Гарри Поттер и Песочные Часы - Gierre

Помощи Гермионы было недостаточно. И Гарри, подстегивая самого себя воспоминаниями о встрече с Барти Краучем, пытался обогнать шестикурсников в изучении заклинаний. Профессор Флитвик, если бы ему довелось увидеть, как Гарри копирует объемные фолианты из библиотеки и ставит копии в Выручай — Комнате, где они в идеальном состоянии несколько дней подряд ждут своего часа, возможно, поставил бы ему «Выше ожидаемого» на пять курсов вперед. Однако этого было недостаточно. Примитивные чары могли помочь только в начале.

— Ты какой–то хмурый, Гарри, — заявила Сьюзен Боунс за ужином.

Вечером Гарри предстояла очередная тренировка в окклюменции. Он уже перестал считать количество вечеров, проведенных за отточенной последовательностью действий: Гарри приходит в кабинет, они без слов начинают занятие, потом песочные часы показывают, что урок завершен, и Гарри выходит из кабинета. Если бы его попросили вспомнить, как именно прошел последний урок, Гарри, скорее всего, перепутал бы его с каким–то еще.

— Прости, просто много дел, — не задумываясь, ответил Гарри. И тут же мысленно прикусил язык. Пуффендуйцы умели расположить к себе лучше любого другого студента. В их обществе Гарри чувствовал себя совершенно беззащитным.

— Разве не каникулы? — рассмеялась Сьюзен. — Кстати, хотела предложить тебе помощь.

— Помощь? — Гарри мысленно перебрал в голове несколько вариантов. Тетя рассказала Сьюзен о том, что Гарри был в поместье Малфоев? Гермиона проболталась об их занятиях в Выручай — Комнате? Профессор Стебль рассказала, что Гарри с первых дней ведет себя «странно»? Слизнорт решил поставить еще одного человека на свою «полку»?

— Да, — Сьюзен улыбнулась теплой, открытой улыбкой пуффендуйки, — я слышала, что ты никак не можешь научиться нормально левитировать перо. Знаешь, у меня это отлично получается. Если у тебя будет время, я могу рассказать, как это делать.

Гарри усилием воли избавился от остальных вариантов. Сьюзен Боунс, первокурсница факультета Пуффендуй, единственный родственник которой работал в Министерстве на высокой должности, всего–навсего захотела помочь своему сверстнику… своему другу освоить несложное заклинание. Гарри с облегчением выдохнул.

— Да, да, конечно, это было бы просто замечательно, — ответил он.

Сьюзен Боунс, племянница Амелии Боунс, главы отдела магического правопорядка, могла помочь Гарри во многих отношениях, но пока было достаточно того, что эта добрая искренняя девочка будет считать, что помогла Мальчику–который–выжил освоить чары «Вингардиум Левиоса».

— Отлично, начнем завтра, — строго сказала Сьюзен.

Гарри снова задумался о факультетах Хогвартса. Они были равнозначны, иначе один из них непременно был бы вытеснен остальными. Гриффиндорцы добивались своего храбростью, когтевранцы — умом, слизеринцы использовали любые средства, если цель, с их точки зрения, оправдывала это, а пуффендуйцы — они просто умели принимать чужую помощь.

18. Лили

Каникулы подходили к концу. Мантия–невидимка, один из важнейших элементов плана Гарри, до сих пор находилась у Дамблдора, как вещественное доказательство чужого недоверия. Гарри старался не думать об этом и концентрировался на других проблемах. Он дружелюбно болтал за обедом со Сьюзен, которую тетя оставила в Хогвартсе из–за аврала в Министерстве, вызванного необходимостью расследования череды смертей. Он старался отправлять сову Сириусу каждые два дня и рассказывал ему о том, что удалось узнать о родителях, спрашивал об отце и даже раздобыл вырезку старого номера «Пророка» с фотографией Поттеров. Он вежливо здоровался с профессором Слизнортом в коридорах и никоим образом не напоминал ему о данном обещании. Он с пунктуальностью Гермионы ходил к Снейпу, украдкой махал рукой Макгонагалл и всем своим видом показывал профессору Флитвику, что крайне обеспокоен своими успехами в чарах левитации.

Когда каникулы закончились, Гарри знал почти всех первокурсников поименно, мог рассказать, что предпочитает каждый из них на завтрак, и о предках доброй половины прочел массу полезных сведений в исторических монографиях и мемуарах. Это было тяжело, куда тяжелее использования Патронуса перед дементорами, но Гарри снова и снова напоминал себе, что теперь он — пуффендуец, а для пуффендуйца трудолюбие и упорство — главные качества. Том Риддл был одаренным мальчиком, который мог вызывать доверие одной улыбкой, именно поэтому он натворил столько ошибок и в конечном счете погиб в детской Гарри, в Годриковой Впадине. Том Риддл был истинным слизеринцем, он игнорировал, как Салазар когда–то, мнение других факультетов. Гарри твердо решил, что не повторит чужой ошибки. Если он вынужден сражаться с Волан–де–Мортом, если это неизбежность, то нужно подготовиться к этому, пока еще есть время.

— Выглядишь ужасно, — довольным тоном сообщила Тонкс за завтраком в понедельник. — Фред и Джордж сказали мне, что сейчас работают над жвачкой, которая вызывает тошноту. Такое ощущение, что ты слопал все образцы. Признавайся, тебе было скучно тут?

— Нет, — честно признался Гарри, — даже слишком нескучно.

— Что ж, в таком случае, постарайся заскучать хоть ненадолго, — нахмурилась Тонкс. — Ты еще на первом курсе, у тебя впереди семь лет. Успеешь, некуда торопиться.

— Просто мне многое интересно, — ответил Гарри.

— Вот как? Может, Распределяющая Шляпа ошиблась, и ты должен был оказаться в Когтевране? — она рассмеялась и, как обычно, не прощаясь ушла по своим делам.

— Мистер Поттер, пройдите, пожалуйста, в мой кабинет.

Гарри обернулся, переваривая странный акцент на слове «пожалуйста», и заметил профессора по Защите, который уже шел к выходу из Большого Зала.

— Чего он от тебя хочет? — нахмурилась Сьюзен, которая все чаще садилась рядом с Гарри.

— Не знаю, — Гарри пожал плечами. — Может быть, это по поводу моего эссе.

— Какого эссе? — удивилась Сьюзен.

— Того, что нам задали на каникулы, конечно.

— Нам задали эссе? Ах, точно! И я забыла, — голос ее был очень печальным.

Гарри заставил себя не вскакивать и не бежать стрелой вслед за Пожирателем Смерти. Вместо этого он улыбнулся Сьюзен, пообещал, что вечером обязательно поможет ей написать полный свиток, и только когда она улыбнулась в ответ, вышел из–за стола.

Снейп стоял возле окна и разглядывал, вероятно, озеро, освещенное лучами восходящего солнца. Гарри зашел в кабинет, закрыл за собой дверь и подошел ближе.

— Люциус Малфой просил меня передать вам, мистер Поттер, что он более чем признателен за нанесенный визит. Кроме того, отдельно просила поблагодарить вас Нарцисса Малфой. Она даже рассказала мне, что послала вам рождественский подарок. Очаровательный кулон из серебра, который достался ей по наследству от матери. Удивительная вещь, должен признать, Нарцисса очень любила этот кулон, хоть он и не был никак зачарован. Просто украшение, можно сказать, фамильная ценность.

Гарри не мог понять, для чего Снейпу вдаваться в такие подробности, но продолжал слушать, не перебивая.

— К сожалению, во время транспортировки кулон был утерян. Я не сообщал об этом Нарциссе, но уверен, что она очень расстроится.

— Она отправила подарок с совой? — спросил Гарри. Наконец, бессмыслица о подарке стала понятна. Почту перехватывают. Подарок из дома Малфоев «затерялся» по пути в Хогвартс. Министерство или Дамблдор решили обезопасить себя от случайностей.

— Именно так, — кивнул Снейп, продолжая разглядывать озеро. — Кроме того, Дамблдор просил меня сообщить вам, мистер Поттер, что занятия окклюменцией больше не требуются, поскольку вы, с его точки зрения, уже овладели этим искусством.

Гарри кивнул. Дамблдор, значит, это все–таки было его вмешательство.

— Думаю, что я знаю, чем можно будет занять вечер, — ответил Гарри. — Уже очень давно я не ходил к Хагриду, лесничему Хогвартса.

— Мне известно, кто такой Хагрид, — жестоко отрезал Снейп.

— Думаю, Хагрид успел соскучиться, — продолжал Гарри, игнорируя чужую злость.

Снейп замолчал. Гарри ждал, пока тот обдумает услышанное. В полной тишине они стояли в кабинете по Защите от Темных Искусств. Пока Снейп пытался понять намек ученика, Гарри размышлял над словосочетанием «Темные Искусства». Несмотря на всю ненависть магического сообщества, за теми, кто использовал смертельные заклинания и непростительные проклятья, сохранилось романтичное слово: искусства.

— Первокурсники вечером должны быть в гостиных своих факультетов, — сказал, наконец, Снейп. — Вы не сможете ходить к Хагриду по вечерам.

— Я хотел бы сходить туда всего пару раз, — возразил Гарри.

— Правила одинаковы для всех, мистер Поттер.

— Возможно, профессор Макгонагалл согласится снова проводить меня.