![Чудовище / The Monster [= Пятый вид: Загадочное чудовище; Воскресшее чудовище; Возрождение] - Альфред Ван Вогт](https://cdn.rusbook.su/s20/5/6/7/3/8/56738.jpg)
Стихотворения и поэмы - Александр Прокофьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
94. «Мы потрясаем мир. По нашему веленью…»
Мы потрясаем мир. По нашему веленьюСедой ордой раскинулась вдалиГроза как постоянное явленье,И спать уже не могут короли!
У каждого на столике аптека,И, сигнатуры двигая впотьмах,Британия не может спать. Потеха!Бессонница свирепствует в домах.
Идет борьба труда и капитала,Но, вскинув до луны остатки дня,Земля не вся достаточно впиталаПотребное количество огня.
И старый мир, туманами объятыйИ мщения раскинув реквизит,Под натиском колонн пролетарьятаВ агонии скрежещет и грозит.
193295. В ПРАЗДНИК
На деревню Новый МостВышел парень в полный рост,
Краснощекий, полнокровный…И, короче говоря,Шапка парня стоит ровно,Ровно двадцать три рубля.
Вдоль по улице разгульнойНикаких таких морок,И висит, пришитый к тулье,Магазинный номерок.
Парень — в тройке, машет веткой,На руке — часы-браслетка.Никли солнечные нити.Девки шли сквозь синий чад.«Ради бога, извините,Но который нынче час?»— «Четверть первого». — «Мерсите!Нет спасенья от росы…Вы и в будни выноситеВаши верные часы!»
«Кто такой? Откуда родом?Кто прокрался к нам лисой?Кто смеется над народомЗавлекательной красой?
Где исток ветвей зеленыхРоду-племени его?»Отвечала всем АленаЗа себя и за него:
«Что за слух идет в народе,По углам звенит косым?Это ж Ваня Воеводин,Дяди Власа бравый сын.
Он работал в Петрограде,В чужедальной стороне,Вот он весь, как на параде,Завтра сватов шлет ко мне».
Солнца золотой опарникНа затоне волны бьют.Всё в порядке. Пляшут парни,Девки песенки поют.
Не жалеют ярких красок,Голосить не устают.О нарядном сыне Власа,О любви они поют.
193296. ОТМЕНА ПРАЗДНИКА
Все ли знают, что в ПокровПо дешевке ходит кровь?
1С низких путаных небесВ мертвую осеньОпускался мелкий бесПо имени Осип.
Был отчаянным и смелымПуть единственный его,И давленье стратосферыНе влияло на него.
И его едва-едва,Черного, как вьюшка,Приняла одна вдоваПо имени Нюшка.
Вот могучая семейка!Черт гремит, как ундервуд,И по крашеным скамейкамДве квашни к нему плывут.Черт в широкую квашнюСунул правую клешню.
Затряслась сережка в мочке,Забродило пиво в бочке!Сунул в новую квашнюЧерт и левую клешню.
Заходила половица,В пляс ударилась вдовица,В новой бочке очень бойкоХодит пена русской горькой.
А наутро, улыбаясь,Лаками отклокотав,Желтая и голубаяВывеска гласила так:
«Торговля готовымвином и платьемОСИПА ЧЕРТОВА ИАННЫ СИЛАНТЬЕВОЙ».
2Праздник был окутан мраком(Так вещает протокол),Кое-где гремела драка,Был повален частокол.
На житье семи тальянокБыл поставлен общий крест,Все ребята были пьяны,Лишь Иван Степанов трезв.
Он, как доблестный оратор,Сгоряча клеймил народ.Он, как модный литератор,Всё записывал в блокнот:
«Вырвано до тридцати растений.Три ничтожные стеклаВыбиты в порядке прений…Кровь, как водится, текла.
До десятка рам оконныхЗахотели в землю лечь,До восьми рубах суконныхБыли срезаны до плеч.
Духота, смердя, парила,Мертвое крыло влача…И лежали, как перила,Оба брата Лукича.
Женщины, как истуканы,Разбежались по лесам…»Ну и хват Иван Степанов,Как он ловко записал!
Девчонки, прогремите всластьМолочными бидонами,—По слободе идет соввластьВ лице В. И. Дадонова.
Глядя на такие раны,Он качает головой,Впереди его гортанныйКлич разносит вестовой:
«На собрание, граждане(Прямо в руки крик идет),Торопитесь, чтоб не ждалиТе, кто первыми придет».
3Так благодаря стараньюСобирались стар и мал.Это важное собраньеСам Дадонов открывал.
«Граждане, — сказал он глухо, —От ударов кирпичаПочитай совсем как трупыОба брата Лукича.
До десятка рам оконныхВынуждены в землю лечь,До восьми рубах суконныхБыли срезаны до плеч.
Неужель в воде болотнойИль в грязи колодой гнить?Предлагаю всенародноЭтот праздник отменить».
Он глядел, как Гарибальди,Шел с козырного туза.Женщины, как по команде,Поднимали руки «за».
За отмену Покрова,За измену Покрову!
«Отменяем. Будет лучше.Совестно смотреть в глаза».Пятьдесят мужчин непьющихПоднимали руки «за».
193397. КАК ВО НАШЕЙ ВО ДЕРЕВНЕ…
Как во нашей во деревне,Молодой и быстроногой,Как во нашей во деревнеМного разных новостей.
Во-первы́х, мне сообщает кровная моя родня,Что старик Степан Булдыгин умирал четыре дня.Умирал — и всё ж не умер и, хотя лежал в гробу,От всего большого сердца проклинал свою судьбу!Вкруг него чадили свечи, ладан жгли во всех углах,Несмотря на это старец всё ж не обращался в прах!Ночь четвертая. Читали четное число молитв.И тогда Степан Булдыгин: «Дайте водки!» — говорит.
И восстал, подобный глыбе,Топнул правою ногой,И сказал тогда Булдыгин,А не кто-нибудь другой:
«Душно в саване поганом!..И, чтоб мир в красе вернуть,Дайте водки два стаканаИ натрите перцем грудь!»
* * *Как во нашей во деревне,Возмужалый от побед,В голубом поповском домеЗаседает сельсовет.
Возгласы идут:— Допустим!— Предположим, что…— Да-да…Протокол ведет Капустин —Сокращенно, как всегда.
Слушали:«Матвей НикитинБезусловно и давноОбвиняет в волокитеИ в разрыве районо».
Порешили:«Да, оторванРайоно.Считать виной.Выяснить, откуда тормоз,Поручаем Фоминой».
Снова возгласы:— Допустим!— Предположим, что…
— Да-да…Протокол ведет Капустин —Точно. Ясно. Как всегда.
* * *Как во нашей во деревнеДа на каменном мосту,На высоком, на счастливом,Девки водят хоровод.
Ударяют классно в камень —И чем звонче, тем вернейМашут белыми платкамиИ зовут к себе парней.
При безветренной погодеПарни им несут покор.Очень быстро к ним подходятИ заводят разговор.
Самый верный и уместный,Чтобы деву покорить:«Ах, какие вы прелестны,—Начинают говорить. —
Не встречали вас милееНи в долинах, ни в домах…»Девушки, красу лелея,Отвечают: «Что вы, ах!
Ах, проверим вас на факте,Ваш обычай и обряд.Ой, да бросьте, ах, оставьте,Не лукавьте», — говорят.
* * *Я стучу условным стуком,Называю имена…Здравствуй, радость и разлука.Дорогая сторона!
193398. «Василий Орлов перед смертью своей…»
