Сёгун - Джеймс Клавелл

— Ты сам больше, чем просто умелец, — засмеялся Ябу. — Ты обучаешь животных. Оми-сан — дрессировщик людей, учитель мужчин!

Оми засмеялся вместе с ним.

— Я попытаюсь, господин.

— Твой надел увеличивается с пятисот коку до трех тысяч. Ты будешь управлять площадью в пределах двадцати ри.[4] Как дальнейший знак моего расположения, когда я вернусь в Эдо, я пошлю тебе двух лошадей, двадцать шелковых кимоно, один комплект брони, два меча и достаточно оружия, чтобы обмундировать еще сто самураев, которых ты наберешь. В случае войны ты немедленно вступаешь в мое личное войско хатамото.

Ябу чувствовал наплыв откровения. Хатамото было специальное войско дайме, которое имело право доступа к своему хозяину и могло носить мечи в присутствии хозяина. Он был доволен Оми и чувствовал себя отдохнувшим, как бы заново рожденным. Спал он хорошо. Когда он проснулся, то был один, как и ожидал, потому что не приказал девушке или мальчику остаться. Он выпил чаю и съел немного рисовой каши. Потом ванна и массаж Суво.

«Это был изумительный эксперимент, — подумал он. — Никогда я не чувствовал себя так близко к природе, деревьям, горам и земле, неизмеримой печали жизни и ее мимолетности. Вопли придавали всему совершенство».

— Оми-сан, в моем саду в Мисима есть камень, который я бы хотел, чтобы вы приняли в дар, также в память этого события и этой чудной ночи и нашего доброго состояния, — сказал он. — Камень привезен из Кюсю. Я пошлю его вам с другими вещами. Я назвал его «Ждущий камень», потому что мы ждали приказа господина Тайко, чтобы атаковать, когда я его нашел. Это было… о, пятнадцать лет назад. Я был в его армии, когда мы разгромили мятежников и подчинили себе весь остров.

— Вы оказываете мне большую честь.

— Почему не поместить его здесь, в вашем саду, и не переименовать его? Почему бы не назвать его «Камень мира с варварами» — в память о ночи и его бесконечном ожидании мира.

— Может быть, вы позволите мне назвать его «Камень счастья», чтобы напоминать мне и моим потомкам о почестях, которыми вы одарили меня, дядюшка?

— Нет, лучше просто назови его «Ожидающий варвар». Да, мне нравится такое название. Это соединит нас вместе — его и меня. Он ждал, как я ждал. Я жив, он умер. — Ябу посмотрел в сад, наслаждаясь. — Хорошо. «Ожидающий варвар»! Это мне нравится. Там у него интересные пятна с одной стороны, которые напоминают мне о слезах, и жилки голубого цвета с примесью красноватого кварца, которые напоминают мне мясо — непостоянство всего этого! — Ябу вздохнул, наслаждаясь своей меланхолией. Потом он добавил: — Это хорошо для мужчины — поставить камень и назвать его. Варвару потребовалось много времени, чтобы умереть, правда? Может быть, он родится заново японцем, — это компенсирует его страдания. Разве это не удивительно. Потом однажды его потомки, может быть, увидят этот камень и будут довольны.

Оми выразил свою сердечную благодарность и возразил, что не заслуживает такого щедрого подарка. Ябу знал, что щедрость была не более той, что тот заслужил. Он легко мог дать больше, но помнил старую поговорку, что можно легко увеличить владение, но уменьшение его вызывает вражду. И предательство.

— Оку-сан, — сказал он женщине, давая ей титул Почетной Матери. — Мой брат должен был раньше рассказать мне о хороших качествах вашего младшего сына. Тогда Оми-сан намного больше преуспел бы к настоящему времени. Мой брат слишком скромен, слишком легкомыслен.

— Мой муж слишком много думает о вас, мой господин, слишком заботится о вас, — ответила она, отдавая себе отчет в скрытом смысле слов. — Я рада, что мой сын имел возможность порадовать вас. Ведь он только выполнял свои обязанности, не так ли? Это обязанность всех нас, Мицуно-сан и всех нас, — служить.

Лошади застучали копытами на подъеме. Игураши, главный слуга Ябу, быстро прошел через сад.

— Все готово, господин. Если вы хотите быстро вернуться в Эдо, мы должны сейчас выехать.

— Хорошо. Оми-сан, ты и твои люди поедут с конвоем и помогут Игураши-сан проследить, чтобы все было безопасно доставлено в замок, — Ябу заметил, как по лицу Оми прошла тень. — В чем дело?

— Я просто думаю, как быть с варварами?

— Оставь несколько человек, чтобы охранять их. По сравнению с конвоем они не так важны. Делайте с ним, что хотите — бросьте их опять в яму, как тебе удобней. Если получишь от них что-нибудь полезное, извести меня.

— Да, господин, — ответил Оми. — Я оставлю десять самураев и особые инструкции для Муры — они не смогут причинить никому вреда за пять или шесть дней. Что вы думаете делать с самим кораблем?

— Храни его здесь в безопасности. Ты отвечаешь за него, конечно. Зукимото послал письмо продавцу в Нагасаки, предложив ему продать его португальцам. Португальцы могут приехать и забрать его.

Оми колебался.

— Может быть, вам следует подержать корабль, господин, и пусть варвары обучат наших моряков обращаться с ним.

— Зачем мне нужно варварское судно? — засмеялся Ябу. — Разве я буду грязным торговцем?

— Конечно, нет, господин, — быстро сказал Оми. — Я только подумал, что Зукимото может найти применение для такого корабля.

— Зачем мне нужен торговый корабль?

— Священник сказал, что это был военный корабль, господин. Он, кажется, боится его. Когда начнется война, военный корабль может…

— Наша война будет идти на суше. Море для торговцев, все они презренные ростовщики, пираты или рыбаки.

Ябу встал и начал спускаться по ступеням к садовой калитке, где самурай держал поводья его лошади. Он остановился и посмотрел на море. Колени его ослабли.

Оми проследил за направлением его взгляда. Он увидел корабль, который огибал мыс. Это была большая галера с множеством весел, самое быстрое из японских прибрежных судов, потому что оно не зависело от ветра или прилива. Флаг на вершине мачты нес изображение шлема Торанаги.

Глава седьмая

Тода Хиро-Мацу, верховный владыка провинций Сагами и Коцуке, самый доверенный генерал Торанаги и его советник, а также верховный главнокомандующий всех его армий, в одиночестве крупно шагал по замусоренной щепками верфи. Он был высок для японца, под шесть футов, бычьего облика человек с тяжелыми челюстями, который с усилием носил свое шестидесятисемилетнее тело. Его военное кимоно из коричневого шелка было с пятью гербами Торанаги — три ветвящихся бамбуковых побега. Он носил блестящую нагрудную пластину и стальные защитные наручи.[5] У его пояса висел только короткий меч. Другой, боевой меч он носил в руке и постоянно был готов его обнажить и убивать, чтобы защитить своего господина. Это было его обычаем с пятнадцати лет.