Убить вампира-завоевателя - Карисса Бродбент

«Возможно, все мы просто животные, – думала я, засыпая в ту ночь, постепенно отпуская нити сущности Атриуса. – И нам приятно спать не в одиночку».

20

– Васай?

Я поперхнулась этим словом, как куском, попавшим не в то горло. Наклонив голову, я глотнула воды, чтобы утаить изумление и скрыть за волосами выражение лица.

Вроде бы название этого города должно было потерять для меня всякий смысл.

За пятнадцать лет оно должно было бы превратиться в смутное воспоминание, а еще лучше – совсем изгладиться из памяти. Когда становишься арахессой, все предшествующее этому теряет значение. Потому-то Арахессия и предпочитала набирать совсем маленьких девочек. Чистые дощечки, на которых легко писать то, что нужно ордену. Но в десятилетнем возрасте моя табличка была уже порядком исписана, о чем я никогда не забывала и не оставляла попыток вернуть ей девственную чистоту.

Это произошло непроизвольно и указывало на сохранившуюся отметину, которой давным-давно полагалось исчезнуть.

Я сделала еще глоток воды. Атриус внимательно смотрел на меня. Глупо было надеяться, что темнота скроет от него мое лицо.

– Да, – ответил он.

«Это же так очевидно», – говорил его тон.

Он сидел со скрещенными ногами на подстилке, окруженный книгами и бумагами. Его шатер был почти пуст. Все эти дни мы перемещались очень быстро, и он не хотел понапрасну тратить свое время и время солдат на затаскивание мебели в шатер. Похоже, так ему было даже удобнее: сидеть прямо на земле, среди бумажного хаоса. Правда, в бумаги он почти не заглядывал. Младшие командиры исправно доставляли ему донесения, которые он мельком просматривал, а затем принимал весьма странное решение, основанное на… направлении ветра, дувшего в эту ночь. И потому понять его стратегию было крайне трудно, даже притом что мы находились в одном шатре.

С недавних пор я проводила там немало времени, оказываясь с Атриусом наедине.

Из Алги мы выступили еще несколько недель назад, но все равно я каждую ночь приходила в его шатер. Я помогала ему справляться с проклятием, затем помогала уснуть и засыпала рядом. Это стало привычным делом. Находясь вместе, мы почти не разговаривали, а когда снова темнело, мы так же молча просыпались, и я возвращалась к себе в шатер. Я больше не заговаривала с ним о проклятии. Он не хотел признавать, что внутри него давно обитает непонятная гниль, а мне было важно снискать его доверие.

Я решила выждать. Допытываться я стану потом. Будет лучше, если он сам заговорит об этом. А пока, приходя к нему каждую ночь и не задавая нежелательных вопросов, я понемногу укрепляла его доверие ко мне.

Сегодня он заговорил. Я мысленно отчитала себя за этот выплеск.

– Васай – вполне естественная цель нашего дальнейшего продвижения, – сказал Атриус.

Я ощущала на себе его любопытный взгляд. Когда он хотел, как я уже убедилась, он становился удивительно восприимчивым. Мне это мешало.

Атриус, конечно же, был прав. Мы быстро продвигались на север. Земли, подчинявшиеся Алге, были обширными. Завоевав этот город, Атриус обеспечил своей армии беспрепятственный путь длиной в сотни лиг. Пока мы были в пути, он отправил несколько отрядов для наведения порядка в мелких городах на алганской территории. Но после гибели Авеса и захвата Алги кроверожденными ни один из них не представлял угрозы.

Однако мы приближались к границам алганских земель и рассчитывать на легкость дальнейшего продвижения не могли. Целью Атриуса было добраться до Короля питоры, а путь туда лежал через Васай.

– Конечно, – подхватила я и снова глотнула воды, чтобы протолкнуть комок в горле.

Не знаю, насколько убедительно это выглядело.

Васай был всего лишь одним из городов на карте Глеи и не более того.

– Думаю, взять Васай будет сложнее, – продолжил Атриус. – Слышал, правитель там – крепкий воин.

– Таркан.

Это имя вырвалось у меня само собой.

Я принялась растирать саднившую грудь. Наверное, это из-за кислятины, съеденной в обед. Вампиры хорошо меня кормили, но поскольку они не разбирались в человеческой пище, то часто тащили все, что смогли достать. Конечно, все это было съедобным, но в определенных количествах. Недавно они притащили мне целую гору апельсинов.

– Ты его знаешь? – спросил Атриус.

– Он правитель, известный военачальник. Его все знают, – ответила я с улыбкой, надеясь, что она подействует на Атриуса. – Тебе очень повезло с местной проводницей.

Атриус хмыкнул. Мои слова его не убедили.

– Приходи за два часа до рассвета. Мне понадобится твое прорицание.

Я снова растирала грудь. Огонь внутри не унимался. Проклятые апельсины.

– Приду, – ответила я и встала.

– Что с тобой? – спросил он, внимательно глядя на меня.

– Ничего.

– Ты как-то странно себя ведешь… Такого я еще за тобой не замечал.

Прядильщица, помоги мне справиться с его наблюдательностью.

– Скажи солдатам, чтобы перестали закармливать меня апельсинами, – резко бросила я и пошла к выходу. – Желудок уже отказывается их переваривать. Мне мясо нужно. Мясо!

Бурча себе под нос, я удалилась, не дожидаясь, пока он что-то скажет или попытается меня задержать.

Через несколько часов мне принесли жареную перепелку.

– Когда поешь, иди к нему, – сказал Эреккус. – Он хочет тебя видеть.

Перепелка была вкусной, однако каждый кусок почему-то отдавал на языке пеплом.

* * *

Мы с Атриусом молча покинули лагерь и так же молча направились по песчаной равнине к маленькому пруду.

На всем пути он задал мне единственный вопрос:

– Ну что, перепелка оказалась лучше апельсинов?

– Да, – коротко ответила я.

Правда, жжение в груди еще не прекратилось. Помогите мне, боги.

Больше Атриус не произнес ни слова. Мы молча начертили на песке необходимые символы. Я поймала кролика и совершила приношение крови, шепотом вознеся молитвы Прядильщице, после чего прислонилась к стволу засохшего дерева и стала ждать. Потом я решила, что сидя ждать удобнее, и села, скрестив ноги.

– Васай, – сказал Атриус. – Вскоре я намереваюсь пойти на этот город. Любые сведения…

– Знаю.

Мой ответ прозвучал напряженно. Я тут же пожалела об этом, едва слово слетело с губ. Я не понимала, что происходит сегодня со мной. Обнажалось все то, что надлежало тщательно скрывать.

Ночь была сырой и туманной. Туман, цеплявшийся к коже, смешивался с капельками пота. Жар костра опалял мне кончик носа.

Если смотреть обычным зрением, яркость пламени помешала бы мне увидеть, как тушка кролика плавится и исчезает в огне. Но нити позволяли все это наблюдать очень четко. Глаза кролика, словно лопнувшие яйца, стекали по морде.

– У тебя учащенное сердцебиение, – заметил Атриус.

Я