Меланхолия - Михаил Савеличев

Звука пока не слышно, но воздух рассекают тонкие плети взрыва - слишком красивые и блистающие, чтобы дарить легкую смерть, но вытягивающие из взломанной ракушки огненный океан, чистый напор подвижной силы, приводящей все в движение, и даже солнце срывается с места, чтобы укрыть тенью мои сощуренные глаза. Времени достаточно для выпрямления, поиска лучшей точки созерцания прилива, противостояния обжигающему ветру, с легкостью питающего пригасающие ростки и вытягивающие их в роскошные букеты, перевитые траурными лентами. Вал движется ко мне с позволительной неторопливостью и осенней податливостью, чересчур горячий, отчего ласковая прохлада бьет по щекам, выкладывая мозаику противоречия.

В бурлении черных и багровых точек, в мельтешении траурных бабочек, заливающих меня по колено, я вспыхиваю последним факелом опустевшей вселенной, погасшей звездой, маяком, к которому направляют свое тайное движение могучие силы. Подспудное изменение всей реальности, тепло, тянущееся от сердца к сердцу, но мне ничуть не жалко скоротечное тление, последнее прибежище разбитой вдребезги личности, но нечто все таки подхватывает меня над краем абсолюта, выдергивает прочь из комка шипящих змей и погружает в октябрьский холод еще одного океана, теперь уже просто соленого. Я захлебываюсь внезапной переменой, словно нормальный, привыкший к медленной поступи неизменных правил игры, отталкиваюсь от песка и вырываюсь на свободу волн и далеких облаков. Впереди только вода, позади - пустынный берег, поросший травой, длинная гряда разноцветных домов и две яркие фигурки на мокрой желтизне.

Я помахал им руками и, дождавшись ответа, поплыл к берегу. Колени уперлись в песок, но вставать и выходить из прохлады пока не хотелось - где-то под кожей еще жило воспоминание превращения в пепел - тление, горение и обрушивание изъязвленного тела, распадающегося на части и выбивающего из самого себя легкий серый дымок.

Сандра сняла туфли и пошла ко мне, поднимая подол платья. Волны почуяли новую жертву, прокатились через меня многочисленной стаей и лохматыми щенками пытались дотянуться до ее колен.

- Присоединяйся, - предлагаю я, почему-то уверенный в ее отказе: "Нет купальника... Слишком холодно...", но она лишь дожидалась моего приглашения, после чего сдернула платье, скомкала его и бросила на песок за влажной отметиной прибоя, оставшись в голубом купальнике с тонкой золотой цепочкой на шее. Круглая застежка сбилась и крохотный крестик повис у правой ключицы.

Сэцуке хмуро смотрит на нас и выдалбливает в песке пяткой ямки. Океан снова подхватывает нас в прохладные складки морщинистой ладони, а недалеко у горизонта прорисовывается корабль. Волны разъединяют нас и я теряю Сандру из вида. Но искать не хочется. Иногда пятки щекочет отмель, но я почему-то уверен, что глубина пуста - большая лохань просоленной воды и две одинокие души на великую пустошь. Наконец Сандра выныривает рядом и сообщает:

- Хорошо.

Ее шея пуста, но я молчу.

- Самое лучшее время года для купания. Никого нет. Единственное место, где никого нет.

- Ты разве любишь одиночество?

- Только когда кого-нибудь убью... - Сандра зачерпывает воды и снова выливает ее. - Не в прямом смысле, конечно. Но иногда так складываются обстоятельства.

- И кто был на этот раз?

Она побрела к берегу, а затем обернулась:

- Я цепочку потеряла.

Мокрый купальник прижался к ее телу, вырисовывая каждую складку.

- Странное заявление.

- Таковы извилистые пути правосудия. И у адвокатов есть совесть, и уж кому как не нам знать истину. "Клиент, я как Господь Бог должен знать все. От того, насколько точна будет моя информация, настолько эшелонированной будет наша защита". Это танец вдвоем - необходимо чувствовать, куда вести партнера, - Сандра делает книксен и приходится брать ее руку, прижимать ладонь к мокрой талии и отслеживать перекатывание мышц. Мы танцуем и океан вокруг нас завихряется розовой спиралью плывущих лепестков, которые покрывают сумрачное настроение воды - опрокинутое отражение низких облаков.

- О тебе пойдут плохие слухи.

- Я слишком хороша для этого. К тому же не все так прямолинейно. Оправдание в суде не означает спокойную жизнь на улице. Процесс - скальпель, держать его нужно умело и кровь пускать дозировано. При обоюдном согласии можно пойти и на анонимное судопроизводство. Преступники научились быть честными. Они искренне забывают о себе и тогда кара становится еще страшнее.

- В чем же виновата госпожа Р.?

Сандра остановилась, посмотрела на горизонт, смешно сощурившись, и потянула к берегу:

- Думаю, что там это будет лучше видно.

Сэцуке все еще стояла на том месте, где ее оставили, и ковыряла песок. Под сухим слоем кварцевой белизны стенки ямки сочились водой.

- Вы слишком долго, - капризно сказала девочка. - Я боюсь здесь оставаться. Тут страшно. Тут слишком много голодной воды.

Сняв купальник и обернувшись большим полотенцем, Сандра взяла Сэцуке на руки. Девчонка крепко обняла ее за шею и показала язык.

- Разве такое дело не производит на тебя впечатления?

- Оно слишком безумно даже для меня. Если бы мне снились сны, то это были бы женщины со скальпированными лицами.

- Она же предупредила тебя о своей ненормальности. И это только одна грань. Сколько в ней еще упрятано... В ней притаился порок всего мира. А если говорить о трупах, то - их девять. Всего лишь девять. Целых девять.

- Что думает Парвулеско?

- Женщины и девушки со свежеванными лицами - не его юрисдикция.

- Понятно.

- Нет, тебе не может быть понятно. Трупы до сих пор неопознаны. Никто не может сказать откуда они вообще здесь взялись. Вынырнули из небытия уже мертвыми жертвами.

- Вынырнули?

Сандра похлопала Сэцуке по спинке и опустила на песок:

- Побегай немножко, милая. Скоро уже поедем домой.

- А с кем ты все время разговариваешь?

- С ветром, только с ветром, - Сандра шлепнула ребенка по попке.

Мы поднялись на пригорок, поросший длинной жесткой травой, которая словно впитала все тяжелые соли океана, окаменела и теперь неохотно склонялась под порывами еще теплого дыхания воспоминаний о ярком солнце, шуме людей на пляже и открытых дверях коттеджей, за которыми скрывались тайны безделья. Зеленую пограничную полосу прорезали редкие утоптанные дорожки с узкими лужами от прошедшего тайфуна, ложащиеся на деревянные мостки и уводящие обратно к шуму дороги, вливающейся в каменные атоллы, покрытые невысокими пальметтами. Волны ударяли в пологий берег, но дальше волнение стихало, морщинилось неаккуратно наброшенной простыней на чьем-то теле.

- Они были найдены здесь. На этом пляже. В разное время. В разной одежде не по сезону. Никакого целлофана и прочей оберточной бумаги. Осенью - купальники, летом - деловые костюмы. Никаких личных вещей, украшений, колец, - объясняла Сандра.