Воровская семейка - Элли Картер

— Я… Э-э-э… Я презираю женщин в брюках!

Пока Грегори Уэйнрайт изучал мужчину, Кэт задумалась о том, позволят ли ей в тюрьме разделить одну камеру с отцом. Но тут директор музея сделал то, что всегда делают люди, чья карьера зависит от щедрости спонсоров: он улыбнулся. И кивнул. И произнес:

— Да-да, сэр. Вы полностью правы.

— Мистер Уэйнрайт, — вступил Гейл, вспоминая о своей роли, — как поживает музей?

Несмотря ни на что, он потихоньку двигался к Кэт. Часы в ее голове не переставали оглушительно тикать.

— Прекрасно, сэр. Я рад видеть вас снова. А вы… — он повернулся к Маркусу, — должно быть…

— Фитцуильям Гейл, — сказал Маркус, пожимая протянутую руку директора. — Третий, — добавил он.

Глаза Гейла при этих словах чуть не выпали из орбит. Кэт захотелось придушить их обоих.

— Ваш племянник любезно рассказал мне о Моне несколько дней назад, — сказал директор Маркусу.

— Бесполезная мазня! — фыркнул Маркус.

Гейл снова посмотрел Кэт прямо в глаза.

«Мне надо поговорить с тобой! Сейчас!» — словно кричал его взгляд.

«Сначала разберись с Маркусом!» — девушке захотелось выкрикнуть в ответ.

— У меня в замке есть прекрасная картина Сезанна, тот-то был настоящий художник, — сказал Маркус, и директор снова согласно кивнул. Но не успела сцена развернуться до конца, как комнату наполнил звук воющей сирены.

Первое, что подумала Кэт, было: «Все кончено».

Но, оглянувшись, она увидела темный дым, струившийся через двери прямо в зал с драгоценными картинами.

Она ничего не слышала из-за воя сирен. И почти ничего не видела из-за дыма: сквозь густое облако девушка уловила очертания директора, который схватил своих ОБП (очень богатых персон) и потянул их к выходу.

Внезапно музей заполонили охранники. Экскурсоводы появлялись везде, словно из воздуха. Кэт подхватил и понес поток людей: ее вместе с другими посетителями толкали к выходу, к воющим сиренам, черному дыму и толпам в холле.

Гейл обернулся, пытаясь в последний раз найти взглядом Кэт. Но Грегори Уэйнрайт крепко вцепился в его локоть, и Гейла унесло в людском потоке, охваченном паникой.

— Сюда! — сказал мужчина, крепко держа Гейла и Маркуса.

— А как же мое кресло… — вспомнил наконец Маркус, но директор не ответил ему; двери в залы уже были заблокированы. И путь к отступлению был отрезан.

Глава тридцать вторая

Кэт не раз слышала, что больше, чем ограбления, великие музеи мира боялись только одного: пожара. Теперь она в этом убедилась. Вой сирен был громче, чем в тот день, когда Габриэль рухнула на пол в зале Романи. Дети визжали. Туристы разбегались. Люди сталкивались друг с другом в хаосе и дыму, стремясь скорее добежать до выхода и вдохнуть свежий зимний воздух.

Возможно, именно поэтому директор Хенли не заметил, как в толпе к нему прижался незнакомый молодой человек. Он сунул руку во внутренний карман директорского пиджака и достал оттуда пластиковую карточку, деликатно освобождая директора от этой ноши, пока тот сражался с напирающей толпой. Затем молодой человек пробрался сквозь дым и людской поток прямо ко входу в зал Романи, где его уже ждала девушка.

— Неплохо, — проговорила Кэт одними губами, глядя, как ее спутник проводит карточкой через электронный считыватель. Красный огонек сменился зеленым. Блокировавшие зал решетки отъехали в сторону. Ник улыбнулся и еле слышно произнес:

— Спасибо!

Едва ступив в зал Романи, Кэт почувствовала запах дыма, все еще висевшего в воздухе. Она услышала, как звук сирен стихает за массивной воздухонепроницаемой и огнеупорной дверью. Они вошли в зал, и Кэт знала, что выход из него был только один.

Несмотря на мигающие красным аварийные лампы, зал был прекрасен: сверкающий пол, начищенные рамы и, разумеется, картины. Между Кэт и бесценными полотнами не было ни одного охранника. Никаких экскурсоводов и любопытных туристов — никого.

Кэт сделала шаг к картинам, но в этот момент чья-то рука схватила ее за кисть.

— Еще рано, — сказал Ник. Он показал глазами на камеру наблюдения, и Кэт вспомнила о мертвой зоне. Она посмотрела на пол, думая о сверхчувствительных сенсорах.

Она ждала.

— В течение нескольких секунд, — прозвучал в наушнике голос Саймона.

— Было бы неплохо в течение этого года, — ответил Ник.

— Нельзя торопить великие дела, — сообщил Саймон, и Кэт подумала, что он звучал слишком пафосно для парня, который в эту минуту находился в третьей слева кабинке мужского туалета.

Вдруг красные огни аварийных ламп сменились пульсирующим синим светом.

— Саймон! — закричала Кэт. — Делай что-нибудь!

Звук новой сирены — тихий, но почему-то вдвое более угрожающий — послышался в комнате.

— Саймон! Пора двигаться, сейчас!

— Еще секундочку, — сказал Саймон.

Но Кэт нисколько не волновало сложное кодирование, из-за которого им приходилось стоять на месте. Гораздо больше ее беспокоили синие огни и механический голос, который отсчитывал время: «Активация противопожарных мер через ПЯТЬ. ЧЕТЫРЕ…»

— Саймон! — завопила Кэт.

— Всего одну…

— У нас нет ни секунды! — крикнула девушка, и в это самое мгновение огни погасли, а зал наполнил звук, куда страшнее любой сирены.

— Конечно, горит! — крикнул Грегори Уэйнрайт. Он прижимал к уху телефонную трубку, но его взгляд не отрывался от двух миллиардеров (точнее, одного миллиардера и одного слуги), которые стояли в нескольких метрах от него, наблюдая за черным дымом, поднимавшимся в серое небо.

Музей Хенли горел. И все, что мог сделать Грегори Уэйнрайт, это отойти на безопасное расстояние и кричать на огонь.

Гейл чувствовал на себе взгляд директора, когда тот нарочито властно рявкнул в трубку:

— Естественно! Вы должны это сделать!

Гейл отвернулся в сторону, укрываясь от ледяного ветра и стараясь не думать о дыме, огне и, главное, о…

«Кэт», — прошептал он, мысленно проклиная себя. Он должен был заставить ее поговорить с ним. Должен был бросить Маркуса, оставить свою роль, сделать так, чтобы она услышала, что сказал ему дядя Эдди. Но теперь было поздно. Он застрял снаружи с директором, а она заперта внутри. С Ником. И в этот момент Гейл был так же бесполезен, как Уэйнрайт, — оба они стояли на ветру, пытаясь определить момент, когда все пошло не так.

План был хорош, не так ли? И они подготовились к нему идеально, разве нет? Может, и нет. Сила команды измеряется по ее самому слабому звену. Может, они были беспечны, глупы и неосторожны. Может, дядя Эдди был прав. Может, они это заслужили, покусившись на авторитет Визили Романи.

— Не волнуйтесь, мистер Гейл. — Директор положил Гейлу на плечо свою руку. — Нет никаких поводов для беспокойства. Я уверяю вас, наши меры по противопожарной безопасности — последнее слово техники.

— Какое облегчение, — пробормотал Гейл.

— Вообще-то, я только что говорил с главой службы безопасности по телефону, — продолжал директор. — Он сказал, что из поврежденных залов уже всех эвакуировали. — Тут Грегори Уэйнрайт заметил тревогу, возникшую на лице Гейла при этих словах. — Не волнуйтесь, мистер Гейл. Наши противопожарные меры будут активированы с минуты на минуту.

— И что это за меры? — спросил Маркус.

Директор усмехнулся.

— Ну, тут не обойтись садовым шлангом, сами понимаете. Вода навредит трехсотлетним полотнам не меньше, чем дым и огонь. Так что мы нашли другой способ — высосать из зала весь кислород. Без кислорода огонь сразу погибает.

Телефон директора снова зазвонил. Он отвернулся к нему, а взгляд Гейла застыл на здании музея. Он думал о девушке, которая застряла внутри с парнем, который никогда, никогда не станет членом ее семьи.

Кэт поняла, что́ произойдет еще до того, как услышала ужасный сосущий звук.

— Саймон… — позвала она, борясь с желанием побежать через всю комнату до того, как Саймон крикнет…

— Сейчас! Камеры вас не видят, все чисто!

Кэт не стала ждать, пока ей скажут дважды. Она почувствовала рядом движение Ника: они рванули плечом к плечу через длинную галерею к тому месту, где осталось инвалидное кресло Маркуса.

Пальцы Кэт путались в ремешках, которыми были прикреплены к креслу контейнеры с кислородом. Она уже задыхалась.

— У вас меньше шести секунд, прежде чем закончится воздух, — предупредил Саймон. Кэт швырнула один из контейнеров Нику. — Четыре секунды! — сказал Саймон. Шипящий, сосущий звук становился все громче.

Комната становилась все темнее, очертания картин расплывались. Пол начал кружиться перед глазами девушки, она упала на колени, вяло думая о том, какую отличную меру безопасности здесь придумали — крутящийся пол.

— Кэт! — До девушки донеслось, как Саймон выкрикнул ее имя.