Стихотворения и поэмы - Александр Прокофьев

114. «Задрожала, нет — затрепетала…»

Задрожала, нет — затрепеталаНевеселой, сонной лебедой,Придолинной вербой-красноталом,Зорями вполнеба и водой.

Плачем в ленты убранной невесты,Днями встреч, неделями разлук,Песней золотой, оглохшей с детстваОт гармоник, рвущихся из рук!

Чем еще?            Дорожным легким прахом,Ветром, бьющим в синее окно.Чем еще?              Скажи, чтоб я заплакал,Я тебя не видел так давно…

115. «Здесь тишина. Возьми ее, и трогай…»

Здесь тишина. Возьми ее, и трогай,И пей ее, и зачерпни ведром.Выходит вечер прямо на дорогу.И месяц землю меряет багром.

Высоких сосен бронзовые стеныОкружены просторами долин,И кое-где цветут платки изменыУ одиноко зябнущих рябин.

И мне видны расплавленные смолыИ перелесок, спящий на боку,За рощей — лес, а за лесами — долыИ выход на великую реку.

Всё голубым окутано покоем,И виден день, заброшенный в траву…Вы спросите: да где ж это такое?А я не помню и не назову.

Оправдываться буду перед всемиИ так скажу стареющим друзьям:«Товарищи! Земля идет на север,К зеленым океанам и морям!»

И мне не повторить такого мига,Отправимся за ним и не найдем,А я хочу, чтоб голубое игоЕще звенело в голосе моем.

116. «Новый день крылом лебяжьим машет…»

Новый день крылом лебяжьим машет,Люди носят август на руках,Над былинной стороною нашейСолнце ставит верши в облаках!

Вещи быстро сбрасывают дрему.Полдень в сад заходит. И к немуТянется прекрасный мир черемух,Так любезный сердцу моему.

Реки на откосы золотыеНабегают полною волной…Только мне невесело, Мария,Потому что нет тебя со мной!

117. «Лучше этой песни нынче не найду…»

Лучше этой песни нынче не найду.Ты растешь заречною яблоней в саду.

Там, за частоколом, вся земля в цветах.Ты стоишь, как яблоня в молодых летах.

Ты цветешь, как яблоня, — белым цветком,Ты какому парню машешь платком,

Вышитым, батистовым, в синюю кайму?Неужель товарищу — другу моему?

Я его на улице где-нибудь найду,Я его на правую руку отведу.

«Что ж, — скажу, — товарищ, что ж, побратим,За одним подарком двое летим?»

118. «Мне не жаль, что друг женился…»

Мне не жаль, что друг женился,Что мою любимку взял,Жаль, что шел — не поклонился,Шел — фуражечку не снял.

Мне не жаль, что на беседеВместо лета шла зима,Жаль, что мы с дружком соседи,Что окно в окно — дома.

Но не эта боль-досадаГрудь мою сегодня рвет,За оградой-палисадомЛебедь белая плывет.

Два крыла ее, пылая,Славят новые края…То не лебедь — то былая,То любимая моя.

Стороной идет залетной,Белыми грудьми трясет,Свежекрашеные ведраС ключевой водой несет,

При долине, при поляне,При лукавом блеске дня,И нечаянно не взглянет,И не смотрит на меня.

Я у синего, косогоУ окна гляжу на свет.Друг мой сокол закольцован,Но и мне веселья нет…

119. В ЗАЩИТУ ВЛЮБЛЕННЫХ

Любовь у проходных ворот, у проходных контор в творчестве некоторых советских поэтов стала таким же шаблоном, как ряд рифм, эпитетов, сравнений.

Май пришел, и сразу стихотворцы,Ощутив волнение в кровиИ, дабы не жаждать, выпив морсу,Начинают думать о любви.Дремлют и едят дары НарпитаИ, не видя мрака своего,Думают часа четыре битыхИ небитых около того.И, неся своим героям кару,Накликая горе и беду,Вдруг находят любящую паруГде-нибудь в Таврическом саду.Зажигались звезды полным роем,Воздух был нагрет и невесом.«Хорошо», — сказали сразу троеСтихотворцев, потемнев лицом.И тотчас же, бредившую морем,Славой расцветающей земли,Любящую пару под конвоемК проходной конторе повели.Через откомхозовские сопкиМолодых конвойные ведут;Привели, надели им спецовкиИ сказали:             «Вам любиться тут.Вот, — сказали горестной невесте, —Тут сидеть обоим. Здесь идти.Можно отходить шагов на двестиПараллельно этому пути».И, уже не верящий удаче,«Сжальтесь! — закричал жених тогда. —Неужели вы, смеясь и плача,Не любили в жизни никогда?Неужель закат, что плыл над городом,Красоты великой не таил?»— «Нет!» — сказали стихотворцы гордоИ ушли к чернильницам своим.

120. «Не боюсь, что даль затмилась…»

Не боюсь, что даль затмилась,Что река пошла мелеть,А боюсь на свадьбе милойС пива-меду захмелеть.Я старинный мед растрачу,Заслоню лицо рукой,Захмелею и заплачу.Гости спросят:                    «Кто такой?»Ты ли каждому и многимСкажешь так, крутя кайму:«Этот крайний, одинокий,Не известен никому!»Ну, тогда я встану с места,И прищурю левый глаз,И скажу, что я с невестойЦеловался много раз.«Что ж, — скажу невесте, — жалуйСамой горькою судьбой…Раз четыреста, пожалуй,Целовался я с тобой».

121. ПЕСЕНКА ТОНИ

Пусть тебя не мучает тревога,В синие глаза твои гляжу.Про такого парня боевогоНичего плохого не скажу.На твоем пути большие селаИ морей немолкнущий прибой…Всем скажу, какой ты развеселыйИ что бредят девушки тобой.Пусть гора не сходится с горою,Ты весной из-за горы крутойПриезжай на родину героем,Награжденным шашкой золотой.Будет ясным небо голубое,И с восьми часов до девятиКак приятно будет мне с тобоюВдоль по главной улице пройти.С этой думой ясной и простоюИ разлуку я перетерплю:Буду, буду ждать тебя весною,Потому что я тебя люблю!

122. «Слышу, как проходит шагом скорым…»

Слышу, как проходит шагом скорымПересудов тягостный отряд…Я привык не верить наговорам,—Мало ли, что люди говорят.

Я никак не ждал грозы оттуда,Всё мне стало ясным до того,Что видал, как сплетня и остудаЖдали появленья твоего.

Но для них закрыл я все тропинки,Все пути-дороги.                                Приходи,Светлая, накрытая косынкой,И долинный мир освободи!

Жду, что ты приветом приголубишьКрай, где славят молодость твою.Говорят, что ты меня не любишь, —Что с того, коль я тебя люблю!

123. «Наклонился вечер, хмур и темен…»

Наклонился вечер, хмур и темен,Над землей, идущей на покой,И напомнил мне об отчем доме,О склоненных вербах над рекой.Он открыл мне родину с цветами,С небом синим или голубым,Что тогда я в горестях оставил,Что сейчас я в радостях забыл.Он в глаза мои повеял дивом:Трепетом воды, цветов и рощ,О далекой матери родимойОн сказал и сразу канул в ночь.Я ответил вечеру, что ныне,Нынче же в дороге полевойЗвезды самоцветные, иныеБудут над моею головой.…Но мелькнул твой образ невозвратный,И уже в чужую ночь кричу:«Ни сестры, ни матери, ни брата,Никого я видеть не хочу!»

124. «Всё, что я скажу, открыли дали…»