Заколдованная - Леонид Сергеев

— Какой еще плот? Что за шальные мысли?! — испуганно завопил он и его лицо вытянулось в кувшин. — Что ты затеял?! Неужели здесь нельзя достать лодку, купить какую-нибудь дешевенькую посудину? Что-нибудь вроде каноэ? — беспокойство Котла росло с каждой минутой, он даже посинел, как утопленник и слегка всплакнул.

По сути дела Кукина затея с плотом у меня тоже не вызвала особого энтузиазма, но все-таки, приняв беспечный вид, я сказал:

— Плот — это замечательно! Я немного знаю, что это такое — раза два плавал на плоту. В бурю!

— Ни каноэ, ни яхт здесь нет, — Кука все же причалил и подошел к нам. — Вон в старице долбленки, но дырявые. Да и плот добавит нам острых ощущений, а волноваться полезно — разгоняется кровь.

Котел сразу ни с того ни с сего начал хромать и жаловаться на боли в пояснице — его обычные уловки. Послушать Котла — так у него полностью не действуют штук пять органов, а остальные работают с перебоями. Временами он так много говорил о болезнях, что я чувствовал, будто тоже заболеваю. И это врач! Как вам такое нравится?

— Ладно, не прикидывайся! Меня не разжалобишь! — зычно гаркнул Кука и как бы играючи стал молотить Котла, будто тот мешок с опилками.

— Но у нас нет разрешения на порубку, — плаксиво отмахивался Котел. — Мне доподлинно известно, что это противозаконно (он пытался найти лазейку).

— Будем рубить только сухие деревья, — тихо, но внятно сказал я.

Вскинув рюкзаки, мы погрузились в лодку и отчалили.

— Я понимаю, что все запреты для одних — средство наживы для других, — снова начал канючить Котел. — Поэтому предлагаю разыскать лесника и договориться с ним, заплатить ему.

Кука приосанился и расплылся в широченной улыбке.

— Свежая идея, но искать не будем. Если появится… Я прихватил пузырек со спиртом. Это лучшая валюта в сельской местности.

Засохшие сосны в лесу были прямоствольные с твердой шершавой корой, одна лучше другой, но это отметил только я. Котел рубил зажмурившись и сидя на толстой коряге, — так, мельтешил, тюкал, то и дело бросал ничего не значащие фразочки:

— Здесь надо подумать. Это сразу трудно решить. В этом нет глубокого смысла.

Он явно отлынивал, точно мы его взяли просто так, за красивые глаза. Наверняка вы заметили — как только началась настоящая мужская работа, он сразу сник и выглядел жалким подобием Котла, который в поезде болтал об Америке. Вскоре я убедился, что он вообще ни на что не способен: не мог отличить топор от молотка, ель от сосны; убедился в его брезгливом отношении к физическому труду.

Перейду к Куке — этот удалец напротив чересчур буйствовал (даже потерял в весе), он не разменивался на разные там красоты, беспорядочно орудовал своими рычагами, как кувалдами, со свистом рассекал топором воздух и валил одно дерево за другим, ведь лес для него — просто дрова, а все живое в нем — жаркое. Если бы я вовремя не утихомирил Куку, он вырубил бы всю опушку и набросился бы на деревню. У него совершенно отсутствует чувство меры. Настоящий дикарь, ему снова на деревья надо.

Во второй половине дня мы скатили бревна к реке и стали по моему совету (а я знаю толк в этих делах) сбивать их скобами, которые нашли на окраине деревни среди поломанной техники. Вот тут-то и произошла эта глупая сцена.

— Позвольте заметить, предположительно плоты связывают, а не сбивают, — пробормотал Котел. — Советую вам подумать, прежде чем приступить к делу.

Вам! — это меня возмутило больше всего. Как будто он плыл сам по себе и нечаянно попал в нашу компанию.

— Ну конечно, — преспокойно усмехнулся я и продолжил с легкой иронией. — Ты лучше меня осведомлен о строительстве плотов. Куда уж мне, который всю жизнь провел на реках и знаю о плотах практически все, — выдержав паузу, я добавил, как конечное решение вопроса: — Если хочешь, строй себе отдельный плот. И вяжи его, пожалуйста, я не против.

На этом передряга и кончилась бы, но тут Кука, дырявая голова, решил подлить бензинчика в наш тлеющий спор; он отчеканил:

— Давать советы легче, чем самому следовать им. Что за вопрос — сбивать, вязать? Не владеете ситуацией. Настоящие мастера очевидные вещи не обсуждают. Надо и сбить, и связать. Чтоб мне запутаться в паутине, так будет неслабо, фундаментальней. И хватит мутить воду, у меня законченное высшее образование и я знаю, что говорю.

У него был пунктик, он считал, что достаточно закончить вуз, чтобы все знать; между тем, как известно, умные всю жизнь учатся. Да и он, дуралей набитый, не мог понять, что навык важнее знаний.

С моего языка чуть не сорвалось ругательство.

— Чтобы вязать, надо поднимать бревна, а я и так уже наломался.

Я не жаловался, ни в коем случае. Здоровье у меня в порядке — просто не хотелось надрываться, вот и все.

Тут Кука круто обернулся.

— Ха, наломался! Ну ты даешь! Срубил одно дерево и уже захныкал. А я сколько ишачил? На весь плот нарубил, и то ничего.

Это был выпад, нацеленный в мое чувствительное сердце; такой наглости я не ожидал, у меня прямо кровь вскипела в жилах. Кука, конечно, поработал, даже перестарался, но тыкать этим в глаза!

— И хватит болтать, принимайтесь за дело! Совсем разучились работать, сачки несчастные! — продолжал Кука резким нагловатым тоном.

— Неплохо сказано. Возвышенно! — с некоторым смущением согласился Котел. — Само собой, разучились. Не зря западники нам говорят: «Мы так отдыхаем, как вы работаете». А тебе, Чайник, я вот что скажу, — Котел повернулся ко мне. — Создается впечатление, что ты не только все знаешь, но и все умеешь. Будь добр, прибей скобы, но посмотрим, что ты запоешь, когда поведешь нас к пропасти.

Я только усмехнулся и абсолютно спокойным пошел прибивать скобы. Я отлично владел собой.

Мастеровито, неторопливо, экономными, выверенными движениями, соблюдая четкую последовательность в работе, я сколотил плот. С блеском сделал великое дело, но конечно пришлось попотеть. Надеюсь, вы догадались, что я сотворил отличное плавсредство. У плота не было особой симметрии, зато он получился прочным, как железобетонная плита, ведь скоб я не пожалел.

Котел с Кукой тем временем закончили приготовление корявых шестов и весел, «из подручного материала», как выразился Кука. Погрузившись на пахнущие смолой бревна, мы оттолкнулись от берега. Было что-то историческое в этом моменте.

— Ветер нам в спину! — провозгласил я.

— Любопытный результат! Налицо некоторый успех. Если не хрястнемся, то скобы не подкачают, — с видом знатока произнес Кука, совершенно забыв, кто был родоначальником этой идеи. Он всегда высказывал то, что часом раньше говорил я.

Котел сразу стушевался и угостил меня бутербродом, будто и не он зажимал мою идею. Чужие идеи он рубил на корню, всем затыкал рот. Да, собственно, вы и сами уже все поняли, верно?

Первым делом мы поплыли к деревне, чтобы купить на дорогу картошки и овощей. Кука шуровал шестом, Котел, выделывая какие-то пируэты, чиркал по воде веслом. Здесь я умышленно умолчу о себе, поскольку для меня, опытного походника, грести — вообще не работа, а разминка, которую можно делать в полсилы, и простите, в такие моменты я просто восхищаюсь собой; факт остается фактом: среди сверстников я самый рукастый, толковый, знающий.

Мое плавсредство, несмотря на некоторое несовершенство, микроскопические огрехи, оказалось на редкость устойчивым; правда, отдельные бревна крутились и плот немного заливало, но все-таки на воде он держался прилично. Самое замечательное, что я придумал — плот не имел ни носа, ни кормы; каким местом его течение несло, то и считалось носом. Очень удобно и совершенно не нужно править, но для ходкости я все же примастрячил перо руля.

Я сразу дал приятелям понять, кто на плоту капитан — распределил позиции для гребли и, как капитан, отвечающий за все, ввел строгие правила: не ругаться, не кричать, не говорить о политике и девушках. И, поскольку во всем люблю аккуратность, для каждой вещи обозначил свое место, а чтобы приятели считались с этой моей особенностью, повсюду надлежащим образом наклеил этикетки: «Здесь рюкзак», «Здесь топор». К сожалению, эти надписи постепенно смывало и они, словно сбитые мотыльки, качались за нами по волнам, а на плоту, естественно, воцарялась неразбериха.

На середине реки мы неожиданно врезались в колышущиеся травы и сели на мель. Пришлось лезть в воду и раскачивать плот. После некоторых усилий нам удалось только сдвинуть его назад. Тогда мы решили проскочить мель на скорости. Оттянув плот, чтобы придать ему должную энергию, навалились на него и ринулись вперед и проскочили не только мель, но и следующие за ней перекат, заплесок, прибрежные кусты и со всего маху вылетели на берег. Сгоряча, тут же хотели спихнуть плот в воду, но наши усилия оказались тщетными. Чертыхаясь, устроили передышку; накопили силы для новой попытки, напряглись, но опять ничего не вышло.