ЛВ 2 (СИ) - Звездная Елена

— Это было слово?

— Это я сплюнула с досады! — нервы определенно начали сдавать.

— Бывает, — с такой невозмутимостью произнес гад, что сразу стало ясно — под этой невозмутимостью подразумевается весьма паршивое мнение обо мне и моих умственных способностях. — А теперь будь любезна, слово дай, что никогда не будешь меня спасать.

Чуть клюкой не стукнула. А рука то зачесалась, да так что удержалась вообще с трудом. Да только нельзя было аспида клюкой по башке лупить, он мне, во-первых, с ведьмами помог, а во-вторых, ему еще войну воевать. От того вздохнула спокойственно, и не менее спокойственно-то пояснила.

— Я не могла спасти ее иначе. Никак. Мертвых не воскресить. Но ее душу, ее суть, ее сознание — я спасти в силах. И это не просто яблоня, господин Аедан, это ЖИВАЯ яблоня!

А на крик то все равно сорвалась в итоге, и стукнуть его хотелось все сильнее, но… тут дело такое — Леся меня и мои желания хорошо чувствует, а потому, пользуясь тем, что и я и аспид диалогом разъяснительным поглощены, выросла девой голозадой, нарастила себе дубину пудовую, да и…

— Леся, прекрати! — потребовала я.

Оскорбилась Заповедная, фыркнула показательно, да и снова вернулась в ивовый мосток, но дубину никуда не убрала — наготове держала.

Видать уверена была, что сдадут нервы мои, не выдержат нагрузки таковой существенной. Но нервы у меня были крепкие, это я точно знала. А потому вскинув подбородок, с вызовом поглядела на аспида.

— Не вижу разницы между живой яблоней и обычной живой яблоней, — задумчиво признался тот.

Елки зеленые, я все же глянула оценивающе на клюку, собственно оценивая ее на пригодность для одного-единственного, но весьма травматического удара по черной аспидовой голове. Однако — война и тот факт, что аспид являлся гостем моим, были не в мою пользу.

Вздохнула, и терпеливо объяснила:

— Живая яблоня даст особый урожай. Яблоки те переправлю в деревню ближайшую, крестьянка али купчиха, тут уж кого себе в матери изберет Дарима, съест яблоко и спустя срок положенный народится на свет дитятко.

Глаза аспидовы как-то очень странно на меня поглядели, но попыток округлиться не больше не предпринимали, а опосля гад все же уверенно произнес:

— Поклянись, что спасать никогда не будешь. Вообще никогда. Ни при каких условиях.

Как удержалась опосля такого — даже и не ведаю.

Но удержалась.

Постояла, дыша глубоко, размеренно, затем на аспида посмотрела и вопросила недобрым голосом:

— Что-нибудь еще, господин Аедан?

— Да, — кивнул аспид, — ты слово не дала.

Я… сдержалась.

Сволочь же чешуйчатая, руки на груди могучей сложил, и продолжил задумчиво:

— Одного не могу понять, хозяйка лесная, как ты вообще собиралась воевать-то пятью ведуньями?

Скрипнув зубами, скупо ответила:

— Молча.

— Это-то понятно, — аспид упорно не замечал моего гнева, — умертвия в качестве собеседников в принципе едва ли выступать способны. Но так, в общем, план то какой-то был, али на «авось повезет» рассчитывала?

Теперь зубами не скрипела — заскрежетала!

Позади аспида мгновенно материализовалась Леся, пылая энтузиазмом врезать ему по башке чешуйчатой со всей дури, но я прошипела:

— Не сейчас.

Усмехнулся аспид, и подметил саркастично:

— То есть вариант атаки дубиной остается в резерве.

А я все равно сдержалась. Из вредности и повышенного упрямства. Постояла, подышала и спокойно объяснила ироду:

— Ни о какой молниеносной войне речи не шло в моих планах. Я собиралась поступить проще, но рассудительнее.

Аспид изогнул бровь смоляную, почти на лице то и не различимую, предлагая поделиться моим планом военным, раз уж он соизволил выслушать. Да только нечем тут делиться, тактика простая.

— Сила леса, — произнесла я, повернув голову и глядя на воду.

Вид на воду, говорят, успокаивает.

— «Сила леса» что? — потребовал разъяснения аспид.

И я поняла, что врут — никакая вода рядом с аспидом вообще никак не успокаивает. Но сдержалась и на этот раз.

— Сила леса, — повторила, сжимая клюку и ладонь свободную в кулак нервозный. — Мы бы захватили болота, там посадили деревья леса моего, а опосля продержаться моему войску требовалось бы два месяца, покуда лес не укоренится, и вот после этого, — я резко повернула голову и с вызовом взглянула в глаза аспида, — всю нежить Гиблого яра я уничтожила бы одним ударом.

Аспид молчал.

— Вот такой план, — произнесла, ожидая слов хоть каких-то.

Но аспид молчал.

Я стою жду.

Аспид молчит.

Я жду.

Аспид молчит, я жду, Леся бесшумно выбирается из моста и азартно замахивается дубиной стоеросовой…

— Не сейчас! — гаркнул на нее аспид.

И чаща моя оторопела. Я тоже слегка. Дубина сдулась. Где-то в лесу соловей запел.

А аспид вдруг сказал:

— Ты очень красивая, когда так вдохновенно рассказываешь.

Я чуть клюку не обронила!

А Леся дубину не просто «чуть не обронила», она мгновенно оживилась, дубину зашвырнула куда-то в сторону Гиблого яра, выросла за правым плечом аспида — оглядела его оценивающе, опосля за левым плечом выросла — тоже оглядела, разворот плеч обозначила, и как давай на меня глядеть выразительно! И так намекающее! И вдохновлено! И с энтузиазмом!

И тут аспид возьми да и скажи:

— К твоему сведению, чаща Заповедная, лично я на все согласен. Уже давно.

И на меня посмотрел тоже выразительно. Но не так как чаща, та сияла энтузиазмом, а по-другому — нагловато-мрачно, мол и никуда ты теперь не денешься.

А вот это уже зря!

— Послушай, аспидушка, ты кракенов видел? — вопросила раздраженно.

— Допустим, — ответил аспид, не сводя взгляда пристального с меня.

Гнев вскипел моментом, гневно и ответила:

— А вот теперь допусти, что ты с кракеном страстно лобызаешься!

Аспид молча изогнул бровь, а за его спиной снова выросла Леся, на меня посмотрела укоризненно, головой покачала недовольственно и… и начала мне на картинках из листьев и веточек сплетаемых, демонстрировать где, как и в чем конкретно я не права, а так же, что…

— Кракены — яйцекладущие, — менторским тоном добил аспид.

Ну это стало последней каплей.

Сжав клюку, я сделала шаг к гаду, и прошипела получше любой змеи:

— Что ж, аспидушка, вот и поняла я, от чего племя ваше повымерло-то. От незнания! Видишь ли, друг мой, змеи тоже яйцекладущие! И от того, аспидушка, мой тебе совет, добрый да дружеский, ты на меня не взирай, ты к кракенихам присмотрись!

И резко развернувшись, как не свалилась ума не приложу, я гордо направилась вниз по мосту, и даже вполне себе отлично шла, когда услыхала позади:

— Аспиды — живородящие. И, к слову, некоторые виды удавов так же относятся к живородящим. Леся, я полагаю, твоей хозяйке не помешает пространная лекция на данную тему. Образование у нее хромает, да ты и сама знаешь — в избе целая гора книг нечитанных валяется, вот и озаботься, чаща Заповедная.

Когда я обернулась, пылая гневом — аспид лишь галантно склонил голову и исчез, в призванной алхимической пентаграмме.

А вот я замерла.

И не от гнева обоснованного. Не от ярости, что требовала возмездия.

От воспоминания.

Я вдруг поняла, что я его уже видела. Именно его, аспида. Когда-то давно, в той, прошлой жизни. Эта поза, поворот головы, менторский тон… черный костюм и шляпа, тоже черная. Я его уже видела. И тогда он не был аспидом!

А кем был?!

— Изыди! — прошипела я раз в двадцатый, наверное.

Чаща мигом исчезла, один токмо листочек и виднелся из-под закрытой двери, но этот листочек был настороже, да не просто на стороже — выжидал он.

— Изыди, я сказала!

Листочек нехотя убрался, скользнув в щель под дверью.

Аспид фактически сказал Лесе «фас» и вот теперь чаща радостно взялась выполнять команду. И, главное, вообще слушаться перестала. Бесит.

Посидела за столом, глубоко дыша, подержала пальцы у висков, стараясь в себя прийти да успокоиться, опосля на блюдце серебряное поглядела, яблоко по нему пустила и произнесла имя ненавистное: