Пассажир без лица - Николя Бёгле
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она долго стояла неподвижно. Ужас произошедшего здесь терзал ее душу и сердце, а мозг рисовал кошмарные картины отчаяния и агонии. В каждом углу пещеры свет фонарика выхватывал мрачные вертикальные полосы. Следы царапин, оставленных отчаявшимися ребятишками на скале. Рядом с этими следами были различимы наивные рисунки: домик, дерево, собака…
Возможно, последние воспоминания, за которые цеплялись невинные жертвы. Грейс показалось, что она слышит крики, плач и даже слова тех, кто постарше, убеждающих с несвойственной их возрасту решимостью малышей, что все будет хорошо. Но какая участь ждала их перед смертью? Как человеческое существо могло совершить такое зверство?
Потрясенная, Грейс не нашла в себе сил проложить путь через эту гору скелетов и решила сначала осмотреть первое помещение. Выходя, она заметила вокруг дверного замка зазубрины – свидетельство того, что дети боролись до конца.
Охваченная болью, какую еще никогда не испытывала ни в одном из своих расследований, Грейс осветила стены главной пещеры и поняла, что находится в нужном месте. Повсюду настенные картины изображали историю Крысолова. Стили были разными, но все имели общий момент: флейтист везде изображался в красках, с множеством деталей, доминируя над маленькими и плохо прорисованными черными фигурками следующих за ним детей. Такая композиция напомнила Грейс, как древние греки и египтяне показывали в своих живописных работах разницу между богами и людьми.
Но больше всего ее поразило то, что если одни рисунки, частично стершиеся или выцветшие, казались очень старыми, другие выглядели гораздо более свежими. Как будто историю Крысолова на протяжении многих лет иллюстрировали разные поколения художников. Грейс вздрогнула, пытаясь понять, что это означает. А если гамельнский Крысолов создал некое общество, даже секту, которая веками чтит его дьявольское деяние? Оглушенная своим открытием, Грейс опустила руку с фонариком. И тотчас получила подтверждение того, что последователи этого средневекового монстра не ограничивались почитанием его преступления: луч фонаря, скользнув по нижней части стены, выхватил пять маленьких скелетов с руками, скованными цепями, закрепленными в кольцах, вделанных в скалу. Пять детских скелетов, на первый взгляд гораздо более свежих, чем те, что за дверью.
Грейс было нечем дышать. Она хотела покинуть эту комнату пыток, глотнуть свежего воздуха. Подойдя к выходу, в последний раз обернулась, чтобы обвести пещеру лучом фонарика. Только сейчас она осветила ту часть, которая до сих пор оставалась погруженной во мрак. Увидела ниши с расплавившимися свечами и деревянный сундук. Несмотря на ощущение удушья, она подошла и открыла его острием ледоруба. Внутри, аккуратно сложенные, лежали три разноцветных костюма, в точности такие же, как у Крысолова-флейтиста.
Грейс с отвращением отпустила крышку, сердце заколотилось от тревоги, с которой она не могла совладать. Силуэт из ее кошмара возник в дверном проеме ее камеры, огромный, угрожающий, шуршащий одеждой по полу, прежде чем склониться над ней. Она стиснула челюсти, чтобы не закричать, и прижала руки к глазам.
Когда Грейс посмотрела снова, костюмы лежали на прежнем месте, в сундуке, как подтверждение появившейся у нее вчера догадки: знаменитое преступление Крысолова не умерло вместе с ним семьсот с лишним лет назад. Напротив, оно породило омерзительное общество педофилов. Эта сеть дожила до наших дней, и она сама стала одной из ее жертв.
Чувствуя, что ноги ее не держат, Грейс присела на корточки, чтобы оценить масштаб своего открытия. Теперь достаточно будет взять образцы ДНК, которые наверняка обнаружат в пещере, в первую очередь, с костюмов, чтобы установить личности и задержать тех, кто здесь орудовали, а возможно, орудуют до сих пор. Этот бесценный след непременно приведет и к ее мучителям. А может быть, и к Лукасу?
Она повернула голову к входу в пещеру и представила себе, что проникающий через него свет – это свет в туннеле, по которому она шла в поисках истины.
Однако какое-то странное ощущение мешало ей встать, чтобы выйти и вдохнуть свежий воздух, который так был ей нужен. Ты слишком спешишь, – нашептывал ей внутренний голос, к которому она привыкла прислушиваться. Грейс подумала о Скотте Дайсе, о том, как он заговорил о «немыслимой правде». Намекал ли он на эту древнюю организацию? Она поверила бы в это, не добавь он загадочную фразу: «Они сделали такое, чего никогда не было в истории нашей цивилизации… на глазах у всех…»
На глазах у всех? Ужасы, творившиеся в этой пещере, напротив, совершались втайне от общества… Что-то ускользало от нее… Но что?
Она вышла из раздумий. Пора было возвращаться в город и доложить начальнику о своей мрачной находке. Эллиоту Бакстру следовало как можно скорее связаться с германскими властями, чтобы те провели в этой пещере полную научную экспертизу, которая, вне всякого сомнения, станет исторической.
Грейс встала и, с фонарем в руке, в последний раз оглядела помещение, чтобы удостовериться, что ничего не забыла. Луч света медленно описал круг по неровным очертаниям скалы, скользнул по сундуку, по двери, вновь осветил прикованные к стене скелеты и вдруг выхватил из темноты фигуру, которая бросилась на нее.
Глава 25
Грейс инстинктивно отпрянула в сторону за мгновение до того, как громыхнул выстрел. Оглушенная эхом, она пригнулась и метнулась к правой стене пещеры, одновременно выхватывая из кобуры пистолет. Пуля просвистела у нее над головой, отколов кусок скалы в нескольких сантиметрах от нее. Она направила луч фонаря в сторону нападавшего, мельком увидела его силуэт и дважды выстрелила в ответ. По звуку она поняла, что ее выстрелы не поразили цель, а через секунду противник врезался в нее. От удара она выронила пистолет и фонарь. Но ежедневные занятия гимнастикой по особой системе заметно укрепили ее брюшной пресс, что позволило ей выдержать удар и избежать падения. Рыча от усилия, нападающий швырнул ее к стене, нанес удар кулаком в лицо и принялся душить. Оглушенная, Грейс задыхалась в яростных тисках
