Гарри Поттер и Песочные Часы - Gierre

Гарри кивнул и прокашлялся — в горле пересохло.

— К сожалению, я не могу допустить этого, по крайней мере, в этом году, Гарри, — добавил Дамблдор. — Понимаю, что ты успел наладить с крестным хорошие отношения, и он направил несколько писем ко мне, где убеждает меня, что это полностью безопасно, но я считаю, что это не так.

— Что? Почему?! — это было похоже на кошмарный сон. Три месяца у Дурслей. Три бессмысленных, абсолютно изолированных, переполненных работой по дому месяцев, которые его враги потратят с куда большей пользой.

— Дело в том, Гарри, — Дамблдор нахмурился, поправил очки и встал из–за стола, — что я внимательно следил за тобой в этом году. Уверен, что ты помнишь, как необычно он начался. Тебе удалось открыть Тайную Комнату, и я не думаю, что это случайность. Твоя связь с Волан–де–Мортом, о которой мы говорили, занятия с профессором Снейпом — все это очень важно. Я рад, что у тебя появился настоящий друг, Гарри, искренне рад, я всегда уважал Сириуса Блэка и гордился тем, что он закончил Хогвартс. Профессор Макгонагалл была его деканом, если ты не знал. И она, я уверен, объяснит ситуацию лучше.

Профессор Макгонагал покосилась на директора с необычным для нее выражением лица, где перемешались сомнение и решимость.

— Гарри, хоть Сириус Блэк и является храбрым, добрым и, безусловно, талантливым волшебником, в твоем положении будет гораздо безопаснее остаться этим летом у своих тети и дяди.

— Безопаснее?! — Гарри чувствовал, что теряет над собой контроль.

Позади хлопнула дверь, раздался тихий голос Снейпа:

— Вы меня вызывали, директор?

— Да, Северус, дело в том, что…

— Дело в том, — гнев переполнил Гарри настолько, что он забыл о необходимости соблюдать приличия, настолько, что уже не считал смерть Дурслей по–настоящему плохой новостью, — дело в том, что директор утверждает, что для меня безопасней будет находиться у магглов, в то время, как в начале учебного года были убиты журналист «Пророка» и сотрудники Министерства.

— Гарри! — воскликнула, пораженная, Макгонагалл.

— Простите, профессор, — он посмотрел на нее, и это напомнило ему о том, что она видит в нем одиннадцатилетнего. Способность мыслить трезво вернулась, он сделал несколько глубоких вдохов, и отвел взгляд. Окклюменция требовала полной сосредоточенности.

— Мне кажется, директор, мистер Поттер будет прислушиваться к вашим советам охотнее, если вы объясните, по какой причине эти… магглы могут обеспечить его безопасность, — сказал Снейп.

Гарри смотрел в пол, и заставить себе поднять взгляд теперь было сложнее. Его переполняло слишком много чувств, которые нужно было сдерживать, а это означало, что Дамблдор может увидеть не только то, что ему полезно будет увидеть, но и то, что до определенного момента ему лучше бы не видеть совсем.

— Дело в том, Гарри, — после длинной паузы сказал директор, — что дом на Тисовой улице имеет особую защиту. Пока ты находишься там, пока ты живешь рядом со своими родственниками, эта защита вокруг тебя. Но если ты уедешь оттуда, если покинешь это место, защита исчезнет, и я бы не хотел, чтобы это произошло в этом году. Ты верно заметил, что недавно произошло слишком много странных, страшных смертей.

— Могу ли я хотя бы увидеться с ним еще раз? — Гарри поднял взгляд, и его мысли в этот момент были переполнены воспоминаниями о письмах Сириуса. — Я бы хотел сходить в Косой Переулок вместе с крестным. И еще он предложил посмотреть матч квиддича.

— Будет лучше, если вы заранее сообщите об этом мне, и тогда, конечно, вы сможете встретиться, — кивнул Дамблдор, и на сей раз Гарри не видел за этим ничего, кроме обычного кивка.

— Профессор, скажите, в следующем году я смогу переехать к нему? — Гарри был серьезен, и сейчас ему не нужна была окклюменция, чтобы скрыть мысли. Он отчаянно, до дрожи, не хотел возвращаться к людям, которые не представляли себе, что такое магия, еще раз. После всех этих лет снова?

— Я постараюсь помочь, — ответил Дамблдор, а Гарри понял, что это означает твердое «нет».

Спускаясь вниз, он размышлял о том, что чары, которые защищали его в присутствии родственников, возможно, были связаны с заклинанием «Протего». Он обернулся к Снейпу, чтобы задать этот вопрос, пока они еще не спустились вниз, но прежде, чем вопрос был озвучен, услышал:

— Нет, это чары совсем другого порядка. Их нет в учебниках. Возможно, их нет даже в школьной библиотеке.

Снейп ушел вперед очень быстро, а Гарри по инерции двигался по коридору, и в его голове кислотной капелью билась одна единственная мысль:

«Он знает ВСЁ».

21. Королева ест коня

Всего год назад Гарри не задумывался о такой вещи, как конспирация, если дело не касалось Амбридж. Прямо под носом у министерской сотрудницы они ухитрялись проворачивать немыслимые «шалости», и это с учетом того, что Амбридж взяла на себя обязанности директора, почти сместила Дамблдора и была близка к установлению диктаторского режима. Еще немного, и она начала бы увольнять преподавателей налево и направо. Гарри улыбался самому себе, воспоминания попахивали сентиментальностью.

— Безопасное место, — сообщил он профессору по Защите после урока, — в Хогвартсе их не так уж мало.

На сей раз ему пригодилась мантия–невидимка. Он завернул ее в тонкую трубочку и передал по совиной почте. Сьюзен, Ханна, Гермиона, Парвати, Драко — только проверенные участники клуба любителей писем. Он впервые отправлял таким образом что–то стоящее и немного волновался. В самом крайнем случае при нем было заклятье Акцио, и он тренировался использовать его даже на больших расстояниях, но привлекать лишнее внимание все равно не хотелось. Если пятерка самых надежных справится с доставкой мантии–невидимки, им можно будет поручить более серьезные вещи.

В субботу после обеда он стоял возле входа в Выручай — Комнату и читал вступление к учебнику Зельеварения второго курса. Ничего необычного, просто трудолюбивый пуффендуец подыскал себе тихое местечко для работы. Когда страницы его книги перевернулись сами собой до раздела ядов быстрого действия, Гарри захлопнул книгу и занялся созданием двери. Теперь он делал это машинально, выбирая одно из двух воспоминаний. Первое, о дневнике Риддла, вело в его рабочий кабинет. Второе, про Орден Дамблдора, неизменно приводило в комнату с увлеченно читающей Гермионой.

Он распахнул дверь шире обычного, дождался, пока мимо него скользнет ветер, а потом зашел внутрь и закрыл дверь.

— Все, что происходит в замке, становится известно директору, мистер Поттер, — сообщил Снейп, аккуратно снимая мантию. Его лицо было обычной маской безразличия, и Гарри не мог понять, о чем думает профессор. Единственной гарантией безопасности было то, что Гарри все еще был жив. По какой–то причине Гарри все еще был полезен, и теперь ему предстояло выяснить эту причину.

— Если бы директор мог знать обо всем, что происходит в замке, Рита Скиттер была бы жива, — ответил Гарри, не слишком хорошо представляя, насколько он далек от истины. Дамблдор мог одобрить убийство журналистки, мог пропустить фразу, сказанную вскользь, мимо ушей, мог быть занят разоблачением Питера Петтигрю. Могли быть тысячи причин, по которым Рита Скиттер была мертва.

— Мисс Скиттер совершенно однозначно высказалась по поводу своего желания хранить секреты, мистер Поттер, — ответил Снейп. И это означало, что Дамблдор действительно не слышит их. — Она была неплохим анимагом, мастером трансфигурации, а ее способность защищать сознание от вмешательства была достойна всякого восхищения. В отличие от вашей, мистер Поттер.

— Почему вы не рассказали Дамблдору? — он решил, что ждать дальше бессмысленно. Вопрос, который мучил его с тех пор, как он оказался лицом к лицу с профессором Защиты, был задан, и Гарри чувствовал, как сердце вырывается у него из груди.

— Моя лояльность директору имела определенные причины, — ответил Снейп. Гарри не надеялся, что он ответит. — Причины изменились.

— Вы убили Скиттер? — Гарри смотрел прямо. Ему не нужно было закрывать сознание, увиливать, впервые за долгие месяцы он мог говорить свободно, не прячась. Восхитительное чувство, которое раньше он совершенно не ценил.

— Нет, — Снейп нахмурился. — Вы считаете, я настолько глуп, чтобы использовать Темную Метку после стольких лет?

— Я сказал вам об угрозе, на следующий день она была мертва, — ответил Гарри. Ему отчаянно хотелось поверить в то, что профессор не совершал убийства.

— Я не убивал Риту Скиттер, — повторил Снейп. — Я принял меры к тому, чтобы она замолчала. Можно сказать, мы с вами в равной степени виноваты в этой смерти.

Гарри промолчал. Такое обвинение нечем крыть.

— Я не знаю имя волшебника, который это сделал, — добавил Снейп. — Под сывороткой правды я смогу подтвердить, что не знаю, кто убил Риту Скиттер.