Хрустальное озеро - Мейв Бинчи

Сестра Мадлен однажды сказала ей, что рано или поздно люди сами принимают то или иное решение, которое меняет их жизнь. Вот она и решила бросить детей. Нужно помнить об этом и смотреть правде в глаза. Хотя Мартин повел себя неожиданно и придумал сложную шараду, но решение оставить детей приняла она. Потому что Льюис ей дороже. Признать это трудно, но необходимо. Надо погрузиться в новую жизнь и оставить сожаления. Жить как можно полнее, делать то, что можешь. Наверное, в Лох-Глассе несказанно удивились бы, узнав, чего она достигла.

Лена практически руководила агентством Миллара. Ни он, ни Джесси Парк не подали ни одной идеи для составленного ею плана реорганизации. Но они были людьми покладистыми и быстро согласились, что дело нужно расширять. Более крупные и известные компании стали изучать их опыт. В одной из газет появилась статья с фотографиями их нового офиса, но во время съемок Лена предпочла держаться на заднем плане.

— Миссис Грей, пожалуйста, подойдите к нам. Вы — наше лучшее украшение, — звал ее мистер Миллар.

Но Лена подготовилась к этому заранее. Она отправила Джесси к парикмахеру и дала взаймы красивый жакет, заменивший старый кардиган.

— Нет, я тут ни при чем. Вы здесь главные, — говорила она, отказываясь позировать фотографу.

Мало ли кому может попасться на глаза этот портрет?

— Вы неважно выглядите, — сказала ей как-то Айви.

— Да, сегодня мне что-то не по себе, — согласилась Лена.

— А вы не беременны?

— Ничего подобного, — резко ответила Лена.

Айви смерила ее задумчивым взглядом. Эти глазки, похожие на пуговицы, замечали все. Похоже, она понимала, что у Льюиса и Лены не будет детей.

Супруги обсуждали этот вопрос, но карьера обоих складывалась слишком успешно. Наверное, с детьми придется повременить. Эта мысль вызывала у Лены кривую усмешку. Ей тридцать девять лет, в следующем году исполнится сорок Скорее всего, момент уже упущен. А детей, которые родились в Ирландии, она бросила сама.

Она — бездетная женщина.

В Лондоне 1953 года таких женщин начали называть деловыми.

Однажды в пятницу Лена пришла в парикмахерскую и спросила Грейс:

— Не станете возражать, если по моей милости у вас прибавится работы?

Как-то Грейс пришла в агентство Миллара и попросила найти ей место секретаря. Девушка была очень хороша собой, умела вести беседу, но Лена поняла, что в офисе ей делать нечего. При такой внешности и характере ей нужно работать с людьми. Высокая и красивая Грейс Уэст, мать которой была уроженкой острова Тринидад, хотела заниматься канцелярской работой, потому что считала ее престижной. К идее Лены она сначала отнеслась недоверчиво. Многие девушки из Вест-Индии осваивали парикмахерское дело; ничего интересного в этом не было.

— А руководить таким делом не престижно? — спросила ее тогда Лена.

И вот Грейс, элегантно одетая, принимала заказы, составляла расписание, ходила по залу, давая советы мастерам и вызывая восхищение у клиенток.

— Я думаю, миссис Джонс следует добавить немного кондиционера, — говорила она. — А волосы мисс Никсон еще раз прополоскать лимонным соком.

Посетительницы думали, что им оказывают особое внимание, и были очень довольны.

— Какой работы? — притворяясь незаинтересованной, спросила Грейс.

Пока Лену причесывали, она стояла за ее креслом. Волнистыми темными волосами миссис Грей позволяли заниматься только лучшему мастеру салона. Причем бесплатно. Грейс умела возвращать долги. Советы Лены Грей позволили ей приобрести уверенность в себе и нужное положение в обществе.

— К нам приходит множество девушек, понятия не имеющих, как подать себя.

— Кому вы это говорите?

Грейс помнила, какой она была, пока Лена не научила ее правильно пользоваться своим ростом, цветом кожи и выигрышной внешностью.

— Вы всегда были красавицей, — улыбнулась Лена. — А они приходят либо с напуганными лицами, без всякой косметики, либо накрашенные, как танцовщицы из дешевого мюзик-холла. Если я буду присылать вам человек десять в неделю, вы сможете дополнительно давать им уроки макияжа?

— Десять в неделю? — Грейс не поверила своим ушам.

— Значит, договорились. Если будет меньше, комиссионных не возьму.

— Какие уроки? В классе?

— Нет. Просто учите их пользоваться косметикой так, чтобы не складывалось впечатления, будто она нанесена малярной кистью.

Грейс засмеялась:

— Забавно вы выражаетесь!

— Ну что, по рукам? Дело того стоит?

— Конечно. В один прекрасный день вы станете знаменитой, и я буду хвастаться, что мы помогли друг другу сделать карьеру.

— Знаменитой? Сомневаюсь.

— А я нет. Скоро агентство Миллара станет вашим, и интервью с вами будут печатать все газеты, вот увидите! — воскликнула Грейс.

— Ничего подобного не случится, — тихо ответила Лена.

Никаких интервью в газетах. Только не сейчас.

Клио была на месяц старше Кит и весь май хвасталась тем, что ей тринадцать.

— В восточных странах я уже могла бы выйти замуж!

— Дурное дело нехитрое, — откликнулась сестра Мадлен, ставя в кувшины принесенные девочками цветы.

— Разве рано выходить замуж плохо? — спросила Клио, гордившаяся тем, что первой достигла возраста, когда жительницы некоторых дальних стран имеют право вступить в брак.

— Ничего хорошего, — отрезала сестра Мадлен.

— Но если женщина собирается выйти замуж, то какая разница, когда она это сделает? Чем раньше, тем лучше.

— Дурочка, ты можешь выйти замуж не за того человека, — сказала Кит.

— Это можно сделать в любом возрасте, — возразила Клио.

Девочки посмотрели на сестру Мадлен, желая услышать ее мнение.

— Кому как повезет, — бесстрастно ответила та.

— Конечно, у вас все было по-другому. Вы услышали зов Бога и выбрали свое призвание, — сказала Клио.

— Сестра Мадлен, а вы бы хотели выйти замуж? — спросила Кит после небольшой паузы.

— Я была замужем. — Голубые глаза сестры Мадлен безмятежно улыбались.

Девочки от удивления раскрыли рты.

— Замужем? — наконец выдохнула Кит.

— За мужчиной? — уточнила Клио.

— Это было давно, — ответила сестра Мадлен так, словно это все объясняло.

Тут в дверь неуклюже вошла гусыня.

— Гляньте-ка! — Лицо сестры Мадлен сморщилось в улыбке, словно к ней пришла подруга выпить чаю. — Добро пожаловать, Бернадетта. Девочки насыплют тебе пшена в красивую тарелку.

На том разговор о замужестве сестры Мадлен и закончился.

— Она была замужем!

— Да, невероятно!

— За мужчиной. Не за Христом.

— Да. И сказала, что это было давно.

Они сели на замшелый валун у самой воды.

— Это невозможно. Она не могла спать с мужчиной и все такое прочее…

— Но ведь она сама так сказала…

— Интересно, кто-нибудь об этом знает? — промолвила Клио.

— Я никому не скажу. А ты? — внезапно спросила Кит.

Клио была смущена. У нее чесался язык поделиться этой новостью с кем-нибудь.

— Она не просила держать это в тайне.

— Но ведь она нам доверилась, правда?

Клио задумалась. Похоже, они узнали нечто важное. Но если они стали обладателями информации, не предназначенной для всех прочих, то тогда она, Клио Келли, согласна хранить секрет.

— Наверное, правда.

— Надо же, она рассказала нам… Нам с тобой, — недоумевала Кит.

Клио это польстило.

— Она знает, что мы ничего никому не скажем.

Девочки поднялись по тропинке и очутились у пивной Лапчатого. Хозяин стоял в дверях.

— Эй, дамы, когда подрастете, милости прошу ко мне. Жду не дождусь, — пошутил он.

Девчонки захихикали.

— Осталось немножко, — ответила ему Клио.

— Мисс Келли, когда будете готовы, непременно почтите нас своим присутствием.

Они хохотали до самого дома. Это же надо — расти только для того, чтобы иметь право прийти в бар Лапчатого!

— Ты отметишь там свое тринадцатилетие. Мы напишем приглашения: «Мисс Кит Макмагон приглашает вас на свой день рождения в бар Лапчатого 2 июня 1953 года».

Чтобы не упасть со смеху, им пришлось опереться о стену гостиницы «Центральная».

— Весело вам, — с завистью заметил Филип.

— Мы обсуждаем, как отпраздновать день рождения Кит, — ответила ему Клио.

— Позовете гостей? — оживился Филип.

— Конечно, нет. У них траур, — отрезала Клио. — Но никто не может запретить нам смеяться.

Весь Лондон готовился отпраздновать день восшествия на престол королевы Елизаветы II. На домах вывешивали флаги. Айви тоже делала это. Несколько флагов сохранилось у нее со времен войны как память о незабываемых днях битвы за Англию.

— Это будет великий день, — сказала она Лене.