а муж не допустит нашей встречи. Не из-за ревности даже, а больше из-за сына. О наследнике Эмина узнали третьи лица, но удивительно, что эта информация еще нигде не просочилась.

С такими мыслями в середине октября самолет со мной на борту приземлился в Волгограде. Я распахнула глаза после сна, а Эмин уже нетерпеливо ждал, когда мы с сыном сможем сойти на землю.

- Идем, маленькая, - скомандовал Эмин.

Возле аэропорта Эмина уже ждали: на выходе нас с сыном усадили на заднее сидение и повезли в неизвестность, Эмин сидел рядом спереди рядом с бездушным водителем. Я смотрела по сторонам, но не узнавала этот город. Впрочем, прожив год с беспощадным мужчиной, город я так и не узнала.

Насколько Волгоград может быть красивым? Я не знала, в моем ведении была лишь клетка. Золотая, дорогая, но решетчатая. Только набережная на Батальонной и страшные виды с высокого этажа – это все, чем мне запомнился город Волгоград.