Стражи Хейвена - Саймон Грин

Чаппи сидел рядом с лошадьми, с удовольствием дожевывая нечто пернатое.

— Пора, — сказал Хок.

— Пора, — согласилась Фишер. — По-моему, по части разрушений сегодня мы превзошли самих себя.

— Вам совсем не жаль покидать это место? — спросил Чанс. — Оно ведь служило вам домом в течение десяти лет.

Хок и Фишер переглянулись.

— Нет, — дружно ответили они и рассмеялись.

Перед отъездом пришлось сделать остановку в логове одного бывшего мошенника, с которым Хок и Фишер познакомились в свое время. Зеб Томбс проживал в тихом маленьком домике в тихом маленьком тупичке очень респектабельного райончика, где никто не подозревал о его пестром прошлом. Капитан постучал.

— Его нет дома! — раздался голос из-за двери. — Он ушел, и вообще его тут никогда не было. Томбс? Никогда не слышал о таком человеке. Убирайтесь! Это чумной дом! — Послышался омерзительный кашель. — Здесь водятся привидения!

— Открой дверь, Зеб, — спокойно произнес Хок. — Ты ведь не хочешь, чтобы мы с Фишер ее вышибли?

Послышался лязг отпираемых замков и отодвигаемых засовов, и дверь распахнулась. Достойного вида джентльмен лет пятидесяти с небольшим в изящно сшитом смокинге быстро оглядел улицу и сердито уставился на Хока и Фишер.

— Оставьте мою дверь в покое! Мне ее только что покрасили. Чем я заслужил вашего возвращения в мою жизнь? Я уже сто лет никого не трогаю. Черт, входите, входите, пока соседи не заметили. Хотя они уже заметили. Порой на улицу не выйти из-за дергающихся занавесок. Везде подсматривают. И вытирайте ноги!

Хок прошел внутрь, за ним Фишер, приветливо кивнувшая Томбсу. Чанс и Чаппи прикрывали тылы. Томбс смерил собаку тяжелым взглядом, но промолчал и жестом пригласил посетителей в гостиную — удобную комнату, хорошо обставленную неправедно добытыми приобретениями. Многие годы хозяин этой уютной квартирки подвизался на пиве разлучения доверчивых богатеев с наличностью в таком количестве, какое Томбс мог унести за одну ходку. Он неплохо поживал себе в Хейвене, пока не сделал ошибку, попытавшись продать долю в неких серебряных приисках майору Дюбуа. О самих приисках майор, правда, знал немногое, зато был абсолютно уверен в том, что они вряд ли находятся на затопленной территории. Он послал по следу Томбса Хока и Фишер — и все было кончено.

— Чего вы хотите от меня? — заныл Томбс. — Я хорошо себя вел. Я сто лет не делал ничего… творческого.

— Мы покидаем Хейвен, — оборвал его Хок.

— Позвольте мне первому помахать вам на прощанье.

— Но сначала нам предстоит изменить внешность.

— Дельная мысль, — одобрил жулик. — Я бы на вашем месте тоже предпочел походить на кого-нибудь другого. С удовольствием помогу вам всеми доступными мне средствами. — Он с сомнением поглядел на Чаппи и затем на Чанса. — Ваш волк — ручной, надеюсь?

— Если еще хоть кто-нибудь назовет меня волком, я сделаю ему очень больно! — оскалился Чаппи.

Томбс быстро отступил и поставил между собой и псом тяжелое кресло.

— Послушайте, по мне так будьте, кем хотите. Но поверьте, клыки, когти и шерсть вас некоторым образом выдают.

— Не обращай внимания на Чаппи, — посоветовала Фишер. — Он всегда такой. Лучше подумай об изобретении маскировки для нас с Хоком. Что у тебя есть?

— Ну-у, — неохотно протянул Томбс, — теперь все не так просто, как раньше. С тех пор как некоторые заставили меня расстаться со всем моим старым снаряжением. Но у меня абсолютно случайно завалялось заклинание трансформации — берег на черный день.

— На нас не сработает, — тут же возразил Хок. — Во время Долгой ночи мы подвергались воздействию такого количества Дикой магии, что теперь любые изменяющие чары отскакивают от нас, как от стенки горох.

Томбс несколько раз моргнул.

— Вы полны сюрпризов, а, капитан? Но мне больше нечего предложить вам; кроме обычного грима и краски для волос.

Хок и Фишер переглянулись и посмотрели на Чанса. Тот задумчиво разглядывал капитанов.

— Вы не слишком похожи на свои парадные портреты, да и времени утекло немало… По-моему, вам вполне хватит шрамов и повязки на глазу, ваше высочество.

— Высочество? — пискнул Томбс.

— Заткнись, Томбс.

— Да, ваше высочество, уже затыкаюсь.

— А как насчет меня? — спросила Фишер.

— Перекрасьте волосы в черный цвет, и никто вас не узнает, — чуть поколебавшись, ответил Чанс. — Почти все, кого вы знали в те давние времена, уже умерли. А оставшиеся видели вас разве что мельком, да и то на расстоянии.

— Она тоже высочество?

— Заткнись, Томбс. Не то скормлю тебя волку.

Перекраска золотистой гривы Фишер в угольно-черный цвет оказалась делом грязным, но на удивление быстрым, и нельзя было отрицать, что после операции она стала выглядеть по-другому. Изабель разглядывала себя в большом зеркале томбсовой ванной, яростно хмуря новые черные брови, затем повернулась к прохлаждающемуся в дверях Хоку.

— Скажи мне правду, или ты покойник.

— Ты выглядишь очень эффектно, — заверил ее муж, старательно пряча улыбку. — И самое главное, ни капельки не похожа на Джулию. Удовольствуемся этим. А теперь нам действительно пора. Стражи наверняка сделают все возможное, чтобы избежать встречи с нами, но, готов спорить, оставшиеся в живых бандиты уже выстроились в очередь, чтобы в последний раз попытаться достать нас.

Фишер последовала за Хоком в гостиную. Чанс хранил бесстрастное выражение лица, тогда как Томбс при виде Фишер откровенно шарахнулся в сторону. Чаппи спрятался за ногами Чанса и зашелся в длительном приступе кашля.

— Так. Что теперь? — бодро поинтересовался квестор.

— Скачем к границам города во весь опор и не останавливаемся ни для чего, — ответила Фишер. — Как долго нам придется ехать, чтобы добраться до Трещины? Больше суток?

— У меня есть специальное заклинание от Магуса, — сообщил Чанс. — Как только мы окажемся за пределами города, я смогу призвать Трещину, и она откроется прямо перед нами. Тогда нам останется только проехать через нее и вот мы снова в Лесном королевстве.

— Проще некуда, — заметил Хок. — При условии, что мы выберемся из города живыми. За эти годы мы обзавелись множеством врагов.

— И вполне заслуженно, — вставила Фишер.

— Ребята, вы вообще собираетесь уходить? — поинтересовался Томбс. — Все эти разговоры о врагах меня крайне нервируют. Я могу сходу назвать любое количество людей, которые с радостью разбомбили бы всю нашу улицу, только ради того, чтобы добраться до вас обоих. Порой и меня самого посещали подобные настроения.