Гарри Поттер и Песочные Часы - Gierre

— Лили хорошо училась, — продолжил Хагрид. Гарри понял, что его ждет поучительная история о том, что нужно вести себя хорошо. — Была очень прилежной ученицей. Профессор Слизнорт, ваш зельевар, очень гордился ей. Пророчил большое будущее. Ну, а на пятом курсе она влюбилась в твоего отца. Хорошая была пара. Джеймс, конечно, постоянно влипал в неприятности, но Лили, наверное, была для него, вроде как, якорем. Без нее он бы пропал, в два счета, точно тебе говорю.

— Хагрид? — Гарри понял, что изо всех сил сжимает кулаки. — Скажи, как ты думаешь, она бы смогла выжить? Ну, знаешь, если бы не я?

Повисла тишина. Гарри слушал, как бьется его собственное сердце, и понимал ответ на свой вопрос. Конечно, она была бы жива, если бы ей не нужно было защищать Гарри. Джеймс и Лили остались бы счастливой парой волшебников. Вместо чувства вины теперь, спустя шесть лет после того, как он узнал правду о смерти родителей, Гарри ощутил гнев. Волан–де–Морт заставил страдать столько семей, что даже сегодня отголоски его тирании оставались трагедиями для многих детей. Невилл, бабушка которого жила воспоминаниями о его родителях. Сьюзен, у которой в живых осталась одна лишь тетя. Он сам, Гарри, которого воспитывали жестокие родственники. Скольких еще Волан–де–Морт лишил самого дорогого?

— Гарри, не надо тебе о таком думать, — нерешительно ответил Хагрид.

— Она все равно умерла бы, — неожиданно вмешался Снейп. — Она была членом Ордена Феникса и противостояла Пожирателям Смерти. Волан–де–Морт убил десятки волшебников, возможно, сотни. Если бы твоя мама не умерла в Годриковой Впадине, она умерла бы в другой битве.

Гарри обернулся к Снейпу. Взгляды их на секунду встретились, но Гарри увидел на чужом лице только отчужденность. Превзойти учителя окклюменции было невозможно.

— Да, — рассеянно подтвердил Хагрид. — Думаю, так оно и было.

Они возвращались в замок молча. Снейп не сказал больше ни слова, а Гарри нечего было говорить ему. В кармане лежала фотография родителей, которую украдкой он трогал, чтоб убедиться, что она действительно у него есть.

— Спасибо, профессор, — сказал Гарри, когда они оказались возле лестничных переходов, но не получил ответа.

На кровати, завернутая в подарочную упаковку, его ждала мантия–невидимка.

19. Мастер окклюменции

Выручай–комната была переполнена копиями библиотечных книг. Несколько копий стульев стояло в небольшом пространстве, а зачарованный дневник лежал, раскрытый на середине, прямо перед Гарри.

Страница, исписанная торопливым почерком, была посвящена переписи событий, предотвращенных вмешательством Песочных Часов. Гарри перечитывал их уже много раз, убеждая себя, что еще одна проверка не повредит, и нервно поглядывал на часы — они показывали, что осталось только десять минут до ужина.

Первый курс: философский камень, профессор Квирелл, Рон, Гермиона, Невилл, кровь единорога, дракон Хагрида, кентавры, зеркало, мантия невидимка.

Второй курс: Добби, Локонс, Тайная Комната, василиск, дневник Тома Риддла, акромантул, летающий автомобиль, дом Уизли.

Третий курс: Сириус, Хвост, пророчество, дементоры, профессор Люпин, Карта Мародеров, маховик времени у Гермионы.

Четвертый курс: Чемпионат, Пожиратели Смерти, Крауч младший, драконы, Рита Скиттер, омут воспоминаний, Седрик Диггори, Чжоу.

Пятый курс: Орден Феникса, дом на Гриммо, Амбридж, Полумна, брат Хагрида, выручай–комната.

До конца первого учебного года оставалось совсем немного. Гарри понял, что несколько месяцев могут быть очень небольшим сроком, когда оценил заново, сколько всего осталось не сделано.

Главное, чего ему удалось добиться — доверия или его подобия у тех, кто представлял наибольшую опасность. Дамблдор подарил ему мантию–невидимку, Снейп поддержал в походе к Хагриду, Люциус вернул одолженные деньги и даже обратился за помощью, Барти Крауч был напуган, Макгонагалл — очарована, а крестный продолжал писать многословные ответы о прежних днях и даже намекал на то, что летние каникулы они могли бы провести вместе. Еще одной маленькой и совершенно незапланированной победой была Сьюзен Боунс, мать которой прислала Гарри открытку с благодарностью за поддержку семьи.

Главной потерей оставался Грозный Глаз. Лучший из живших мракоборцев, убитый рукой безумного Пожирателя Смерти по вине Гарри. Второй жертвой, возможно, чуть менее значимой для магического сообщества, был старший Крауч. Гибель Риты Гарри записал в дневник по инерции. Он не мог полностью избавиться от мысли, что без нее мир стал чуточку лучше.

Кроме всего прочего, Гарри удалось незаметно для других освоить такие разделы магии, которые позволяли сдавать экзамен СОВ. Конечно, во многих предметах он значительно отставал от семикурсников. Что уж там, были и те предметы, где он по–прежнему отставал от одиннадцатилетней Гермионы, и все–таки ему удалось добиться больших успехов. Больше всего он радовался тому, что их с Гермионой проект с протеевыми чарами приближался к завершению, а это означало, что Гарри успевал к концу учебного года выполнить хотя бы минимум того, что задумал с самого начала.

Он заметил, что стал лучше относиться к тем, кто окружал его, и при этом никому из них не доверял секреты. Окружающие стали для него существами с набором знаний и навыков, которые Гарри мог бы использовать. При этом, кроме жизненно важных, вроде обучения окклюменции или изучения протеевых чар, у них были и другие важные вещи. Например, Тонкс могла развеселить кого угодно в самый тяжелый день, а Невилл, невзирая на происходящее вокруг, всегда искренне жалел слабых и готов был помочь в сложной ситуации. Волшебники Хогвартса оказались удивительными людьми, и Гарри понял, что ему совсем не обязательно быть их другом, чтобы получать нужное или совершать взаимовыгодный обмен. Это было неожиданное, но приятное открытие.

Старательно выводя каждое слово, Гарри записал:

Философский камень — Барти Крауч

Темная Метка — Гермиона Грейнджер

Карта Мародеров — Рон Уизли

Орден Феникса –

Гарри сидел над дневником, перебирая пальцами давно использованный черновик пергамента, и размышлял над кандидатурами. Проще всего было пойти к Дамблдору. Однако полгода назад и четыре с половиной года вперед Дамблдор не помог Гарри разобраться в том, что такое Орден и как именно он функционировал. Кроме того, Гарри все еще опасался повторять свой не вполне удачный опыт с противостоянием легилименции директора. Вторым кандидатом был Сириус, но Гарри сразу же отмел его, поскольку новый Сириус воспринимал крестника одиннадцатилетним бесперспективным пуффендуйцем, а учитывая, что за их перепиской могли наблюдать десятки самых разных волшебников, Гарри решил не рисковать ради сомнительной выгоды. Третьей кандидатурой был Хагрид. Великан, естественно, был в курсе дел, но Гарри предположил, что, даже если Хагрид в свое время знал достаточно, едва ли он был по–настоящему активным борцом — ведь ему запрещено было использовать магию — и, что было еще хуже, едва ли он захочет делиться своими мыслями с первокурсником. Кандидатура, которая была самой удачной, вызывала у Гарри стойкую неприязнь, хотя после импровизированного визита к Хагриду, эта неприязнь была уже не настолько жгучей.

В конце концов, сделав глубокий вдох, словно собрался прыгать в ледяную воду, он вывел напротив «Ордена Феникса»:

Северус Снейп

Жизнь, впрочем, никак не изменилась от того, что Гарри вписал несколько слов в свою тетрадь. Первокурсники трепетали перед первыми экзаменами, семикурсники бегали по коридорам с охапками свитков, стараясь успеть к нужным преподавателям, а Гарри был никому не нужен и старался избегать любых хоть сколько–нибудь серьезных происшествий. Ему удалось продержаться почти до конца февраля.

— Мистер Поттер, изумительное зелье! — воскликнул Слизнорт на очередном занятии по зельеварению. Гарри обернулся к нему с вежливой улыбкой на лице, рассчитывая, что профессор ограничится одним восклицанием. — Уверен, вы будете счастливы услышать, что я планирую организовать небольшое соревнование между всеми факультетами. По одному студенту с каждого курса, это будет грандиозно!

Пуффендуйцы начали перешептываться, и Гарри понял, что, отказавшись, навсегда станет для них предателем факультета. Трудолюбивые и скромные редко становились победителями, так что любая возможность была для них настоящее радостью.

— Буду рад! — ответил Гарри и услышал, как за его спиной раздались аплодисменты.