Рассказ предка. Путешествие к заре жизни. - Ричард Докинз

Надежда на жизнь. Череп Sahelanthropus tchadensis, или «Турнаи», обнаруженный в области Сашель Чада Мишелем Бруне и коллегами в 2001 году.

У него чрезвычайно хорошо развиты надбровные дуги, и он еще толще, чем череп гориллы, что является главным основанием полагать, что Турнаи был мужчиной.

Зубы, скорее, похожи на человеческие, особенно толщиной эмали, промежуточной между шимпанзе и нашей. Большое затылочное отверстие (отверстие, через которое проходит спинной мозг) располагается дальше вперед, чем у шимпанзе или гориллы, что навело Бруне на мысль, что Турнаи был прямоходящим, хотя некоторые с этим не согласны. Идеально было бы подтвердить это костями таза и ног, но, к сожалению, пока найден только череп.

В этом районе нет следов вулканизма, чтобы применить радиометрическое датирование, и команда Бруне должна была использовать другие близлежащие окаменелости как косвенные часы. Они сравнивались с уже известными фаунами других частей Африки, которые могли быть датированы точно. Сравнение показало, что возраст Турнаи между 6 и 7 миллионами лет. Бруне и его коллеги утверждают, что он старше, чем Оррорин, и это, как и ожидалось, вызвало возмущенные ответы исследователей Оррорина. Одна из них, Бриджит Сеню из Музея Естествознания в Париже, сказала, что Турнаи – «самка гориллы», в то время как ее коллега Мартин Пикфорд описал глазные зубы Турнаи как типичные «для большой самки обезьяны». Эти двое вспомнили, кто (возможно справедливо) выписал человеческие документы ардипитеку, другой угрозе старшинству их собственного ребенка, Оррорина. Другие авторы приняли Турнаи более великодушно: «Удивительно». «Поразительно». «Он произведет эффект маленькой атомной бомбы».

Если их исследователи правы, что Оррорин и Турнаи были прямоходящими, это представляет проблему для любого упорядоченного взгляда на происхождение человека. Наивно ожидать, что эволюционные изменения распределятся равномерно, чтобы заполнить все время, доступное для них. Если прошло 6 миллионов лет между Свиданием 1 и современным Homo sapiens, то множество изменений должно было растянуться пропорционально, как можно было бы наивно думать, на все эти 6 миллионов лет. Но Оррорин и Турнаи жили очень близко к дате, установленной по молекулярным данным для Копредка 1, развилке между нашей линией и линией шимпанзе. Эти окаменелости даже предшествуют Копредку 1, согласно некоторым оценкам возраста.

Полагая, что молекулярные даты и возрасты окаменелостей установлены верно, представляется, что есть четыре варианта (или какая-либо комбинация из них), которые могли бы дать ответ на проблему Оррорина и Турнаи.

1.  Оррорин и/или Турнаи ходили на четвереньках. Это не невероятно, но остальные три варианта предполагают, ради дискуссии, что это неверно. Если мы принимаем вариант 1, то проблема отпадает.

2.  Чрезвычайно быстрая, взрывоподобная эволюция произошла сразу после Копредка 1, который ходил на четвереньках, как шимпанзе. Вдобавок гуманоиды Турнаи и Оррорин развили свое прямохождение так стремительно после Копредка 1, что разделение по датам получить нелегко.

3.  Человеческие особенности, такие как прямохождение, возникали не раз, возможно много раз. Оррорин и Турнаи могли представлять более ранние случаи, когда африканские обезьяны экспериментировали с прямохождением, и, возможно, другими человеческими признаками также. Согласно этой гипотезе, они могли действительно предшествовать Копредку 1, будучи прямоходящими, и наше собственное происхождение представляет более позднее покушение на прямохождение.

4.  Шимпанзе и гориллы происходят от других человекоподобных, также прямоходящих предков и вернулись к хождению на четвереньках позже. Согласно этой гипотезе, скажем, Турнаи фактически мог быть Копредком 1.

У последних трех гипотез есть трудности, и многие авторы заставляют сомневаться относительно датирования или относительно воображаемого прямохождения Турнаи и Оррорина. Но если мы принимаем их в настоящий момент и рассматриваем эти три гипотезы как признающие древнее прямохождение, нет никаких сильных умозрительных причин одобрять или осуждать конкретно любую из них. Мы узнаем из «Рассказа Галапагосского Вьюрка» и «Рассказа Рогозуба», что эволюция может быть чрезвычайно быстрой или чрезвычайно медленной. Таким образом, Теория 2 не неправдоподобна. «Рассказ Сумчатого Крота» сообщит нам, что эволюция может повторять свой путь или идти поразительно параллельными путями более чем в одном случае. Тогда нет ничего особенно неправдоподобного и в Теории 3. Теория 4 на первый взгляд кажется самой удивительной. Мы столь привыкли к идее, что произошли от обезьян, что Теория 4, кажется, помещает телегу перед лошадью и может, вдобавок, даже оскорбить человеческое достоинство (по моему опыту она часто хороша для смеха). Также есть так называемый закон Долло, который утверждает, что эволюция никогда полностью не повторяется, и может показаться, что Теория 4 нарушает его.

«Рассказ Слепой Пещерной Рыбы», в котором речь идет о законе Долло, убедит нас, что последний вариант не случаен. Нет ничего принципиально неверного в Теориии 4. Шимпанзе на самом деле, возможно, прошли через более гуманоидную, прямоходящую стадию, прежде чем вернуться к четвероногому, обезьяньему образу жизни. Между прочим, это предположение было возрождено Джоном Гриббином и Джереми Черфасом (John Gribbin and Jeremy Cherfas) в их двух книгах «Загадка обезьяны» и «Первый шимпанзе». Так они предположили, что шимпанзе происходят от изящных австралопитеков (как Люси), а гориллы – от массивных австралопитеков (как «Милый Мальчик»). Для такого шокирующего радикального предположения они приводят удивительно хорошие доводы. Они сосредотачивают внимание на объяснении человеческой эволюции, которое долгое время была широко признанной, хотя не без разногласий: люди – юные обезьяны, которые стали половозрелыми. Или, говоря иначе, мы похожи на шимпанзе, которые никогда не вырастают.

«Рассказ Аксолотля» разъясняет теорию, которая известна как неотения. Чтобы подвести итог, аксолотль – переросшая личинка, головастик с половыми органами. В классическом эксперименте Вилема Лауфбергера (Vil?m Laufberger) в Германии гормональные инъекции заставили аксолотля превратиться в полностью взрослую саламандру, в вид, который никто прежде не видел. В англоговорящем мире Джулиан Хаксли (Julian Huxle) позже более здорово повторил этот эксперимент, не зная, что он был уже сделан. В эволюции аксолотля взрослая стадия была удалена из конца жизненного цикла. Под влиянием экспериментально введенного гормона аксолотль, наконец, вырос, и была воссоздана взрослая саламандра, предположительно, никогда прежде не виданная. Недостающая последняя стадия жизненного цикла была восстановлена.

Урок не был забыт младшим братом Джулиана, писателем-романистом Олдосом Хаксли. Его «Через много лет»* был одним из моих любимых романов, когда я был подростком. Роман о богатом человеке, Джо Стойте, напоминающем Уильяма Рэндольфа Херста и собирающем предметы искусства с тем же жадным безразличием. Его строгое религиозное воспитание передало ему страх смерти, и он нанимает и оснащает блестящего, но циничного биолога, доктора Сигизмунда Обиспо, чтобы исследовать, как продлить жизнь вообще и жизнь Джо Стойта в частности. Джереми Пордэдж, (истинный) британский ученый, был нанят, чтобы занести в каталог некоторые рукописи восемнадцатого столетия, недавно приобретенные по дешевке для библиотеки мистера Стойта. В старом дневнике, сохраненном Пятым графом Гонистера, Джереми делает сенсационное открытие, которое он передает доктору Обиспо. Старый граф был помешан на преследовании вечной жизни (Вы должны есть сырые рыбьи кишки), и нет никаких свидетельств, что он когда-либо умирал. Обиспо берет все более и более капризного Стойта в Англию в поисках останков Пятого графа... и находит его все еще живым в 200 лет. Суть в том, что он, наконец, вполне развился из младенца обезьяны, кем являемся все мы, в совершенно взрослую обезьяну: четвероногую, волосатую, гадкую, мочащуюся на пол, напевающую в гротесковой манере искаженный остаток арии Моцарта. Дьявольский доктор Обиспо вне себя, с ликующим смехом и, очевидно, познакомившийся с работой Джулиана Хаксли, говорит Стойту, что тот может начать с рыбьих кишок завтра.

Гриббин и Черфас, в сущности, предполагают, что современные шимпанзе и гориллы похожи на графа Гонистера. Они – люди (или австралопитеки, оррорины или сахелантропы), кто повзрослел и стал четвероногими обезьянами снова, как их и наши более отдаленные предки. Я никогда не думал, что теория Гриббина/Черфаса была явно глупа. Новые находки очень древних гоминид, таких как Оррорин и Турнаи, которые отдаляют дату нашего разделения с шимпанзе, могли почти подтвердить ее вполголоса: «Мы ведь Вам говорили».