Время жить. Трилогия (СИ) - Тарнавский Виктор Вадимович

– Верно, – кивнула Рита. – Теперь я вспомнила. А что-то еще твое здесь есть?

– Да больше ничего и нет, – смущенно признался Билон. – Есть только одна маленькая статья, но она под псевдонимом. О незаконных увольнениях. Я писал большой материал о пришельцах, как они убивали людей на Восточном континенте, только чтобы продемонстрировать перед нами свое оружие, но его не успели напечатать.

– О пришельцах?

– Ну, да. Дело в том… что это именно я первым обнаружил их, когда они только высадились в Зерманде. Точнее, даже не я, а геологи из группы Хольна – его потом убил пришелец – просто я первым о них написал.

– С ума сойти можно! – с искренним изумлением произнесла Рита. – Ты мне потом об этом обязательно расскажешь! Но давай сначала закончим с тобой. Итак, ты удрал из лагеря. Куда тебе надо попасть?

– В Зейгалап, – сказал Билон. Он уже устал отвечать на неудобные вопросы.

– Кто у тебя там? Родители?

– Нет, не родители, – мрачно покачал головой Билон. – Они развелись, когда я был совсем маленьким. Потом мама вышла замуж, отец снова женился, у каждого появились новые дети, и я им сейчас не слишком интересен. Я даже в детстве постоянно жил у дедушек, бабушек и прочих родственников. И они не всегда были мне рады.

– О своем тяжелом детстве расскажешь как-нибудь потом, – хладнокровно прервала его Рита. – Так к кому ты едешь? К девушке?

– Э-э-э… Да, – кивнул Билон. – Но понимаешь… Она… Я и сам точно не знаю… Скорее, как к э-э-э…

– Соратнику по борьбе, – невозмутимо закончила Рита. – Как ее зовут?

– Орна.

– Ты можешь ей позвонить прямо сейчас?

– Да, но…

– Так что же тебе мешает? – усмехнулась Рита. – Она ведь, наверное, и не знает, что ты уже на свободе. Звони, не бойся, наш телефон не прослушивается. Я хочу сама поговорить с ней.

– Ну, если ты настаиваешь… – протянул Билон.

Он боялся этого звонка и хотел оттянуть выход на контакт с Орной до своего прибытия в Зейгалап. По сути, он ведь почти ничего не знал о ней, а долгие разговоры, когда он названивал ей из Реперайтера, практически не обогатили его полезной информацией. Почему-то по телефону говорить неприятные вещи намного проще, чем глаза в глаза, и Билон очень боялся услышать от Орны, что не нужен ей. А еще больше боялся вообще ничего не услышать…

– Набирай номер, – Рита, видя колебания Билона, протянула ему телефонный аппарат. – Не беспокойся. Мы просто поговорим друг с другом… как подруга с подругой.

– Главное, чтобы она была дома, – пробормотал Билон, набирая номер.

Один длинный гудок, другой… На третьем в трубке послышался голос Орны Маруэно.

– Это я, Майдер, – чувствуя, как колотится сердце, сказал Билон. – Помнишь еще такого? Гостя из Реперайтера?

– Майдер?! – в голосе Орны слышались узнавание, радость и опасение. – Ты где? Откуда ты звонишь?

– Я в Райвене! – закричал Билон. – Мне удалось покинуть то место, где я был, хотя хозяева и возражали! В конце концов, я убрался оттуда без спроса!

– Майдер! – теперь в интонациях Орны преобладали страх и восхищение. – Ты сейчас один?

– Орна, милая, у меня все нормально, – уверил ее Билон. – Я сейчас в гостях у одной девушки в Райвене, ее зовут Рита, она хочет поговорить с тобой! Хорошо?

Рита уже нетерпеливо протягивала руку, и он протянул ей трубку.

– А теперь выйди ненадолго из комнаты, – приказала ему она. – Нечего подслушивать женские тайны!

Билону пришлось провести на площадке второго этажа не меньше десяти минут, пока дверь не отворилась, и Рита снова не поманила его внутрь.

– У тебя очень приятная знакомая, – заметила она, усевшись на кровати напротив Билона.

– Надеюсь, я тоже получил не самую худшую характеристику? – спросил Билон. – Можно узнать, какую?

– И не надейся, – усмехнулась Рита. – А то еще начнешь зазнаваться. Вас, мужчин, вообще, нужно держать в строгости, чтобы вы не слишком задавались.

– Понял! – Билон не смог сдержать широкой улыбки.

– Вот я и про то. Так как нам все-таки отправить тебя в Зейгалап, чтобы ты не потерялся по дороге? Знаешь, пошли, наверно, к моему отцу.

Генерал Рэстан сидел в большом кресле и читал газету. Спортивная сумка, с которой приехала Рита, стояла у его ног. Ларга Рэстан смотрела новости по телевизору.

– Папа, нам нужно твое содействие, – заявила Рита, едва ворвавшись в гостиную. – Майдер работал в "Утренней звезде" и за это его посадили в концлагерь. Теперь он бежал, и за ним идет охота по всей стране. А ему нужно попасть в Зейгалап.

– Рита! Ну, нельзя же так все сразу! – расхохотался генерал, глядя на отвисшую челюсть Билона. – Совсем с ума парня сведешь!

– Покажи ему, – негромко посоветовала Ларга Рэстан, лишь на секунду оторвавшись от телевизора.

Она, казалось, совершенно не была удивлена и, как мимолетно подумалось Билону, она каким-то образом все знает.

– Смотри, – присев, Рита расстегнула сумку.

Внутри, упакованные в бумагу и какие-то майки и рубашки, лежали несколько газетных пачек. Упаковка на одной из них была разорвана, и Билон узнал "Утреннюю звезду". Она стала меньше и тоньше, а газетная бумага приобрела коричневатый оттенок, но это была, без сомнения, она.

– Но почему…?

– Почему я занимаюсь антигосударственной деятельностью, распространяя официально запрещенную газету? – с улыбкой переспросил генерал. – Во-первых, потому что меня попросила об этом моя любимая непоседа-дочь. А, во-вторых… Рита рассказывала вам обо мне?

– Да, – кивнул Билон. – О том, что вы создавали в Гордане спецназ.

– Верно. Но это было немного позже. А во время войны я имел должность помощника военного атташе. Наш министр обороны, генерал Могли, тогда занимался тем же самым, но в Граниде. А я был по другую сторону фронта – в Барганде, где мне очень сильно не понравилось. У меня иногда возникало впечатление, что в той стране правит не правительство, а тайная полиция. На фронте ее боялись больше, чем противника, а баргандские генералы, наверное, даже себе не решались признаться, что дела складываются не так, как об этом трубит пропаганда. Их армии терпели поражение за поражением, а в тылу все сильнее сгущалась атмосфера лжи и страха. Даже мне, иностранцу с дипломатическим паспортом, было в то время очень сильно не по себе. Настолько не по себе, что поездки на фронт я считал отдыхом…

– И вы считаете, что наша Гордана становится похожей на Барганд времен войны? – спросил Билон.

– Считаю, – одобрительно кивнул генерал. – ТЭГРА и те, кто за ней стоят, наводят на людей страх, и я хорошо узнаю его. Мы, горданцы, жили не в самой благополучной в мире стране, мы боимся преступности, бедности, болезней. Но мы никогда не боялись раньше собственного правительства. Кирстен хочет, чтобы его боялись, очевидно, он считает, что тогда ему будут лучше подчиняться. А когда я раскрываю наши газеты, мне иногда кажется, словно я снова вернулся на двадцать лет назад, в Тогрод. Движение – это единственная сила, которая сейчас противостоит этому нарастающему потоку лжи.

– Но ведь, насколько я знаю, Кирстен благоволит к армии? – заметил Билон.

– Я военный, и не мое дело – обсуждать законность приказов, которые мне отдают. Но как гражданин, я имею право иметь собственное мнение. Мы и здесь все сильнее начинаем напоминать Барганд времен империи. Прочие страны Западного континента для нас – колонии, с которыми можно не церемониться. Может быть, я старомодный человек, но меня учили, что армия должна защищать страну, а не устраивать разные… миротворческие операции в подражание пришельцам! Я уже немолодой человек, и мне поздно переучиваться!

– Они пытались завербовать папиного шофера, чтобы тот доносил на него, – вполголоса пояснила Рита.

– У меня в жизни бывало всякое, но страх никогда не мог победить меня. Не сможет и сейчас! – генерал Рэстан в сердцах ударил по подлокотнику кресла. – Вы попадете в Зейгалап, Майдер. Назло всем этим черным ищейкам! И я надеюсь вскоре снова увидеть ваши статьи в газете.