Невозможность второго рода. Невероятные поиски новой формы вещества - Пол Стейнхардт

горки. Трепет в один момент, страх – в другой. Вскоре мы уже пристрастились к этим выбросам адреналина.

Лука на удивление дальновидно предложил переписываться в чате, вместо того чтобы вести голосовые беседы. Эти письменные протоколы оказались ценным ресурсом на извилистом пути нашего расследования. Мы часто возвращались к ним, чтобы проверить факты и освежить память.

Наша напряженная ежедневная переписка неизбежно переходила в соперничество: кому удастся обнаружить нечто наиболее интересное? Мы соревновались в поисках лучшей новой научной статьи, лучшего нового контакта в интернете, лучшей новой зацепки в вопросе происхождения флорентийского образца и лучших новых лабораторных измерений оставшихся зернышек. В большинстве случаев твердую победу одерживал Лука. Однако и я время от времени наслаждался неожиданными победами.

Нашей первоочередной задачей было понять, когда и как образец с надписью “Хатыркит” попал в минералогический музей Луки.

Лука прочесал архивы музея и откопал переписку более чем двадцатилетней давности. Из писем выяснилось, что музей приобрел хатыркит в 1990 году в рамках крупной закупки 3500 образцов. Курцио Чиприани, предшественник Луки, заплатил за весь лот около 30 000 долларов. Забавно было узнать, что наш драгоценный теперь хатыркит когда-то не стоил и десяти долларов в базарный день.

Согласно записям, Чиприани купил образцы у частного коллекционера минералов из Амстердама по имени Нико Куккук. Информация была многообещающая, но, к сожалению, неполная. Ни в одном из старых документов не было его контактных данных.

Амстердам, Голландия, февраль 2009 года.

Мы с Лукой погрузились в интернет и принялись рыться в голландских телефонных справочниках. Там нашлось множество Куккуков, но ни одного из них не звали Нико. Мы отыскали ряд других торговцев минералами и засыпали их электронными письмами на английском и голландском языках с просьбами о помощи. Но даже через месяц совместных усилий нам так и не удалось найти ни единой зацепки.

А если Нико Куккук так и не найдется, – недоумевал я, – как нам тогда установить происхождение флорентийского образца?

Это был досадный тупик, но мы с Лукой уже глубоко погрузились в расследование по другим направлениям. Времени было так мало, что у нас не оставалось выбора, кроме как разрабатывать множество разных идей параллельно.

Линкольн и Гленн по-прежнему настаивали на том, что содержащие алюминий металлические сплавы во флорентийском образце – не что иное, как шлак, и это была одна из главных наших проблем. Хотя и хатыркит, и купалит уже были внесены в каталог признанных минералов Международной минералогической ассоциации, ни Линкольн, ни Гленн не доверяли анализу, связанному с этими записями. Металлический алюминий без кислорода оставался камнем преткновения. “Невозможно”, – безапелляционно заявляли они.

Мы с Лукой думали, что сможем убедить их в естественном происхождении металлических сплавов, найдя еще один образец хатыркита в другой коллекции. Но было понятно: чтобы убедить их, источник должен быть безупречным.

Мы начали с проверки престижных музеев, располагающих гигантскими коллекциями минералов, таких как Смитсоновский институт в Вашингтоне и Американский музей естественной истории в Нью-Йорке. Ни там ни здесь нам не повезло, что, честно говоря, было неожиданно и немного тревожило. Тогда мы обратились к музеям с более скромными коллекциями, где иногда имелись каталоги минералов, доступные через интернет. И снова неудача, что еще сильнее нас обеспокоило. Затем мы перешли к проверке совсем скромных коллекций в небольших музеях, академических учреждениях и у частных собирателей по всему миру.

Мы обратились к международным торговцам минералами. Есть ли у кого-нибудь хатыркит? Не доводилось ли продавать его кому-нибудь? Мы проверили Mindat.org – великолепную общедоступную базу данных по минералам, которой пользуются как любители, так и профессиональные минералоги. У кого-нибудь на этом сайте есть хатыркит?

Нортфилд, Миннесота, март 2009 года

Итогом нашего широкоохватного поиска по всему миру стало выявление четырех потенциальных источников хатыркита. Три образца находились в Северной Америке и Западной Европе. Четвертый, возможно самый многообещающий, – в российском Санкт-Петербурге.

Меня особенно взволновало сообщение Луки, когда он обнаружил один из образцов в коллекции минералов Карлтон-колледжа в Нортфилде, штат Миннесота. Образец, хранящийся в академическом учреждении, несомненно подлинный, – подумал я. Уверенность еще больше укрепилась, когда я узнал, что ведущий профессор геологии Карлтона, Кэмерон Дэвидсон, – выпускник Принстонского университета и один из бывших студентов Линкольна.

Кэмерон согласился прислать мне минерал для исследования. Я возлагал большие надежды на этот конкретный образец и в нетерпении по несколько раз в день проверял свой университетский почтовый ящик. Прошло больше недели, прежде чем поступили плохие новости: Кэмерон решил сначала проверить минерал самостоятельно и обнаружил, что это подделка. На нем было написано: “Хатыркит, металлический сплав алюминия и меди”. Но проверка показала, что там нет даже следов алюминия.

То же случилось и с двумя другими предполагаемыми образцами, обнаруженными в ходе нашего поиска. По итогам проверок выяснилось, что все образцы за пределами России – полнейший фейк.

Наши попытки найти свежий образец хатыркита выявили ограничения международного рынка минералов. Коллекционеры-любители стремятся заполучить как можно больше различных видов минералов. Однако подлинность минерала невозможно установить невооруженным глазом. В отличие от алмазов, которые настолько дороги, что независимая сертификация считается рутинной процедурой, стоимость большинства минералов невелика, а профессиональные проверки требуют времени и сравнительно дороги. В итоге чаще всего коллекционер-любитель решает приобрести образец, полагаясь исключительно на информацию продавца. Но и тот, скорее всего, не проводил никаких проверок.

В конце концов коллекционер может решить либо подарить, либо продать непроверенный минерал музею или научному учреждению. Куратор тогда оказывается перед той же дилеммой, что и коллекционер. Тестирование занимает много времени и стоит довольно дорого. Обычный подход состоит в том, чтобы просто принять заявленное обозначение.

Все поддельные образцы доказывали одно и то же: международный рынок минералов похож на большое казино, где каждая продажа минерала – это лотерея. Я начал понимать, почему Линкольн и Гленн так скептически относились к образцу из Флоренции, несмотря на то что он был найден в уважаемом музее.

Может, он действительно не подлинный?

Санкт-Петербург, Россия, февраль – март 2009 года

У нас оставался четвертый и последний шанс. Вся надежда была на образец, который находился в российском Горном музее в Санкт-Петербурге. Я пытался умерить свой энтузиазм в свете наших предыдущих неудач, но все же делал ставку на успех.

Русский образец должен быть подлинным, – рассуждал я, – поскольку это официальный голотип кристаллического хатыркита, что, по-видимому, означает, что он прошел строжайшую проверку подлинности.

Голотип – это сертифицированный образец нового минерала, одобренный Международной минералогической ассоциацией. Для того чтобы новый минерал был принят ассоциацией, необходимо представить результаты серии лабораторных испытаний, которые рассматриваются международным комитетом минералогов. Если комитет сочтет результаты тестов убедительными, к публикации должна быть подготовлена статья с описанием нового минерала. Кроме того, образец, называемый голотипом, должен быть передан в дар общественному