Петр Первый на Севере - Константин Коничев

Походный полковой поп отслужил благодарственный молебен за победу, дарованную богом его царскому величеству, а наипаче того за обретение морской пристани, в коей так нуждалось отечество…

Петр не любил при неудачах горевать, но умел торжествовать и других заставлял повеселиться, когда тому бывал добрый повод или причина.

Величая высоким титулом князя Федора Ромодановского, который во время заграничного путешествия царя управлял столицей, возглавлял правительство и титуловался князем-кесарем, Петр 2 мая писал ему в Москву:

«Извествую вашему величеству, что вчерашнего дня крепость Ниишанская по 10-часной стрельбе из мортиров (также из пушек только десятью выстрелено) на аккорд сдалась. А что в той крепости пушек и всяких запасов, о том вашему величеству донесу впредь».

На всякий случай приписал: «Сие торжество отправить хорошенько, и чтоб после соборного молебна из пушек, что на площади, было стреляно».

Шведы делали неоднократные попытки прорваться с моря в Неву к Ниеншанцу и Нотебургу. Но было уже поздно. Русские войска (своего рода морская пехота – на ладьях и галерах) быстро приобретали боевой опыт, смелели и далеко ушли вперед в своем боевом упоении от тех не столь давних, недоброй памяти дней поражения под Нарвой. Вспомним отмеченные историей характерные для Петра и русских храбрецов два факта.

Шведский вице-адмирал Нумере 6 мая с эскадрой из девяти кораблей приблизился в заливе к невскому устью. Два судна – «Гедан» и «Астрильд», вооруженные восемнадцатью пушками, подошли к Васильевскому острову и на почтительном расстоянии от него, из-за дурной погоды, стали на якорь. Лил проливной дождь, густая облачность скрыла светлую северную ночь.

Смотря с береговой засады на оба корабля, Меншиков, лихо покручивая короткие щетинистые бесцветные усы, говорил монарху:

– Сдается мне, ваше величество, господин Питер, что шведы, проведав о наших двух холостяках «Меркурии» и «Святом духе», подослали им невест… Очень славная погодка для захвата оных прямо на месте, на якоре.

– Умно сказано! – согласился Петр. – Что ж, сыграем свадебку. Готовь гренадеров-гвардейцев на тридцати лодках, ударим с двух сторон: ты выйдешь со своими из-за Гутуевского, а я из-за острова Вольного ударю. Погодку такую сам бог послал. Из-за близости дистанции и нашей скорости шведы не поспеют ни с якорей сняться, ни пушечным огнем распорядиться. А мы их гранатами! Ружьем. «Ура» – и на палубы…

Все произошло, как по расписанию. Правда, шведы отчаянно сопротивлялись, но русские гренадеры-гранатометчики во главе с Петром и Меншиковым гранатами и штыками перебили сопротивлявшихся матросов, взяли на абордаж оба корабля и присоединили к своему юному боевому флоту.

Ратный подвиг Петра и Меншикова был отмечен Андреевскими орденами. Офицеры и нижние чины получили золотые медали…

Другой случай: узнав, что со стороны Выборга подошел к реке Сестре шведский генерал Крониорт с пехотой и артиллерией и намеревается прорваться к невским берегам, Петр взял шесть полков из дивизии князя Репнина и повел их против войск Крониорта. Бой длился недолго. Крониорт оставил тринадцать пушек. Потери в его войсках превысили в семь раз потери русских. А силы тех и других были равны.

В победоносных боях возрастали изо дня в день мощь и боевое умение русской армии.

Раскушенный Орешек широко раскрыл Петру невские ворота в Европу.

Не робея за будущее, Петр начал строительство Петербурга и Кронштадта.

Сюда, на Северо-Запад страны, по строгому указу Петра потянулись тысячи и десятки тысяч строителей созидать и погибать во имя будущего России.

Время было тяжелое, жестокое, военное. Предстояли еще великие, кровавые бои. Тяжким ярмом давили непосильные подати, ложившиеся на трудовое, бесправное, угнетаемое барином, купцом, церковью и царем русское крестьянство.

Михайло Щепотев

Кто он, этот весьма скромный в своем звании сержант Преображенского полка, верный слуга и сподвижник Петра Первого, – Михайло Щепотев?.. (Иногда, в более поздних источниках, он именуется Щепотьев. Но будем его называть по фамилии так, как называли его современники и как писал он сам – Щепотев…)

Надо полагать, что Щепотев один из тех «потешных» юных солдат, коими не только ради потехи обзавелся Петр в подмосковных селах Преображенском и Семеновском. Не будет домыслом, если скажем, что Михайло Щепотев участвовал в Азовских походах и уже тогда был примечен Петром как храбрый воин и способный организатор. Не случайно уже в 1698 году сержант Михаило Щепотев руководил поспешным строением провиантских военных складов в Воронеже, и тогда у него в подчинении, невзирая на малый чин сержантский, было 1295 человек белгородских крестьян.

В последующие годы, куда бы по делам государственным и военным ни отлучался Петр из Москвы, он неизменно брал с собою Щепотева, на которого в трудных делах и в тайных намерениях можно было положиться. Побывал Михаило Щепотев и на постройке Таганрогской крепости, и еще кое-где побывал. А когда Петр с батальонами Преображенского полка весной 1702 года отправился на Север, Щепотев в этом походе оказал своему государю важнейшие, не забытые историей услуги.

– Знаю тебя по воронежским делам и могу на тебя, Щепотев, положиться, – сказал тогда Петр сержанту. – А дело предстоит огромное, и как можно наискорейшим образом подлежит началу и завершению. Поручаю тебе строить дорогу от Нюхчи на Повенец лесами и болотами. И чтобы могло той дорогой пройти пять тысяч войска, не считая вспомогателей из мужиков кемских, соловецких и прочих! И два морских фрегата протащены людской и лошадиной силой. В Сумский посад, в Кемь, Каргополь и Онегу дано моим именем повеление воеводам и начальным людям выслать в Нюхчу, под твое начало, две тысячи подвод, а людей и больше того. Ты – всему делу голова. Поусердствуй, Щепотев. Надеюсь на твой ум и радение, на твою смекалку. И пусть познают тогда набольшие начальники, чему способен человек русский, буде он и в малом сержантском чине. А в чем затор будет если, пиши с нарочными мне немедля…

– Слушаюсь и постараюсь, ваше величество.

– А конечную суть столь великого дела разумеешь?

– Смекаю, ваше величество. Внезапным ударом шведу хвост прищемить.

– Да, пожалуй, побольнее, нежели хвост. Но о том помолчим, – предупредил Петр и, выйдя из-за стола, головой доставая до матицы, крепко пожал Щепотеву руку, посмотрел ему в глаза и сказал в напутствие: – Ну, Михаило Иванович, орудуй. У меня сомнениев нет. Доброго тебе пути. Грамота от меня, деньги и харч в дорогу, все тебе приготовлено в походной канцелярии. Нынче же на соловецком паруснике в путь!..

Отправился Щепотев в приморское селение Нюхчу. Отсюда надо начинать поиски и прокладку пути на Повенец. А для этого дела руководитель должен был обладать качествами разведчика-землепроходца, дорожного строителя и организатора, коему с полной отдачей сил подчинялись бы тысячи северян.

И несколько тысяч мужиков кемских, выговских, повенецких и каргопольских, на лошадях с волокушами, с топорами и пилами, двинулись тогда на строительство «государевой дороги».

В сказочно короткий срок почти вся дорога через леса и болота, через сугорья и скалистые преграды под руководством сержанта была проложена.

Прошли петровские войска, протащены из Белого моря в Онежское озеро по суше два фрегата. Сделано все главное, для внезапного и успешного удара по шведским крепостям.

Казалось бы, за столь титаническую работу по прокладке более чем стоверстного пути можно было сержанта повысить в звании, отметить наградой… Но сержант Щепотев остался сержантом. Наградой могло быть царское спасибо и чарка водки. Бескорыстному русскому герою чего еще надо? Выполнил приказ, услышал спасибо из уст самого царя да при всем честном народе, – и тем награжден высоко.

«Государева дорога», петровский поход по ней, взятие Орешка, завоевание выхода из Ладоги в Балтику – об этом уже сказано выше.

Но какова же дальнейшая судьба Щепотева? Петр, как видно из опубликованных документов, со Щепотевым не расставался. Если же государь отлучался от боевых действий, Щепотев верой и правдой служил Меншикову.

В 1703 году первые ладьи русской морской пехоты завладели выходом из Невы в Финский залив; Петр доверил тогда сержанту Щепотеву командование тремя ротами преображенцев, приказал ему зайти в лодках в залив, разведать острова, лежащие вблизи Котлина, и вести наблюдение – не появятся ли шведы с моря.

Задание немалое, ответственное, и было выполнено с честью.

Известно также, что на следующий год, накануне второй, удачной, битвы русских войск за Нарву, Щепотев находился в распоряжении Меншикова и выполнял его задания. Строил мост и разведывал силы противника. И в этих сложных и хитрых операциях легендарный сержант оправдал оказанное ему доверие. Так, выполнив очередное поручение, 18 мая 1704 года с устья реки Наровы Михаило Щепотев писал Меншикову: