Подиум - Татьяна Моспан

- Значит, доверила.

На самом деле Варвара согласилась на его предложение лишь после того, как он преподнес ей щедрый презент.

- А Зинка?

- Ну... - замялся Борис.

- Вот сука! - вырвалось у Кати.

Она сделала шаг в сторону, но тут же почувствовала на своих плечах хватку чужих цепких рук.

- Отпусти меня!

Саватеев не отвечал. Он все крепче и крепче сжимал девичьи плечи.

Катя, хоть и была напугана, еще до конца не верила, что Саватеев решился на прямое насилие.

- Боря... - Она старалась говорить ровно, спокойно, хотя внутри у нее все дрожало от негодования. - Я тебя очень прошу: выпусти меня отсюда.

- Ишь ты, ласковой какой стала! Как зовут, вспомнила...

- Выпусти!!! - истошно закричала она.

- И не подумаю. - Он жадно обшаривал взглядом фигуру сжавшейся у стеллажей Катерины.

Катя некстати оделась в коротенькую юбочку "под кожу". Она сама сшила ее из французской ткани.

Когда покупала материю на юбку в универмаге, две разодетые дамочки презрительно переглянулись.

- Что вы будете с этим делать? - беспардонно спросила одна.

- Юбку шить.

- Юбку? - удивилась другая. - По-моему, проще купить готовую, чем возиться с этим суррогатом. Надо носить натуральную кожу. А это что? - Она, фыркая, мяла пальцами ткань. - Уверяю вас, девушка, покупать дорогие вещи в конечном счете выгоднее, чем брать дешевые... - Она наклонилась к своей спутнице и что-то ей сказала на ухо.

- Дерматин! - донеслось до Кати.

Дамы удалились с надменным видом.

Катерина тогда здорово расстроилась. Неужели выбранная ею ткань выглядит такой дешевкой?

Она хоть и с неохотой, но взялась-таки за шитье. И, несмотря на прогнозы высокомерных дам, юбка получилась замечательная. Она красиво облегала точеную Катину фигурку. Боковой запах открывал стройные ножки. Сколько ни вертелась Катерина перед зеркалом, она не находила изъянов в выполненной модели. Но юбку все же носила редко, помня замечания богатых покупательниц про "дерматин" и "суррогат". Как-то Катя пересказала Тимофею разговор дамочек в магазине. Тот даже рассердился:

- Кого ты слушаешь? Разодетых телок? Друг перед другом нос дерут считают: чем вещь дороже, тем престижнее. Что им впарят в фирменном магазине, то они и носят, красуются одна перед другой... Кстати, вещи из натуральной кожи не всегда актуальны. На десять процентов сносить не успеешь, как фасон выйдет из моды. А уж надоест-то вещь как!..

Тимофей с профессиональным интересом разглядывал Катину юбку.

- Ну-ка, крутанись еще разок, - попросил он. - Отлично! Строчка ровная, даже на утолщениях. Чем смазывала ткань при шитье - машинным маслом?

- Да.

- Кто подсказал?

- Сама догадалась. Помучилась сначала, пробовала жирный крем использовать, но это оказалось хуже.

- Экспериментатор! - засмеялся Тимофей.

Он долго мял в руке французскую материю.

- Хорошая ткань, добротная, на трикотажной основе. Зря переживала. Из нее как раз и следует шить. Во-первых, фасон модный, степень облегания большая такой фасон из натуральной кожи выполнить сложно. Или это должна быть кожа такой выделки, что в большую копеечку обойдется. Не вижу смысла разоряться. Во-вторых, - продолжал Сазонов перечислять достоинства материи, - недорого: поносишь - и выбросить не жалко. Значит, не будешь забивать шкаф вышедшим из моды барахлом... Так что никогда не слушай самоуверенных дур, у которых величина самомнения зависит от толщины кошелька мужа!

Катя окончательно успокоилась. Мнение Тимофея для нее было решающим: дерматин?.. Сами они дуры дерматиновые! Она решила, что блузку с такой юбкой надо носить скромную, спокойную - простой английский воротничок, и больше ничего. Она так и сделала.

Теперь, оказавшись запертой в кладовке, как в ловушке, Царева с ужасом заметила, что взгляд Саватеева уперся в разрез юбки.

Катя попыталась рукой прижать соблазнительно расходившиеся полы запаха, но это было бесполезно. Она проклинала себя: вырядилась на свою голову, идиотка!

- Сексуальная на тебе юбчонка.

Катя сквозь тонкую шелковую ткань блузки спиной ощущала металлический холод стеллажа.

- Чего дрожишь? - медленно спросил Саватеев, чтобы отвлечь внимание девушки. И вдруг метким броском кинулся на нее.

Сильные мужские руки грубо и властно схватили Катю за бедра.

- Что... Что ты делаешь?

- Пока ничего.

Саватеев, чувствуя свое превосходство в силе, не торопился: зачем спешить и портить удовольствие? Все равно по его будет.

Катя выставила перед собой локти и попробовала отпихнуть Бориса.

- Не брыкайся. - Борис все сильнее и сильнее прижимал ее к себе. (Она слышала его шумное дыхание.)

- Мне больно, пусти!

Борис пытался вновь найти своими губами ее губы.

"Совсем как Кошелев..." - мелькнула мысль у Кати. Это придало ей решимости, и она попыталась коленкой нанести ему удар в пах.

- Ах ты, сучка! - разозлился Саватеев. И со всего маху залепил ей пощечину.

- А-а-а! - слабо вскрикнула Катя.

Он залепил ей рот ладонью и потащил к столу.

- Не хочешь по-хорошему, пожалеешь!

Катя цеплялась руками за металлический стеллаж. Разъяренный Борис схватил ее за подол юбки. Раздался треск ткани. Распалившийся от Катиного сопротивления Саватеев рванул с нее и шелковую блузку. Пуговицы горошинами посыпались на пол и застучали по линолеуму.

- Ты!.. - Катя, прикрывая грудь руками, пыталась увернуться от Саватеева.

- Что - я? Нормальный мужик. А вот почему ты выпендриваешься, непонятно. Решила, наверное, в монахини записаться, так не ту профессию выбрала, цыпочка. Тебя плохо просветили. Надо исправить этот недостаток... Может, цену набиваешь? Так я тебя оценил. - Он уже начинал всерьез злиться.

- Я не проститутка и не подстилка!

- Да? - Борис скорее решил поиздеваться, чем удивился по-настоящему. - А тебе твои новые подружки не говорили, что они на каждом диване ноги раздвигают по первому же требованию?

Катя молчала.

- Не говорили, значит...

Царева стояла, скрестив руки на груди. В какой-то момент ей показалось, что сопротивление бесполезно: это и пытался внушить ей своим циничным тоном Борис... Не выбраться ей из кладовки! Хоть криком кричи, никто не услышит.

Саватеев молчание Катерины понял по-своему.

- Вот так-то лучше. - Он глумливо ухмыльнулся... Никто еще от него не уходил. Никто из тех, на кого он положил глаз. Строптивая девчонка, ну да ничего: не таких скручивал! Куда ей деться?

Привычным движением Саватеев расстегнул молнию на брюках. На Катю он не смотрел. И напрасно...

На стеллаже, возле большого рулона с подкладкой, лежали большие портновские ножницы. Варвара обычно отрезала ими куски ткани. Да так и оставила ножницы лежать на виду - кому они здесь могли понадобиться? Катя заметила их несколько секунд назад, потому и притихла. Пока Саватеев возился с брюками, она сделала почти незаметное движение - и ножницы оказались у нее в руках.

Когда Борис поднял взгляд, он увидел, что на него направлены два острых конца ножниц. Он поначалу просто не поверил своим глазам:

- Ты что, сдурела?

- А ты?

Катя, нарочито небрежно щелкая хорошо отточенными концами ножниц, тем не менее крепко держала их в руках. И выглядело это достаточно угрожающе: у Варвары все содержалось в идеальном порядке - это у кого-то ножницы могли с трудом открываться и зажевывать ткань; с кладовщицей такое не проходило, всю плешь точильщику проест, если всучит ей негодный инструмент...

- Ими же убить можно! Соображаешь, что делаешь?

- Соображаю.

Нижнее кольцо портновских ножниц, в которое можно было сразу продеть четыре пальца, было нацелено точно на Саватеева.

- Положи на место! - заорал он и сделал шаг в ее сторону.

- Подойдешь - пожалеешь! - Недобрый взгляд Кати уперся в Саватеева.

- Охренела девка... - Борис не знал, что теперь делать. Впервые он столкнулся с таким активным сопротивлением. - Ладно, пошутила, и будет.

- Открой дверь.

- Ну открою, открою, - заюлил он. - Только как в таком виде пойдешь? Посмотри на себя!

- Не твоя забота.

Борис сделал вид, что полез в карман за ключом. Катя не сводила с него глаз. Он медленно стал вытаскивать руку.

- Катюша... - начал он. И вдруг метнулся к ней.

Царева, словно только этого и ждала, взмахнула ножницами.

- А-а, сука! - заорал Борис.

От боли он волчком закрутился на месте и рухнул на пол: Катя тупым концом огромных портновских ножниц сильно ударила его по кисти.

- Ты руку мне сломала, гадина! - вопил он, продолжая корчиться на полу от боли.

Катя невозмутимо смотрела на него.

- Ключ давай! - потребовала она.

- На, подавись!

В этот момент в дверь постучали.

- Откройте, - раздался знакомый женский голос.

Катя, брезгливо обойдя Бориса, кинулась к двери.

Саватеев, лежа на полу, силился подняться, опираясь на неповрежденную руку.

- Сука! - Он время от времени осторожно трогал прямо на глазах разбухавшую ушибленную кисть. - Ты у меня попомнишь... Я тебя...