Папарацци (сборник) - Светлана Алешина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это напоминало уже сцену ревности, хотя никаких оснований для этого у Артема не было.
– Не понял, – вмешался Петр. – Он что, на меня наезжает, что ли?
– Мальчики, – произнесла я медовым голоском, – не ссорьтесь.
– Нет, я не понял, – угрожающе повторил Петр. – Что он хотел сказать? Пусть объяснит.
– Я со всякими бритоголовыми люмпенами разговаривать не намерен, – произнес Артем, гордо отворачиваясь от надвигающегося на него Петра.
– Ну, студент, – произнес угрожающе Петр. – Сейчас я из твоей башки телефон буду делать.
– С кем ты связалась? – произнес Артем. – Это же форменный бандит! Что у тебя за компания, куда тебя втянули, – затараторил Артем, удивленно глядя на Петра.
Мое терпение кончилось, и я прикрикнула на них:
– Заткнитесь оба, вы меня уже достали! Или вы помогаете мне, или убирайтесь на все четыре стороны.
Оба моих спутника, не сговариваясь, обратили на меня свое внимание и хором спросили:
– А что делать-то надо?
Такая дружная готовность меня, конечно, порадовала, с одной стороны. С другой же, я и сама не знала, что на самом деле мне надо делать. Мест, которые я могла посетить и приложить там свои детективные способности, было не так уж и много. Поскольку расследование в гостинице взял на себя лично Карасев, мне оставалось только наведаться в брачное агентство «Связи небесные». Так я и решила, до конца не осознавая, для чего туда иду.
– В общем, так, – произнесла я. – Мне надо побывать еще в одном месте. Если хотите, пойдемте со мной, только чтобы не цапаться.
Я развернулась и пошла через скверик к троллейбусной остановке. Артем быстро побежал за мной.
– Погодите, – пробубнил нам вслед оставшийся Бамбуров. – Чего идти-то, чай, доехать можно. У меня машина за углом.
Это несколько меняло обстановку и отчасти мое отношение к Петру. Мотаться по городу в душном, битком набитом троллейбусе и ехать в машине – это действительно, как говорят в Одессе, две большие разницы.
– Ну, тогда поехали, – согласилась я.
Через пять минут мы погрузились в старенькие синенькие «Жигули» первой модели. Машина, хоть и кряхтя, но сразу завелась, и Петр стартанул на ней, словно на «Феррари», нагло вклинившись в движущийся поток автомобилей.
– Кто тебе только права давал, – прокомментировал действия нашего шофера Артем, сидящий на заднем сиденье. – Чуть не врезались.
– Поучи меня еще, студент, – усмехаясь, проговорил довольный собой Петр.
Через пятнадцать минут мы остановились у высотного десятиэтажного здания на площади Пушкина. От Таньки я знала, что здесь, на шестом этаже, располагался офис брачного агентства.
– Подождите меня здесь, – бросила я своим спутникам, – только не передеритесь. Я скоро вернусь.
Я вышла из машины и направилась к входной двери. Поднявшись на лифте на шестой этаж, я стала искать комнату за номером 615, где и располагался офис брачного агентства. В тот момент, когда я уже увидела нужную дверь, в коридоре вдруг погас свет. Дверь комнаты, в которую я собиралась войти, открылась, на пороге появилась девушка и спросила:
– Что случилось?
– Свет отключили, – машинально ответила я.
– Опять, в третий раз за сегодняшний день, – недовольно произнесла она и, закрыв за собой дверь, отправилась в глубь коридора выяснять, в чем дело.
Я же, в свою очередь, открыла дверь и вошла. Переступив порог, я оказалась в приемной приличных размеров, но почти пустой. Лишь в двух дальних углах стояли столы, оснащенные компьютерами.
Как ни странно, в приемной не было ни души. Я огляделась по сторонам и, окончательно убедившись в том, что никого из хозяев нет, заметила в дальнем конце приемной две двери – одна была скромная, неприметная и безымянная, другая же, наоборот, внушительная и красивая, отделанная под дуб, с табличкой «Директор». Я решила, что правильнее идти именно в эту дверь.
Поскольку шла я не в спальню, а в служебный кабинет, я стукнула в дверь пару раз и, не дожидаясь приглашения, открыла дверь и вошла. Однако картина, открывшаяся передо мной в кабинете, была настолько неожиданная, и я даже пожалела о своей бесцеремонности.
Первой неожиданностью оказалось, что директором был не мужчина, а женщина, лет 30–35, одетая в ярко-красный шелковый костюм. Второй неожиданностью было то, что сидела она не на своем рабочем месте, за маленьким аккуратным столом, напротив входа, а в одном из двух кресел у окна, стоящих рядом со стеклянным журнальным столиком. Более того, неожиданность номер три – директриса спала в этом кресле, точнее, не спала, а скорее дремала, а может быть, даже просто закрыла глаза, задумавшись о чем-то. Если так, то, видимо, мысли ее были весьма далеко, поскольку возвращалась она к реальности довольно медленно.
Сначала она на мое робкое «здрасьте» открыла глаза и несколько секунд щурилась, вглядываясь в меня. Однако, поняв, что перед ней незнакомый человек, она вдруг резко преобразилась. Вскочив с кресла, она для чего-то тщательно провела рукой по журнальному столику – словно пыль на нем могла сказаться на имидже фирмы, – и при этом обнаружила, что в одной руке она держит маленькую соломинку, через которую обычно пьют коктейли. Она бросила соломинку в стакан, который стоял на столике рядом с графином, и, несколько раз шмыгнув тонким длинным носом, вопросила:
– Как вы сюда попали?
Я, естественно, смутилась и не нашла ничего лучшего, как произнести дурацкую фразу:
– Я хочу вступить в брак с иностранцем.
Директриса энергичным шагом направилась к своему рабочему месту и, усевшись, нажала на кнопку селекторной связи.
– Маша, зайди ко мне, – отрывисто бросила она и отключила кнопку.
– Браки, девушка, – произнесла она, уже обращаясь ко мне, – заключаются на небесах. А мы лишь информируем о вашем существовании наших иностранных клиентов, внеся в компьютер ваши данные. Для этого совсем не обязательно без спроса ломиться в кабинет директора и отрывать его от работы.
«Скажите, пожалуйста, – произнесла я про себя. – Ничего себе работенка, насосалась коктейлей и дрыхнет себе в кресле, вся из себя разодетая». А вслух сказала:
– Понимаете, ваша секретарша отсутствовала и в приемной больше никого нет. К тому же я хотела поговорить лично с вами.
Поскольку на сегодняшний день мне явно не везло в общении с официальными лицами, я решила играть в открытую или почти в открытую.
– Видите ли, я журналист, работаю в студенческой газете. У меня есть задание от редактора написать статью о деятельности вашего агентства. А фраза, которой я начала разговор, – это предполагаемый заголовок статьи.
Директриса настороженно вытаращила на меня свои синие немигающие зенки. В общем, штучка она была еще та. Я давно убедилась, что руководящие должности портят женщин, развивая в них повышенную стервозность и склонность к хамелеонству. Вот и сейчас грубиянка-директриса, услышав информацию, заинтересовавшую ее, резко изменила свое отношение ко мне, а заодно и тон беседы.
– Да? – удивленным тоном произнесла она, о чем-то задумавшись. Возможно, о бесплатной рекламе, которую я ей могла сделать, опубликовав статью о деятельности агентства в газете, которую читают многие студентки.
– Ну что ж, присаживайтесь, – сказала наконец директриса уже более милостивым тоном и, нажав на кнопку селектора, снова произнесла:
– Маша, зайди же ко мне, наконец.
На этот раз в кабинете все же появилась та самая девица, с которой я столкнулась на входе в агентство. Заметив меня, девица удивилась и затараторила:
– Римма Михайловна, я тут отлучилась на секунду. Опять свет отключили.
– Это я уже поняла, – с неким холодком в голосе произнесла директриса. – А где была Ольга?
– А Ольга в подсобке готовила кофе.
– Ну так несите же сюда этот кофе, – с металлическими нотками в голосе проговорила Римма Михайловна, сверля глазами свою секретаршу. Тем самым она дала понять, что разговор с последней на тему дисциплины хоть и отложен, но непременно состоится.
Когда кофе был принесен, директриса спросила у меня, улыбаясь одними губами:
– А почему вы обратились именно в наше агентство?
– У вас хорошая репутация, – с готовностью ответила я.
– Спасибо, – сказала директриса, улыбнувшись еще шире. – Но все же, кто вам рассказал о нашем существовании?
– Видите ли, – сказала я, – многие девушки у нас в университете были клиентками вашей фирмы. Некоторые из них даже вышли замуж за иностранцев.
– Ах, вот как, – произнесла директриса. – Кто же это? Я помню наши браки, почти все.
– Ну, например, моя подруга, – произнесла я.
– Даже так, – прокомментировала главная интерсводница. – А как ее фамилия? Я наверняка должна ее помнить.
Я посмотрела на Римму Михайловну. Где-то в глубине души у меня зазвенел сигнал тревоги.
Интерес к фамилии моей подруги был у директрисы, на мой взгляд, какой-то преувеличенный. Глаза ее смотрели напряженно, улыбка на губах слегка закаменела. Я смущенно потупилась: