Власть. Монополия на насилие - Олег Кашин

Книга четвертая

21 июля. Когда в восемьдесят четвертом году прошлого столетия одна французская газета вышла с гигантским заголовком на первой полосе: «Сенсация, на выборах в СССР победили коммунисты!» — это было удачной шуткой, потому что иллюзий по поводу советских выборов не было даже у самых наивных романтиков. Портреты членов политбюро не менялись десятилетиями, о семидесяти годах как «среднем руководящем возрасте» всерьез говорили с трибун, а что каждые пять лет советские люди ходили за кого-то голосовать — какое это имело отношение к жизни? Сенсация, чего уж там.

Хорошая шутка, когда ее шутят не первый раз, становится плохой, но я все равно не удержусь и скажу: «Сенсация, Григорий Явлинский возглавит предвыборный список партии «Яблоко» и, скорее всего, станет кандидатом в президенты на выборах в будущем году». Кто бы мог подумать, правда?

На сайтах КПРФ и дружественных ей изданий тем временем уже появились баннеры «Зюганов-2012» со слоганом «Заставлю вернуть украденное». «Значит, и Зюганов пойдет в президенты», — догадался Штирлиц.

Месяц назад Владимир Жириновский устраивал вечеринку по случаю 20-летия своего участия в президентских выборах. Дети, которые родились, когда Жириновский первый раз боролся за президентский пост, в этом году демобилизовались из армии. Мне 31 год, и, если не считать Владимира Путина и Дмитрия Медведева, появившихся чуть позже, чем остальные, вся российская политика состоит из героев моего детства. Никаких надежд на то, что эти живые привидения куда-то денутся, когда мне станет 40 или 50, в принципе, нет.

«Мы все умрем при Путине», — шутили мы с друзьями лет десять назад. Шутки имеют свойство материализовываться чаще, чем какие-нибудь серьезные мечты.

10 лет назад молодые поклонники молодого президента Путина получали, вступая в «Идущие вместе», модный пейджер. Теперь Путину почти 60, и уже новое поколение молодежных вождей вербует юношество в «Армию Путина» — только вместо модного пейджера теперь за это дают модный iPad.

Мы хотели стабильности — мы ее получили. Не меняющиеся десятилетиями портреты вождей, не меняющиеся десятилетиями лозунги, не меняющаяся вообще никогда жизнь. 25 лет назад Горбачев придумал слово «застой», и я даже не понимаю, почему мы стесняемся произносить его сейчас. Григорий Явлинский будет бороться за президентский пост. Геннадий Зюганов обещает вернуть украденное. Вчера по лентам прошло сообщение, что Александр Любимов станет лидером московского отделения партии «Правое дело» — политологи говорят, что в политику приходят новые лица, и я стараюсь не вспоминать о том, что телеведущий Любимов был народным депутатом, когда я учился в третьем классе.

21 сентября. Если Дмитрию Рогозину действительно удастся отделить от «Справедливой России» свою партию «Родина» и повести ее на выборы как самостоятельную политическую единицу, это будет забавный политический прецедент. «Справедливая Россия» — это ведь не единственная партия, которая образовалась в результате слияния нескольких организаций. И если окажется, что метод Рогозина работает, можно фантазировать дальше — почему бы, например, Юрию Лужкову не отделить от «Единой России» свое «Отечество»? Можно вспомнить и об основателях блока «Единство», и тогда получится, что возможность поучаствовать в выборах есть и у Бориса Березовского — если, конечно, он докажет, что в 1999 году «Единство» придумал именно он.

Но это все, конечно, глупости, «Единой России» никакой раскол не угрожает, потому что возможный прецедент с «Родиной», конечно, вызван не тем, что Рогозину вдруг удалось найти лазейку в партийном законодательстве. Лазейки вообще никакой нет, ее сейчас специально придумали, потому что после фактической гибели «Правого дела» за два с небольшим месяца до выборов вдруг оказалось, что на выборы просто некому идти. Рогозин говорит, что Миронов в отношении «Родины» совершил рейдерский захват, и что, цитирую, «намерен настаивать на том, чтобы Миронов вернул то, что ему не принадлежит». На сегодняшнем съезде своего «Конгресса русских общин» Рогозин обещает присутствие 85 % бывших региональных руководителей «Родины». При должной не столько юридической, сколько административной поддержке это вполне может обернуться тем, что «Родину» действительно в той или иной форме оживят уже к этим выборам. «В любом случае я найду такой баланс интересов, который не скажется на моей работе в качестве представителя России при НАТО», — обещает Рогозин. И в этом-то трудно сомневаться — найдет.

Что-то похожее было в эпопее о Гарри Поттере — в школе Хогвартс все было стабильно, только с преподавателями защиты от темных искусств были постоянные проблемы, в каждой книге эту должность занимал новый волшебник, потому что с предыдущим всегда что-то нехорошее случалось.

В российской политике все примерно так же — на каждых выборах Кремлю оказывается нужна, помимо партии власти, еще одна партия для тех, кто за партию власти голосовать не хочет. Когда-то такой партией была как раз «Родина», потом «Справедливая Россия», на этих выборах ею должно было стать «Правое дело». Но с «Правым делом» нехорошо получилось, и поэтому теперь, скорее всего, будут спешно воссоздавать «Родину».

И если слухи о возвращении на партийный рынок старых забытых брендов окажутся правдой, то, наверное, на «Родине» останавливаться не стоит. Есть прекрасный бренд, который называется КПСС. Кажется, уже пора. Хуже не будет.

20 сентября. Над вчерашним интервью Юрия Лужкова проще всего было бы посмеяться. На восьмом десятке лет человек вдруг совершил множество невероятных открытий — оказывается, бизнесом в России заниматься невозможно, количество уезжающих из страны пугает, администрация президента управляет парламентом, самостоятельных партий в стране нет. Этим признаниям не было бы цены, если бы их сделал тот Лужков, которого мы знали, скажем, полтора года назад — действующий мэр Москвы, один из лидеров «Единой России» и вообще во всех смыслах столп российской государственности. В исполнении отставника, который, цитирую, «наездами бывает на своей пасеке в Калужской области», такие слова звучат менее весомо, потому что легко разбиваются о единственный встречный вопрос — где ж вы раньше были, Юрий Михайлович?

Где он был раньше — даже пояснять необязательно. Раньше Лужков был властью. Я примерно представляю, как смеются сейчас над ним, превратившимся вдруг в карбонария, те, кто в отличие от него, во власти остался. Но, конечно, зря они над Лужковым смеются.

Понимаете, самое ценное в Лужкове сейчас — это не то, что именно он говорит, а сама по себе его послеотставочная судьба. Жена в Лондоне, растаскиваемый бизнес, очень сомнительное будущее в любом политическом смысле и почти неизбежная будущая эмиграция. «Почему Вас не было в День города на Красной площади?» — «Я и сам не понимаю, почему меня там не было», — вообще-то, от такого диалога у любого действующего чиновника должен пробежать мороз по коже, разве нет?

Лужков как будто специально придуман, чтобы показать всем остальным, как выглядит жизнь после власти. Юрий Михайлович Лужков — это как фотография легких курильщика на пачке сигарет. Наглядное напоминание о том, чем все кончится, причем такое напоминание, которое все почему-то игнорируют и только потом спохватываются.

Лужковская система — она ведь буквально во всем была прообразом той системы, которую теперь называют путинской. В отношениях с гражданами, в отношениях с бизнесом, в отношениях с партиями. «Единая Россия», которая у нас сейчас — она ведь в гораздо большей степени похожа на лужковское «Отечество», чем на околопутинское «Единство». Благодаря Лужкову сегодня российская власть может заглянуть в свое собственное завтра. Но, думаю, не заглянет — зачем думать о неприятном?

15 сентября. За Прохорова вчера было неловко. Он говорил, что его партия переживает рейдерский захват. Да, только его оппоненты вполне могут вспомнить, как и при каких обстоятельствах он сам три месяца назад оказался во главе партии. Само «Правое дело» ни в процессе создания, ни после не было полноценной партией.

Сколько бы ни потрясал Прохоров уставом партии, написанным специально под него, «Правое дело» не перестает быть виртуальной организацией, и ее судьба зависит, конечно же, не от голосов делегатов, а от того, кого признает Кремль и кого назовет лидером «Первый канал».

Вину за происходящее в «Правом деле» Прохоров возлагает на кремлевского чиновника Радия Хабирова, который, видимо, сам, по своей инициативе, как настоящий злой боярин при дезинформированном царе, устроил антипрохоровский съезд «Правого дела». Как будто у этого Хабирова нет прямых и непосредственных начальников. В стране даже дети знают, что всю партийную политику, все, как это принято называть, «движухи» придумывает в Кремле первый замглавы администрации Владислав Сурков, а Прохоров говорит о каком-то Хабирове.