Темное, кривое зеркало. Том 2: Смерть плоти, смерть мечтаний - Гэрет Уильямс

Знал он лишь то, что Деленн, Лондо и Ленньер были сейчас даже более одиноки, чем прежде — их поймал в свою ловушку город мертвецов.

Лондо сглотнул пересохшим горлом, пытаясь подавить почти животное чувство страха. Дракх, казавшийся укутанным в плащ из теней, был едва заметен для его глаз, но вот другие чувства…

Он пах гнилью и разложением. Когда — то Лондо побывал на поле боя — в бывшей колонии Hарна Дросс-4, после того, как планета была захвачена в середине последней войны. Он видел вокруг разрушения и горы трупов, и произнес тогда речь о важном шаге Центавра на пути к былому величию. Целая планета, провонявшая смертью, — этого он никогда не мог забыть, и дракх здесь был очень неприятным напоминанием.

— Кто?.. — спросил дракх.

Голос его, словно колючая ветвь, хлестнул по ушам Лондо. Он был сухим, хриплым, лишенным даже намека на снисхождение, жалость или любовь. Это был истинный голос смерти.

— H — никто, — пробормотал Лондо, с бешеной скоростью обдумывая ситуацию.

Возможностей тут было много, и ни одна из них не была особо радостной. Если Виндризи был прав, и дракхи преследуют техномагов, значит, следует дать ему понять, что никто из присутствующих здесь к ним не относится. Тогда, он либо позволит им уйти, либо они умрут ужасной смертью.

— Важные?..

Ага, значит, ему хотелось бы знать, важны они или нет. На Казоми-7 была центаврианская Торговая Гильдия — теперь на ее месте находилась лишь груда развалин и тел — так что дракхи, очевидно, знали, кто такие центавриане. Если Лондо заявит, что он важная персона, то его могут забрать на допрос (скверный вариант), или убить очень неприятным образом здесь и сейчас (тоже скверный вариант).

Но, с другой стороны, если он скажет, что он ничего особенного из себя не представляет, тогда дракх может или оставить их (хорошо) или убить их просто из своей прихоти (не хорошо).

Кого я пытаюсь надуть? Эта тварь убьет нас, если ему просто не понравится моя прическа или еще что — нибудь…

— Нет, — отозвался Виндризи. — Совершенно не важные.

Лондо аж съежился от ужаса. Позволь только нарнам взяться за дело — и жди неприятностей.

Дракх изобразил нечто, что могло означать улыбку. Видеть, как это существо улыбается, было одним из самых тяжелых испытаний для Лондо в данный момент. Хуже этого было только предположение о том, что оно может не только улыбаться, а делать и кое — что еще…

— Тогда… умри…

Дракх поднял то, что, очевидно, было рукой, и тут оказалось, что инстинкты Лондо работают быстрее, чем его мозг. Он кинулся к Деленн в тот же самый миг, когда Виндризи бросился на дракха. Лондо не имел ни малейшего понятия, что собирается делать этот сумасшедший нарн, и не желал этого знать. Он уткнулся лицом в плечо Деленн, надеясь, что, хотя бы, не увидит своей смерти.

Когда он понял, что прошло уже несколько секунд, а он так и не слышал ни звука, он обернулся и посмотрел туда, где были эти двое. Виндризи лежал неподвижно, а дракх поднимался над ним, спиной к Лондо. Лондо успел подумать, что ему теперь делать — напасть ли на чудовище, поскорее сбежать или прикинуться мертвым…

Он успел обдумать очень много возможностей, но так и не прибег ни к одной из них. Просто потому, что его мускулы отказались работать.

Виндризи, наконец, отвалил мертвого дракха в сторону и, шатаясь, поднялся на ноги. Он был залит кровью, и прижимал правую руку к груди.

— У всех есть… слабости… — прохрипел он. — Даже у дракхов. Даже… у этого тела. Он повредил мне несколько органов. У меня есть только… час или около того, прежде чем тромбы с кровотоком доберутся до сердца, и это тело умрет.

Лондо прикрыл глаза и беззвучно прошептал молитву богам, в которых не верил.

— Час?

— Может быть.

— Достаточно. Мы должны поторопиться.

Лондо поднял Деленн, удивившись тому, какая она легкая. Она почти ничего не весила. От его прикосновения она застонала и уронила голову ему на плечо. Он повернулся к Виндризи.

— Вы можете идти?

— Это тело… может… пока что.

— Хорошо. Поторопимся.

Когда они покинули свое временное убежище и бросились бежать по улицам Казоми-7, им потребовалось какое — то время, чтобы осознать — они не знали, куда они бегут. Чуть — чуть больше времени им понадобилось для того, чтобы понять — дракхи преследуют их.

В этот момент капитан Джон Шеридан был спокоен, — пожалуй, это был самый спокойный момент за последние несколько месяцев; впрочем, всегда оставалась вероятность того, что все вдруг обрушится на него с удвоенной силой. Подобные вещи имели склонность случаться, когда он оставался в одиночестве, — поэтому он и старался бывать в одиночестве как можно меньше.

Как правило, это не представляло собой особенной проблемы. На борту «Пармениона» было достаточно забот — тренировки с командой, стратегические совещания с Ко'Дат, майором Кранцем и Корвином. Были и патрульные миссии — вроде последнего удара по стрейбам, совмещенного с дипломатической миссией на Тучанк.

Но в настоящий момент делать, увы, было практически нечего. «Парменион» работал как отлаженный механизм. Майор Кранц проводил время со своей семьей в Приюте, а Корвин… что ж, Шеридан не знал, где он сейчас, но до него уже доходили любопытные слухи о нем и докторе Мэри Киркиш. Ко'Дат, по обыкновению, была занята, — натаскивала нового рекрута «Сотни Ребят» — Г'Дана, которого Корвин спас от стрейбов. Бен Зайн на своем «Озимандиасе» отправился в патруль, оставив «Парменион» нести охрану Приюта. Улетел даже капитан Карн Моллари на «Валериусе» — он занимался чем — то страшно секретным у Эпсилона-3.

В результате, Шеридан оказался в полном одиночестве. Он ненавидел одиночество, но совсем недавно он, можно сказать, прозрел и понял, что в такие моменты лучше не копаться в своем прошлом, а заниматься чем — нибудь полезным. Можно было, например, заняться приготовлением чего — нибудь вкусного, и, хоть это и не было самым любимым его делом, но, почему бы и нет…

Его макароны уже почти сгорели, когда вдруг запищал дверной сигнал. Он обернулся к двери, потирая ладонью лоб. Похоже, сейчас у него начнется приступ головной боли. Как обычно.

— Кто там? — поинтересовался он.

— Капитан…

Шеридан вздрогнул. Лита Александер, бортовой телепат «Пармениона». Что она тут делает? Она ведь ненавидит Шеридана, работает с ним лишь когда это необходимо, и избегает его в остальное время. Она считает его виновным в смерти своего любовника, Маркуса Коула. Что же ей здесь нужно?

Шеридан направился к двери.

— Открыть, — осторожно скомандовал он.

Дверь открылась, скользнув в сторону, и Лита буквально ввалилась внутрь. Шеридан рванулся к ней и успел подхватить ее у самого пола. Он втащил ее в комнату и уложил на диван.

— Шеридан вызывает медлаб, — рявкнул он в коммуникатор.

— Нет… — прошептала Лита. — Нет… Они ничего… не сделают. Ей нужен ты…

— Что? Кому я нужен?

С чувством внезапной слабости он вдруг понял, что знает — кому. Совсем недавно он много думал о Деленн. Хотя, вообще — то, он думал о ней всякий раз, когда не думал об Анне.

— Она умирает… Ей больно. Ей нужен ты. Она… Голос сказал… Сказал мне… Они не оставляют меня! — последние слова вырвались у нее, подобно крику.

Лита попыталась подняться вровень с ним, и вцепилась в его рубашку.

— Ей нужен ты!

Он посмотрел прямо на нее, в ее глаза, и на одно невозможное мгновение глаза Литы залила бездонная зелень, так хорошо знакомая ему по глазам Деленн.

Ее рука вскинулась и осторожно коснулась его лба. Шеридан пошатнулся и потерял сознание прежде, чем упал на пол.

Ей… нужен… ты!

Лондо чувствовал, что если пробежит еще немного, то выдохнется окончательно. Его ноги были готовы отвалиться, и, хотя Деленн все так же казалась почти невесомой, удерживать ее было нелегко из — за ее постоянных судорог.

Наконец, он понял, что сейчас рухнет, и успел лишь опустить Деленн на землю, прежде чем упал сам.

Он не знал, где они оказались. Похоже, даже Виндризи не знал этого, и когда тот проковылял мимо Лондо, центаврианин понял, что жить его компаньону осталось считанные минуты.

После всего, что он прошел… Второй Рубеж, бесконечные покушения, Охотники за душами, Рифа, Леди Эльризия и даже его трижды проклятые супруги… такой конец казался ему нечестным.

Дракхи появлялись вокруг них, возникая из теней и принося с собой тьму. Лондо чуть не вырвало от их вони, — впрочем, в животе у него не было ничего, что могло бы вырваться наружу.

Он не знал, было ли это чувство раньше, или он только что обратил на него внимание, но внезапно он вскинул голову, чувствуя странную… ауру. Это было подобно пришествию во мрак… надежды, уверенности, древней силы…