Стражи Хейвена - Саймон Грин

Сен-Кристоф небрежно бросил кусок мяса одной из своих телохранительниц. Она поймала его точно на кончик лезвия, переправила в рот и спокойно прожевала, ни на секунду не отводя глаз от непрошеных гостей.

— Выпендреж, — фыркнула Фишер.

Чаппи подкрался к одной из телохранительниц сзади и сунул холодный мокрый нос ей под зад. Она громко взвизгнула и тут же попыталась притвориться, что ничего такого не случилось. Пес громко захихикал. Чанс не знал, куда глаза девать. Проведя большую часть жизни в закрытой частной школе для мальчиков, он не приобрел опыта, который помог бы ему справиться с таким количеством женской наготы. Она мешала сосредоточиться, но квестору все-таки хватило ума понять, что в этом-то и заключается смысл подобной гвардии.

— Итак, капитаны, — произнес Сен-Кристоф голосом, неумолимым, как лавина, — какие бесконечно важные обстоятельства заставили вас побеспокоить меня в час отдохновения?

— Ничего особенного, — непринужденно откликнулся Хок. — Просто мы пришли убить тебя, сжечь твой дом и парализовать твои обширные преступные операции. Видишь ли, мы покидаем Хейвен, поэтому другой возможности нам не представится. Ты должен быть польщен, Кристоф; мы приберегли лучшее напоследок.

Сен-Кристоф сочно хохотнул:

— Как всегда, непокорны, капитан Хок. Следует ли мне напомнить вам, что я — исключительно респектабельный бизнесмен? У меня нет никаких связей с преступным миром. Закону я не интересен.

— Мы больше не представители закона, — сообщила Фишер. — У нас более высокие мотивы. Сколько жизней ты сломал за эти годы, Кристоф? Ты хоть знаешь?

— Разумеется, нет, — ответил здоровяк, аккуратно промокая розовые губы шелковой салфеткой с вышитой монограммой. — Для отслеживания подобных вещей у меня имеются специальные люди. Я не заинтересован в дальнейшем продолжении нашей беседы, капитаны. Как дань моему восхищению вашими многочисленными подвигами, я предлагаю вам единственный шанс. Покиньте мой дом и этот город и не оглядывайтесь. Пока не поздно.

— Неплохо придумано — иметь телохранителями обнаженных женщин, — спокойно заметила Фишер. — Мужчины легко отвлекаются на подобные вещи. А вот я — нет. Обдумав проблему беспристрастно, я решила преподнести твоим подружкам маленький подарок.

Она развязала мешок, театральным жестом опрокинула его, и оттуда вывалились двадцать самых злобных, самых разъяренных, самых больших и самых кровожадных канализационных крыс во всем Хейвене. Едва коснувшись пола, они защелкали челюстями и устремились прямо к ближайшей незащищенной плоти в данном случае, к двенадцати парам голых женских ног. Охранницы завопили и в беспорядке бросились врассыпную, когда крысы принялись кусать их за щиколотки и забираться вверх по ногам. Одна тварь по ошибке напала на Фишер, и та небрежно отфутболила ее на другой конец зала.

Сен-Кристоф вскочил на ноги — приземистый великан в ослепительно белом. Он оттолкнул кресло и выхватил меч у пробегавшей мимо телохранительницы, в волосы которой вцепилась крыса. Хок и Фишер, в свою очередь, обнажили клинки и пошли на него. Чанс захлопнул единственную дверь и припер ее массивным стулом. Чаппи тем временем вовсю развлекался, с упоением гоняясь за крысами и голыми девицами.

Хок и Фишер напирали на Сен-Кристофа, который работал мечом с удивительной силой и скоростью, отбивая все их удары. Он двигался невероятно быстро для человека столь массивного сложения, а в его атаках ощущалась настоящая мощь. Как ни старались капитаны, им не удавалось пробить его защиту даже нападая одновременно с двух сторон. Преследуемый супругами, гангстер медленно отступал, но даже не запыхался.

Слуги и охрана уже молотили в охраняемую Чансом дверь. Хок и Фишер бились умело и жестко, однако день получился длинный, и они быстро устали. Сталь гремела о сталь. Сен-Кристоф насмешливо улыбался своим старым врагам. Его жирное лицо блестело от пота. На мгновение все остановились, чтобы отдышаться и собраться с новыми силами.

— Вам не победить, — объявил Сен-Кристоф. — Максимум, что вы можете, — это арестовать меня. Но и часа не пройдет, как с помощью моих адвокатов я окажусь на воле. Никакого суда не будет. Я защищен на таких высоких уровнях, какие вам и не снились. Вы — просто сторожевые псы, и у меня найдется для вас намордник. Покиньте мой дом, или умрете.

— Я как раз ждал, когда ты выскажешься в подобном духе, — отозвался Хок. — Ты так уверен, что нам тебя не достать? Ошибаешься.

Он метнул свой топор в ту точку, откуда массивная люстра свисала с потолка, и покрытое рунами лезвие уничтожило простую магию, удерживавшую тяжеленную махину. Сен-Кристоф глянул вверх. Едва он успел сообразить, куда заманили его Хок и Фишер, как огромная масса кованой стали, стекла и алмазов обрушилась на него. Оглушительный грохот, казалось, никогда не стихнет. Сен-Кристоф лежал, пригвожденный к полу люстрой, наружу высовывались только его голова и одна рука. Он попытался подняться. Массивное тело бандита яростно боролось против придавившей его тяжести. На мгновение люстра действительно чуть сдвинулась с места. Но она только перераспределила вес, и Сен-Кристоф громко застонал.

Те телохранительницы, которые не были заняты сражением с канализационными крысами, тупо смотрели на своего нанимателя, завороженные невероятным зрелищем. Удары по запертой двери сделались громче. Чанс придвинул к запертым створкам еще один стул и отступил, держа оружие наготове. Чаппи присоединился к нему.

Сен-Кристоф тяжело дышал и с ненавистью глядел снизу вверх на Хока и Фишер.

— Мои люди скоро прорвутся сюда. Они меня освободят. И тогда вы умрете медленно и ужасно. Вы ответите за это унижение. Потому что я Сен-Кристоф, а вы — никто!

— Значит, ты все понял, — отозвался Хок.

Он извлек топор из стеклянно-алмазного месива и задумчиво взвесил его на руке. А затем поднял обеими руками и со всей силы опустил. Тяжелое стальное лезвие рассекло толстую шею Сен-Кристофа и ушло в пол. Голова бандита покатилась прочь с навек застывшим на лице выражением ярости и удивления. Хок проследил за тем, как она катится, а затем удовлетворенно кивнул.

— Должен заметить, — медленно произнес Чанс, — что это было не совсем по чести, не так ли?

— Для Хейвена — более чем, — ответила Фишер.

Некоторое время спустя Хок, Фишер и Чанс уже обозревали город со смотровой площадки, сидя верхом на своих конях. На улицах царил хаос, отовсюду неслись вопли, тут и там поднимались толстые столбы черного дыма. Большинство стражей находились теперь на улицах, пытаясь поддержать порядок в городе и из последних сил стараясь не искать людей, ответственных за все это.