Рассказ предка. Путешествие к заре жизни. - Ричард Докинз

Сэвэдж не считал, что его гориллы действительно были расой островитян, о которых сообщает карфагенский моряк. Но «пигмеи», первоначально упомянутые Гомером и Геродотом как легендарная раса очень маленьких людей, позже были приняты исследователями семнадцатого и восемнадцатого веков за шимпанзе, обнаруженных затем в Африке. Тайсон (Tyson ) (1699) показал рисунок «пигмея», который, как указывал Хаксли, является попросту молодым шимпанзе, хотя он также изображен идущим вертикально и несущим трость. Теперь, конечно, мы снова используем слово «пигмей» для маленьких людей.

Это приводит нас обратно к расизму, который до самого конца двадцатого века был свойственен нашей культуре. Ранние исследователи часто считали туземные лесные народы более близко сродненными с шимпанзе, гориллами или орангутанами, чем с самими исследователями. В девятнадцатом веке, после Дарвина, эволюционисты часто расценивали африканские народы как промежуточное звено между обезьянами и европейцами на восходящем пути к господству белых. Это не только неправильно в плане фактического содержания. Это нарушает фундаментальный принцип эволюции. Два кузена всегда строго одинаково связаны с тем или иным корневым видом, потому что они связаны с этим корневым видом через общего предка. По причинам, приведенным в «Рассказе Бонобо», все люди – строго одинаково близкие кузены со всеми гориллами. Расизм и безжалостность по отношению к животным, наша постоянная путаница по поводу того, как широко мы желаем раскинуть нашу моральную и этическую сеть, привели к острым и иногда неудобным темам в истории наших отношений с нашими собратьями-людьми и наших отношений с обезьянами, нашими собратьями-обезьянами (Проект «Большая обезьяна», придуманный выдающимся моральным философом Питером Сингером (Peter Singer), добирается до сути проблемы, предлагая, чтобы большим обезьянам предоставили, насколько это практически возможно, одинаковый моральный статус с людьми. Моим собственным вкладом в книгу «Проект Большая Обезьяна» является одно из эссе, перепечатанное в «Адвокате дьявола».).

СВИДАНИЕ 3. ОРАНГУТАН

Ветвь орангутана. Принято считать, что два вида азиатского орангутана отклонились от остальных больших обезьян приблизительно 14 миллионов лет назад. Как и во всех наших филогенезах свиданий, правая ветвь представляет виды, которые уже присоединились к странствию, положения предыдущих копредков отмечены точками.

Молекулярные данные оценивают время Свидания 3 – где к нашему странствию в поисках предков присоединяется орангутан – 14 миллионами лет назад, как раз серединой Миоценовой Эпохи. Хотя мир начинал входить в его нынешнюю прохладную фазу, климат был более теплым, и уровни морей выше, чем в настоящее время. Вместе с незначительными отличиями в положениях континентов это привело к образованию суши между Азией и Африкой, так же как и на большей части Юго-Восточной Европы, которая периодически погружалась в море. Это имеет отношение, как мы увидим, к нашему размышлению над тем, где мог жить Копредок 3, возможно наш «прародитель в две трети миллионном поколении». Жил ли он в Африке, как 1-й и 2-й, или в Азии? Так как он является нашим общим предком с азиатскими обезьянами, мы должны быть готовы обнаружить его на любом из континентов, и приверженцев обоих найти нетрудно. В пользу Азии говорит ее богатство достоверными ископаемыми, относящимися именно к тому периоду времени, второй половине Миоцена. С другой стороны – Африка, где обезьяны возникли до начала Миоцена. Африка была свидетелем большого расцвета обезьян в раннем Миоцене в форме proconsulids (несколько видов раннего рода обезьян проконсул) и других, таких как афропитек и кениапитек. Наши самые близкие живущие ныне родственники и все наши постмиоценовые ископаемые являются африканцами.

[Графика удалена]

*КОПРЕДОК 3. Большая древесная четвероногая обезьяна [20], которая, вероятно, жила в Азии. Морда выпячивается меньше, чем у орангутана, с более круглыми, шире посаженными глазницами (заключение сделано на основании миоценовой обезьяны Ankarapithecus). Передние конечности служат для поддержки тела, хотя меньше, чем у орангутана; локомоция подобна носатой обезьяне Nasalis. Следует упомянуть также надбровные дуги, выступающие над переносицей, относительно высокую степень развития мозга, основанную главным образом на фруктах диету, и (по сравнению с гиббонами и обезьянами Старого Света) увеличенные молочные железы и более искривленную лучевую кость.

Но наши особые родственные связи с шимпанзе и гориллами стали известны только несколько десятилетий назад. До этого большинство антропологов считало, что мы были сестринской группой ко всем обезьянам, и поэтому одинаково близки к африканским и азиатским обезьянам. По договоренности предпочтение отдавалось Азии как дому наших последних миоценовых предков, и некоторые авторы даже подобрали особого ископаемого «предка», рамапитека. Это животное, как теперь считают, является тем же, кого ранее называли сивапитеком, поэтому, согласно законам зоологической спецификации, это имя имеет приоритет. Рамапитек больше не должен использоваться – жаль, потому что название стало привычным. Независимо от того, что каждый из нас испытывает по отношению к сивапитеку/рамапитеку как предку человека, многие авторы согласны с тем, что он близок к линии, дающей начало орангутану, и мог бы быть даже прямым предком орангутана. Гигантопитека можно расценивать как разновидность гигантской версии сивапитека, живущую на земле. Некоторые другие азиатские ископаемые соответствуют именно тому периоду времени. Уранопитек и дриопитек, похоже, борются за звание самого вероятного миоценового человеческого предка. Если только, хотелось бы заметить, они были на надлежащем континенте. Как мы увидим, это «если только» может соответствовать действительности.

Если бы только поздние миоценовые обезьяны обитали в Африке вместо Азии, то у нас был бы плавный ряд достоверных ископаемых, связывающих современных африканских обезьян с самым ранним Миоценом и богатой проконсулами африканской фауной. Несмотря на молекулярные данные, устанавливающие, вне всякого сомнения, нашу близость с африканскими шимпанзе и гориллами, а не с азиатскими орангутанами, искатели человеческих предков неохотно отворачивались от Азии. Они допускали, несмотря на правдоподобие их азиатских обезьян, что наша наследственная линия должна лежать в Африке, проходя через Миоцен, и сделали вывод, что, по некоторым причинам, наши африканские предки не подверглись фоссилизации после начального расцвета проконсулов в раннем Миоцене.

Такое положение вещей сохранялось до 1998 года, пока остроумный образец нестандартного мышления не был представлен в газете под заголовком «Эволюция примата – в Африку и из Африки» Каро-Без Стюартом и Тоддом Р. Дизотеллом (Caro-Beth Stewart and Todd R. Disotell). Этот рассказ о движении туда и обратно между Африкой и Азией будет поведан орангутаном. Его выводом будет то, что Копредок 3, вероятно, жил все-таки в Азии.

Но в настоящий момент не важно, где он жил. На кого Копредок 3 был похож? Он – общий предок орангутана и всех нынешних африканских человекообразных обезьян, таким образом, он мог бы напоминать любого из них или всех сразу. Какие ископаемые могли бы дать нам полезные подсказки? Так вот, глядя на генеалогическое дерево, ископаемые, известные как люфенгпитек, ореопитек, сивапитек, дриопитек и уранопитек, жили именно в тот период времени или немного позже. Наша предполагаемая наиболее вероятная реконструкция Копредка 3 могла бы объединить элементы всех этих пяти азиатских ископаемых родов – но она могла бы помочь, если бы мы приняли Азию как местоположение копредка. Давайте послушаем «Рассказ Орангутана» и увидим то, о чем мы размышляем.

Рассказ Орангутана

Возможно, мы были слишком готовы предположить, что наши связи с Африкой простираются очень далеко в прошлое. Что, если вместо этого наша предковая линия выпорхнула из Африки приблизительно 20 миллионов лет назад, процветала в Азии до приблизительно 10 миллионов лет, и затем переместилась обратно в Африку?

В Африку и из Африки.

Генеалогическое дерево африканских и азиатских обезьян Стюарта и Дизотелла. Расширенные области представляют даты, известные по ископаемым, в то время как линии, связывающие их с деревом, выведены из анализа экономичности. Стрелки указывают предполагаемые события миграций. Адаптировано от Stewart и Disotell [273].

На этой диаграмме все живущие обезьяны, включая тех, что оказались в Африке, происходят от линии, которая мигрировала из Африки в Азию. Гиббоны и орангутаны являются потомками этих мигрантов, которые остались в Азии. Более поздние потомки мигрантов возвратились в Африку, где более ранние Миоценовые обезьяны вымерли. Возвратившись в свой старый предковый дом в Африку, эти мигранты дали начало гориллам, шимпанзе с бонобо и нам.