Сёгун - Джеймс Клавелл

Блэксорн знал, что у него нет выбора, но он не оставлял спасительной стены, пытаясь собраться с силами.

— Что случилось с Пьетерсуном?

Священник рассказал ему. Блэксорн перевел тем, кто не говорил по-португальски.

— Бог смилостивился над ним, — прошептал Ван-Некк после жуткого молчания. — Бедняга. Бедняга.

— Я сожалею. Я ничего не мог сделать, — священник говорил с большой печалью в голосе. — Я не думаю, что он узнал меня или мог узнать кого-нибудь, когда его опускали в воду. Он потерял разум. Я дал ему отпущение грехов и молился за него. Может быть, с Божьей милостью… Во имя отца и сына и святого духа. Аминь. — Он перекрестил погреб. — Я прошу вас всех отказаться от ваших ересей и вступить обратно в веру Бога. Кормчий, ты должен подняться.

— Не покидай нас, кормчий, ради Бога! — выкрикнул Круук. Винк, спотыкаясь, подошел к лестнице и начал взбираться по ней.

— Они могут взять меня — не кормчего. Меня, а не его. Скажите ему. — Он остановился беспомощно, обеими ногами упираясь в перекладину. Длинное копье остановилось в дюйме от его сердца. Он пытался схватить его, но самурай был готов к этому, и, если бы Винк не отпрыгнул обратно, его проткнули бы копьем.

Этот самурай указал на Блэксорна и сделал знак, чтобы он поднимался. Очень грубо. Блэксорн еще не двигался. Другой самурай всунул в погреб длинный колючий шест и пытался выгнать его.

Никто не двинулся, чтобы помочь Блэксорну, кроме самурая в погребе. Он быстро схватился за острие шеста и что-то резко сказал мужчине наверху, который колебался, потом поглядел на Блэксорна, пожал плечами и что-то произнес.

— Что он говорит?

Священник ответил:

— Этот японец говорит: «Судьба человека — это судьба человека, а жизнь — только иллюзия».

Блэксорн кивнул самураю, подошел к лестнице и не оглядываясь поднялся по ней. Он отвернулся от болезненно-яркого света, колени согнулись, и он упал на песок.

Рядом с собой он увидел Оми. Священник и Мура стояли около четырех самураев. В стороне толпилось несколько жителей деревни, они посмотрели на Блэксорна и отвернулись. Никто ему не помог.

«О, Боже, дай мне силы, — молился Блэксорн. — Я должен встать на ноги и сделать вид, что я сильный. Это единственная вещь, которую они уважают. Будь сильным. Не показывай страха. Пожалуйста, помоги мне».

Он заскрежетал зубами, оттолкнулся от земли и встал, слегка качаясь.

— Какого дьявола вы от меня хотите, грязный маленький негодяй? — сказал он, обращаясь к Оми. Потом добавил для священника: — Скажи этому негодяю: я дайме в моей собственной стране. И что это за обращение? Скажи ему, что мы с ним не ссорились. Скажи ему, пусть выпустит нас или ему будет хуже. Скажи ему, что я дайме, ей-богу. Я наследник сэра Вильяма Великого, — может, негодяй сразу помрет. Скажи ему!

Ночь была ужасной для отца Себастьяна. Но во время своего бодрствования он ощущал присутствие Бога и почувствовал озарение, которого никогда не испытывал раньше. Теперь он знал, что может быть инструментом Бога против язычников и пиратского коварства. Он знал каким-то образом, что эта ночь была подготовкой для него, он стоял как бы на распутье.

— Скажи же ему!

Священник произнес по-японски:

— Пират говорит, что он господин в своей стране. — Потом выслушал ответ Оми. — Оми-сан говорит, его не интересует, будь ты хоть королем в своей стране. Здесь ты живешь по воле господина Ябу — ты и все твои люди.

— Скажи ему, что он мерзавец.

— Старайся не оскорблять его.

Оми снова начал говорить.

— Оми-сан обещает, что тебе дадут вымыться, будут кормить и поить. Если ты будешь себя хорошо вести, тебя не посадят обратно в яму.

— А что с моими людьми?

Священник спросил Оми.

— Они останутся там.

— Тогда скажи ему, пусть отправляется к черту. — Блэксорн пошел к лестнице, чтобы спуститься опять вниз. Двое из самураев преградили ему путь и, хотя он сопротивлялся, легко удержали его.

Оми поговорил со священником, потом со своими людьми. Они отпустили его, и Блэксорн чуть не упал.

— Оми-сан предупреждает, если ты не будешь осторожней, они заберут еще одного человека. У них много дров и много воды.

«Если я соглашусь, — подумал Блэксорн, — они найдут способ управлять мной, и я навсегда окажусь в их власти, отныне и навсегда. Я буду должен делать то, что они захотят. Ван-Некк был прав, я должен что-то сделать».

— Что он хочет, чтобы я делал, что значит «быть осторожней»?

— Оми-сан говорит, это означает повиноваться ему. Делать, что они тебе скажут. Есть дерьмо, если они прикажут.

— Скажи ему, пусть идет к черту. Скажи ссать я хотел на него и на всю его страну — и на его дайме.

— Я рекомендую вам согласиться с тем…

— Скажи ему, что я сказал, точно, ради Бога!

— Очень хорошо, но я предупреждал тебя, кормчий.

Оми выслушал священника. Суставы на руке, держащей меч, побелели. Все его люди тяжело переминались, их глаза вонзились в Блэксорна. Потом Оми отдал спокойным голосом распоряжение.

Два самурая мгновенно спустились в яму и вытащили Круука. Они подтащили его к котлу, связали ему руки и ноги, пока другие носили дрова и воду. Они положили оцепеневшего мальчика в залитый водой котел и подожгли дрова.

Блэксорн следил за беззвучными гримасами Круука, и ужас переполнял его.

«Жизнь совсем не имеет цены для этих людей, — подумал он. — Бог проклял их, они наверняка сварят Круука, это так же верно, как то, что я стою на этой покинутой Богом земле».

Дым волнами несся по песку. Морские чайки с кошачьим мяуканьем вились вокруг рыбацких лодок. Кусок дерева выпал из огня и был задвинут самураем обратно.

— Скажи ему, пусть перестанут, — сказал Блэксорн. — Попроси его перестать.

— Оми-сан спрашивает: вы согласились хорошо себя вести?

— Да.

— Он спрашивает: вы будете выполнять все его приказы?

— Насколько смогу — да.

— Он хочет, чтобы вы ответили непосредственно ему. В японском языке слово «да» звучит как «хай». Он спрашивает: вы будете выполнять все приказы?

— Насколько я смогу — хай.

Огонь начал нагревать воду, и ужасный вопль вырвался изо рта юноши. Языки пламени от горящих дров, которые горели в кирпичной кладке внизу, лизали металл. Дров добавили еще.

— Оми-сан говорит, ложись. Немедленно.

Блэксорн сделал, как ему приказали.

— Оми-сан говорит, что он не оскорблял тебя лично и у тебя не было повода оскорблять его. Поскольку ты варвар и не знаешь, как себя вести, тебя не убьют. Но тебя поучат хорошему поведению. Ты понимаешь? Он хочет, чтобы ты отвечал непосредственно ему.