Небо в рублях - Дарья Донцова

– Вошла в торговую галерею «Ка» и не вернулась. Вы что, газет не читаете? – удивилась я. – «Желтая» пресса уже неделю волком воет.

– Я газет не читаю, – слегка растерянно ответила Галя. Потом она замолчала, нахмурилась, еще больше побледнела и протянула: – Похоже, вам совсем недавно педикюр делали.

– Да, – улыбнулась я, – неделю назад.

– В хорошем месте, – продолжала Галя, – все чисто обработано.

– Верно, хожу в салон на Тверской, там есть Ира Ершова, – принялась я спокойно болтать, надеясь, что Галя, увидав полное отсутствие агрессивности с моей стороны, слегка успокоится, – очень хороший мастер, внимательный, милая девушка, с золотыми руками. Только к ней загодя записываться надо, все хотят к Ершовой попасть. Правда, у них еще есть Маша Назарова, вот и бегаю то к одной, то к другой.

Но моя бездумная болтовня неожиданно испугала Галю.

– А ко мне зачем?

– Давайте поговорим.

– О чем?

– О Смоляковой.

– Нет!!! Сказала же: несмотря на то как со мной поступили, никаких интервью!

– А как с вами поступили? – насторожилась я.

– Неважно! Плохо! Еле в себя пришла!

– Значит, беседовать не желаете?

– Нет.

– Может, выслушаете меня?

– Ну… ладно, – кивнула Галя, – говорите. Только недолго. Вдруг настоящий клиент придет, а ему откажут, и я потеряю заработок.

– Я оплачу педикюр.

Галя повеселела.

– Хорошо, – кивнула она, – тогда, значит, я ваша на полтора часа. Хотите, ногти лаком перекрою?

– Давайте, – согласилась я.

Рассказ мой длился минут пятнадцать. Все это время Галя сидела, разинув рот и забыв взять в руки кисточку.

– Вот дела… – вымолвила она наконец. – Мне Ми было жалко. Пашет на всех, а никакой благодарности. Там одна Настя нормальная, об остальных помолчу. О бабках нечего хорошего сказать, о Никите с Наташей распространяться права не имею.

– У Кита теперь другая жена, Лиза.

– Неужели Ната его выпустила? – удивилась Галя.

– Что же странного? Она застала мужа с любовницей и не стерпела.

Галя вздохнула. И вдруг начала рассказывать…

– Я у Милады не один год проработала. Наняли меня, когда у нее первые книжки пошли, раньше-то она сама управлялась: и стирала, и готовила, и убирала за всеми. А потом с деньгами полегче стало, вот я и появилась. Уж на что я к колготне привычная, а и то уставала сначала: столько работы, и все там капризные. Никита по три рубашки за день в короб кидает, бабки свежее постельное белье каждый день требуют, если суп два дня постоял, есть не станут. Фаине протертое надо, Нике с фрикадельками. Каждый раз по три кастрюли варить приходилось. А уж когда дом строить начали… Всего не пересказать. Другая бы хозяйка кулаком по столу хрястнула да прикрикнула на домочадцев:

«Молчать! Кормлю, пою вас, так сидите тихо и улыбайтесь. А не нравится – катитесь вон».

Только Милада все терпела. Мне порой ее встряхнуть хотелось да сказать: «Гляньте вокруг: сами не спите, не отдыхаете, здоровье гробите, а ради кого? Одни морды кругом недовольные».

Так вот, о Наташе. Она не Ми, очень хитрая, своего не упустит. Я один раз, грешным делом, оплошность допустила страшную. Мы тогда только-только в новый дом въехали, не обжились еще. Утром Наташа на работу унеслась, Ми в издательство отправилась, а я на рынок подалась. Вернулась к полудню, стала постели менять, глядь, под одеялом у Кита черные трусики, кружевные. Я их постирала и к Нате в шкаф сунула.

…На следующий день Наташа позвала Галю и спросила:

– Откуда это непотребство?

– Разве не ваши? – изумилась домработница, глядя на черную кружевную тряпочку, которую брезгливо, кончиками пальцев, сжимала невестка хозяйки.

– Где взяла красоту? – насела на Галю Ната.

– В кровати у Никиты, – призналась прислуга.

– А-а-а, – блеснула глазами девушка, – давно подозревала, что к нему в мое отсутствие через окошко Людка Зворыкина из пятого дома лазает.

Галя, предвидя вселенский скандал, втянула голову в плечи, ругая себя. Вот зачем сказала сейчас правду? Следовало соврать: трусы, мол, обнаружила в бачке, они, наверное, Настины или Миладины… Ну, сейчас начнется!

Но Ната не стала орать. Не понеслась она и выцарапывать муженьку глаза. Нет, девушка поступила более чем нестандартно. Она вытащила кошелек, вынула оттуда сто долларов и сунула купюру Гале:

– Держи.

– За что? – изумилась домработница.

– На память о ситуации, – усмехнулась Наташа. – Спрячь и никому не рассказывай о бельишке. Не было стрингов.

– Ага, – кивнула Галя, – ясно.

Ната рассмеялась и пошла в столовую.

– Кит, – радостно закричала она, – давай в кино съездим!

Домработница лишь диву далась. Но потом пораскинула мозгами и поняла: у Наты нет богатых родителей. Что случится, коли Никита вытурит вон жену? Придется ей перебираться на съемную жилплощадь, кататься на метро, жить на скромную зарплату, и конец веселым тусовкам, где невестка знаменитой писательницы Смоляковой почетный гость, не ходить больше Нате по бутикам, салонам красоты и дорогим ресторанам. Добро бы у них с Никитой имелся ребенок… Милада человек ответственный, она бы не бросила внуков. Но, увы, забеременеть Наташе никак не удавалось, вот, видимо, потому она и делает вид, что все в полнейшем порядке, мирится с неверностью супруга…

Галя примолкла, я кашлянула и напомнила:

– Тем не менее Наташа, застав Лизу вместе с Никитой, хлопнула дверью, а за сим последовал развод.

– Вот уж удивительно, – покачала головой Галя. – Да она ж великолепно знала про измены. Эка новость, Лиза. Что ее так разобрало? Чудные дела! Хотя после того, что со мной случилось…

– Почему вы уволились? – в упор спросила я.

– Выгнали, – коротко пояснила Галя. – За воровство.

– Вы украли деньги? – изумилась я.

– Нет, – усмехнулась женщина, – круче – медальон. Миладе на день рождения продюсер ее телесериала подарил ювелирное украшение, очень красивую и дорогую штучку…

Ми пришла в полный восторг и носила симпатичную вещицу, не снимая.

– Посмотрите, какая красота, – говорила она всем, – крышечка открывается, а мои инициалы выложены сапфирами. Мне не очень-то по душе брильянты, они холодные, какие-то неживые. Так приятно, когда делают подарок, учитывая твой вкус, не хватают первое попавшееся.

– Ми, – не выдержал в конце концов Кит, – ты выглядишь смешно, тыча людям под нос подарочек. Ей-богу, начнутся разговоры: Смолякова дворняжка, у нее нету денег на ювелирку, поэтому пришла в экстаз от ерундового медальона.

Ми насторожилась.

– Да? Ты так считаешь?

– Да, – припечатал Никита. – Хватит изливать восторг, ты этому продюсеру уже суперрекламу сделала.

В глазах Милады мелькнула тревога пополам с разочарованием, в тот же день она сняла с шеи цепочку и засунула украшение в комод. Гале стало жаль хозяйку. Было видно, что ей неохота расставаться с полюбившейся вещичкой, но ведь Никита выразил неудовольствие, а мнение сына всегда являлось для Смоляковой основополагающим.

В начале июня Галя собралась в отпуск. Раз в году она каталась к дальней родне в Воронеж, привозила туда хорошие подарки и чувствовала себя королевой. Отъезд был назначен на утро вторника. А вечером в понедельник Ми тихо спросила:

– Галечка, тебе не встречался мой медальон?

– В коробочке лежит, у вас в столе, – напомнила домработница.

– Его там нет.

– Не может быть, на днях видела.

– Исчез, – понуро ответила хозяйка.

– Небось опять за умывальник упал, – проворчала Галя. – Вы его один раз уже туда роняли. Придется Николая вызывать, мойдодыр отодвигать.

– Я не надевала украшение. Ладно, займусь поисками завтра, – отмахнулась Ми, – иди спать, тебе рано вставать.

– Нет, сегодня! – прозвучал внезапно из коридора громкий голос Кита. – Нехорошо ложиться в кровать с мыслью о пропаже ценности.

– Ладно тебе, – попыталась утихомирить парня мать, – в нашем доме ничего не исчезает.

– Посмотрим, – отозвался Кит. – Зови Николая.

За рукомойником оказалось пусто. Никита поднял настоящий тарарам, заставил обыскать весь дом и в конце концов, оказавшись в спальне Гали, спросил:

– А это что?

– Мой чемодан. Завтра, вернее, уже сегодня я уезжаю, – тихо ответила Галя.

– Открывай, – приказал сын хозяйки. – У всех вещи просмотрели, теперь твой черед.

– Пожалуйста, – совершенно спокойно ответила Галя и подняла крышку.

Ей было нечего опасаться. Домработница хорошо знала, что не прикасалась к украшению.

Кит поворошил немудреные вещи.

– Почему пакеты обернуты в бумагу, да еще перевязаны? – насторожился он.

– Подарки родне.

– Вынимай.

– Не надо, – попросила Галя. – Там ерунда, сувениры, я потом так красиво не запакую.

– Живо вспарывай бечевку! – стоял на своем Кит.

– Никитушка, – укоризненно сказала Ми, – ты зря так. Галечка…